Сьюзен Донован - Невеста плейбоя

– Так как давно ты с ним спишь, я что-то не расслышала?

– С той ночи, когда была буря.

Челюсть у Монти отвисла, и она закрыла рот, клацнув зубами. Помолчав, ехидно заметила:

– Смотрю, ты решила не терять времени даром.

– Это было такое внезапное наваждение. Обоюдное.

– Да что ты говоришь? А ты не забыла, что для твоего мистера Джека секс не может иметь того же значения, что для тебя? Вы ведь принадлежите к разным мирам и играете с ним по разным правилам, Сэмми! А может, и игра у тебя другая и ты просто не понимаешь этого… И вообще – где это видано: укладываться с мужчиной в постель раньше третьего свидания! Тебе что – шестнадцать лет?

– Тот вечер, когда разыгралась буря, был нашим четвертым или пятым свиданием. И знаешь, Монти, ты напрасно волнуешься. Джек меня любит.

Теперь Монти выглядела по-настоящему встревоженной. Она взяла подругу за руку и заглянула ей в лицо:

– Нет, милая, тут ты ошибаешься. И я – как человек, который тебя действительно любит – хочу тебе кое-что сказать… понравится тебе это или нет. – Она помолчала, словно собираясь с силами. – Твой Джек – суперский парень. И мне он тоже нравится. Честно. Он хорош собой, умеет ухаживать и все такое. Возможно, он даже честный человек, что странновато для политика. Но его отношения с женщинами! Этим забит весь Интернет!

– Он изменился.

– Ты себя-то послушай! – Голос Монти усилился. Она качала головой и закатывала глаза, поражаясь затмению, которое нашло на обычно трезвомыслящую подругу. – Как ты думаешь, скольким женщинам он признавался в любви? И где они все?

– У нас с Джеком сложились особые отношения, Монти. Так получилось, понимаешь? Никто ничего не планировал, все вышло само собой. Джек относится ко мне с уважением, и я знаю, что желанна и любима. Я… я прежде ничего подобного не испытывала. Ты не поверишь, но я счастлива!

– О Господи! И что, он говорил, что любит тебя? Вот этими самыми словами?

– Да! – Губы Саманты сами собой расползались в широкую глупо-счастливую улыбку, и она ничего не могла с собой поделать. – Он часто повторяет, что любит… и я тоже. Я тоже говорю ему эти слова.

– Может, он предложил тебе выйти за него замуж? Вы обсуждали хоть какие-то планы на будущее?

– Ну, слова «выходи за меня» он не произносил. Но я не думаю, что он будет против брака.

– Просто не знаю, что и сказать. – Монти откинулась назад и внимательно рассматривала подругу, словно видела ее впервые. – У меня такое впечатление, что ты исключила меня из своей жизни. Как ты могла, Сэм? Я-то тебе все-все рассказываю! И про Роя Харрисона, с которым познакомилась в фитнес-клубе, я тебе сразу же доложила – хоть ничего серьезного пока нет. Я, конечно, надеюсь, но пока все это так – развлечения. А у тебя, оказывается, любовь, да еще какая! А ты мне ничегошеньки не рассказала!

– Прости меня, Монти. – Сэм действительно чувствовала себя виноватой. Меньше всего ей хотелось обижать любимую подругу и самого близкого человека. Она ненавидела себя за то, что расстроила ее. – Я бы тоже обиделась, если бы ты мне что-нибудь не рассказала.

– Я бы так никогда не сделала.

– Да, я знаю. Но попытайся и ты меня понять. Дело вовсе не в любви, как это ни странно. Если бы у нас просто был роман, я не стала бы ничего скрывать. Но я работаю на Толливера. И будущее моих детей зависит от того, насколько хорошо я смогу сыграть свою роль. Ты не поверишь, во что превратилась моя жизнь. Даже в туалете за мной охотятся журналисты. Они рассматривают нашу жизнь под микроскопом, надеясь найти нестыковки и обвинить во лжи и фальсификации. И еще… еще я не была уверена… я долго не могла поверить, что это настоящее чувство, что Джек любит меня! Думала, это временно, просто связь, которая ни к чему не обязывает и продлится недолго. Знаешь, я и правда собиралась все тебе рассказать.

– Ну да.

– Прости меня.

– Не знаю. Получается, ты навесила на меня еще одну тайну, которую я должна хранить так же свято, как и все предыдущие.

– Если ты не против – то да. – Сэм обняла подругу. – Ты не представляешь, насколько легче мне стало, – прошептала она. – Теперь, когда ты знаешь…

Они помолчали, потом Саманта робко добавила:

– Знаешь, ты действительно очень похудела. Даже на ощупь чувствуется разница. И вообще прекрасно выглядишь.

– Не пытайся сменить тему, делая мне комплименты и рассказывая, как хорошо я выгляжу. Я и так знаю, что я просто лапочка.

Саманта с облегчением рассмеялась.

– К сожалению, тебе не удастся обманывать Кару вечно, – задумчиво сказала Монти. – Она довольно скоро обо всем догадается.

– Я так не думаю, – покачала головой Сэм. – Люди видят то, что хотят видеть. Кара считает, что мы с Джеком талантливо разыгрываем спектакль, поставленный и срежиссированный ею же. Она получает удовольствие от собственной гениальности и ни о чем не подозревает.

– Ладно, как знаешь. – Монти встала и потянулась. – Думаю, пора пойти немного поспать. Сегодня я займу комнату, которая называется «спальня Линкольна». Там я еще не ночевала.

– Охота тебе каждый день обживаться в новой комнате! – Посмеиваясь, Сэм покачала головой.

Они выключили свет и пошли к лестнице, ведущей в гостевое крыло.

На одной из мраморных ступенек Монти внезапно остановилась и схватила Сэм за руку.

– Если Джек Толливер заставит тебя страдать, я не знаю, что с ним сделаю! Я…

– Нет-нет. – Саманта потянула подругу дальше. – Все будет хорошо. И прошу тебя, не надо размахивать острыми предметами вблизи Джека. Некоторые части его тела мне особенно дороги.

А несколько часов спустя Саманту разбудил телефонный звонок. Она села на кровати, нащупала выключатель и с укоризной взглянула на аппарат. Телефон звонил. Делать было нечего, и Сэм сняла трубку. Она совершенно не ожидