— Эй, потише, — поморщился Генри. — Что я такого сказал?

На помощь к ним уже спешил Ник.

— Все вы, мужчины, одинаковы. — Алексис, надменно вскинув подбородок, тоже полез в экипаж. — Вам нужно от девушки только одно…

Генри мельком взглянул на Джоселин, но не задержал на ней внимания — очевидно, нашел ее несколько тщедушной. Он жалостно посмотрел на закрывшуюся дверцу и пробормотал вслед «сестрам»:

— Я как раз люблю волосатеньких женщин.

— Придется вам довольствоваться пока собственным обществом, сударь.

Ник твердо взял сраженного любовью Генри за руку и отвел его подальше, затем вернулся, чтобы помочь Джоселин сесть в экипаж. Дворецкий не проронил ни слова, но было видно, что его просто душит смех. Он захлопнул вторую дверцу, и в тот момент, когда экипаж тронулся, с козел послышался взрыв хохота.

Джоселин была готова присоединиться к нему. Она сидела в темноте и ждала, пока кто-нибудь не заговорит, твердо решив, что ни за что не будет первой.

— Очевидно, — начал наконец Алексис тем же высоким фальцетом, которым разговаривал с Генри, — не один только лорд Уортингтон умеет ценить длинные ножки.

Секунду все трое молчали, затем разразились дружным хохотом.

— А вы видели его лицо, когда он сказал, что тебе не мешало бы побриться? — еле выдавила из себя Джоселин в перерыве между приступами смеха.

— Что лицо! — заливался Алексис. — Видели вы глаза этого пьянчуги, когда он понял, что нас двое? Две сестрицы-великанши.

— Я люблю волосатеньких дам, — пискляво передразнил Рэнд, что вызвало новый взрыв смеха.

— Одно могу сказать в защиту этого нахала, — фыркнул Алексис. — У него хороший вкус.

— Еще чего, — покатился со смеху Рэнд. — Подумать только — он предпочел нас Джоселин. Я бы назвал его вкус каким угодно, только не хорошим.

— Это потому, что он любит, когда они большие и в теле, — подвел итог Алексис. — Но все равно я понравился ему больше. Я же говорил, что из нас двоих я более привлекательна!

Глава 16

— Вот мы и приехали. — Усталый голос Рэнда прервал беспокойный сон Джоселин. За окном смеркалось. Видимо, их путешествие, оказавшееся вовсе не таким ужасным, подошло к концу.

— Куда именно приехали? — задал Алексис вопрос, вертевшийся у Джоселин на языке.

— В Лондон, — сказал Рэнд. — В мой городской дом. Здесь вы сможете переодеться, прежде чем отправитесь к себе в гостиницу.

Алексис кивнул.

— Здравая мысль, кузен. Я не могу появиться перед моей свитой в таком виде. И так из-за моего исчезновения не будет конца пересудам. Они все сейчас гадают, где я и когда вернусь.

— Некоторые озабочены этим больше, чем другие, — выразительно произнес Рэнд, встретившись глазами с Алексисом. Было видно, что ни один из них не хочет высказывать тревожащие их мысли.

Дверца экипажа распахнулась, Рэнд позволил Нику помочь себе выйти, Джоселин и Алексис высадились самостоятельно. И все быстро поднялись по ступеням к парадной двери. Джоселин лишь мельком увидела улицу, на которой стоял особняк, но сразу определила, что расположена она в районе не просто приличном, но фешенебельном, гораздо более шикарном, чем она себе представляла. Дверь распахнулась, появился дворецкий с суровым лицом.

— Чем могу? — Голос слуги оборвался, глаза подозрительно сощурились. — Милорд?

— Да, Чесни, это я. — Рэнд быстро прошел внутрь и увлек за собой Джоселин и Алексиса в просторную прихожую. — Это длинная и запутанная история, и я с удовольствием посвящу вас во все подробности, но позже. А пока приготовьте одежду для его высочества и экипаж, который доставит его в… — Он вопросительно посмотрел на принца.

— В «Палтни». — Алексис стянул с головы капор и сунул его Чесни. — А с одеждой поторопитесь, мне надо спешить.

— Не сомневайтесь, — пробормотал Чесни, судя по всему, слишком хорошо вышколенный, чтобы долго удивляться приезду своего господина вместе с некоей особой в женской одежде, к которой тот обращался «ваше высочество». У Джоселин промелькнула мысль — а не приходилось ли дворецкому видеть в доме Рэнда и более странных посетителей?

— И скажите горничным, чтобы приготовили ванну для леди Бомон.

— Леди Бомон? — Тут Чесни, забыв о приличиях, вытаращил глаза. Какие бы странные вещи ни происходили в доме Рэнда, но леди Бомон здесь, видимо, еще не появлялась.

— Кажется, уезжая, я забыл предупредить вас.

Рэнд усталым жестом провел рукой по лбу, но спохватился, что на голове у него все еще надет бабушкин капор, и нетерпеливо сдернул его. Дворецкий, все еще не оправившийся от удивления, машинально принял головной убор. Если бы Джоселин не так устала, она бы от души посмеялась.

— Чесни, хочу познакомить вас с моей женой. — Рэнд ласково ей улыбнулся. — Виконтесса Бомон.

— Миледи, — поклонился Чесни. — Добро пожаловать… домой.

— Добрый вечер, — лучезарно улыбнулась ему Джоселин. Она совсем не так представляла себе приезд в дом мужа, но и сама их свадьба очень отдаленно напоминала ее изначальные представления об этой церемонии.

Рэнд рассмеялся.

— Я предполагал, что для вас это будет некоторой неожиданностью. Обещаю все объяснить позднее.

— Как вам будет угодно, милорд. — Минутного отступления от этикета словно бы и не было. Чесни вновь стал тем безупречным дворецким, который отворил им дверь. — Мы не знали точно, когда ожидать вашего возвращения, милорд. Вы не посвятили нас в свои планы, и я боюсь, что, возможно, в настоящий момент не весь штат в наличии.

Рэнд вскинул бровь.

— Ясно. Мыши резвятся, пока кот в отлучке, так, Чесни?

Дворецкий обиженно насупился.

— Ничуть не бывало, милорд, мы просто не вполне готовы к вашему приезду вместе с леди Бомон. Но мы сделаем все, что в наших силах.

— Я о большем и не прошу, — хмыкнул Рэнд.

Чесни взглянул куда-то мимо него и едва заметно кивнул, и тут же в холле появились две горничные и два лакея. Чесни отвел их в сторонку и отдал несколько лаконичных распоряжений, словно офицер, командующий хорошо обученными солдатами. Через секунду горничные уже спешили вверх по изогнутой лестнице, а один из лакеев исчез в глубине дома.

— Ваше высочество, — с достоинством поклонился дворецкий Алексису, хотя поклон этот скорее смахивал на дружеский кивок. — Прошу, если вам угодно, следовать за мной.

— Какое счастье! — вздохнул Алексис, — До чего не терпится поскорее избавиться от чертова платья. — Он взглянул на Джоселин и добавил более примирительным тоном; — Хотя я вечно буду признателен той доброй женщине, которая одолжила его мне. Более того, я позабочусь, чтобы она была вознаграждена с избытком как за одежду, так и за труды.

Джоселин улыбнулась.

— Я и не ожидала от вас меньшего, ваше высочество.

— Как это ни печально, ожиданиям не всегда суждено сбываться.

Он задумчиво взглянул на нее, затем повернулся и последовал за Чесни. Рэнд тем временем тихо разговаривал о чем-то со вторым лакеем, и Джоселин исподволь принялась наблюдать за ним. Несмотря на то что она успела довольно хорошо изучить своего мужа, оставалось несомненно много такого, о чем он избегал ей рассказывать. Взять хотя бы этот дом. Подобное жилище едва ли под силу содержать человеку с ограниченными средствами.

Лакей вышел из холла, а Рэнд с улыбкой повернулся к ней.

— Мне надо решить несколько неотложных проблем — организовать охрану дома и тому подобное… Но когда я вернусь, у меня будет достаточно времени, чтобы переодеться к обеду. Как только это проклятое авалонское дело закончится, мы выйдем из игры. Если только ничто не изменится... Алексис собирался вернуться в…

— Так, значит, это твой дом? — напрямик спросила она.

— Вообще-то я склонен считать его домом матушки. Конечно, в Лондон она наведывается редко… — Рэнд замялся. — Но полагаю, что по закону владельцем являюсь я.

— Здесь очень мило, — сказала Джоселин. — Даже шикарно.

— Ну, я не назвал бы его шикарным.

— Мне кажется, тебе давно пора объяснить…

Не успела она договорить, как муж шагнул к ней и заключил в объятия.

— Думаю, мне давно пора сказать тебе, каким изумительным чудом я тебя считаю. Без тебя едва ли мы добрались бы сюда.

— Уверена, что добрались бы — в целости и сохранности. — Она с улыбкой обвила, руками его шею. Еще будет время обсудить состояние его финансов. Сейчас Джоселин ничего не имела против, чтобы разговор принял другое направление. — Правда, по пути вы с Алексисом могли бы запросто прикончить друг друга.

— К счастью, ты была рядом и следила, чтобы мы вели себя прилично, как подобает воспитанным леди, — усмехнулся он.

Джоселин рассмеялась, теснее прижалась к нему и легко коснулась губами его губ.

— По-твоему, время быть пай-мальчиком закончилось?

— Как сказать… — Рэнд провел губами по ее шее, задержался на впадинке за ухом, и восхитительный трепет предвкушения пробежал по спине Джоселин. — Завтра Алексис уезжает в Авалонию, а это значит, что он и окружающие его заговорщики перестанут быть нашей заботой и навсегда исчезнут из нашей жизни.

Джоселин едва понимала смысл слов и не особенно огорчалась из-за этого. Она невольно закрыла глаза и упивалась ощущением его шепчущих губ на своей коже.

— И мы наконец сможем начать жить своей собственной жизнью… вдвоем…

— Разумеется, мой дорогой супруг, — мягко проговорила она.

— Моя дорогая женушка!

Их губы слились в нежнейшем поцелуе, а слова, которые он все еще не сказал ей, витали в воздухе. Блаженное тепло разлилось от пальцев ее ног вверх по телу. Но вот он оторвался от нее и жалобно улыбнулся.

— Я должен идти.

— Знаю, — вздохнула Джоселин.

— Долго не задержусь. — В его глазах горело желание.

— Знаю, — улыбнулась она;

— Но мне страшно не хочется уходить.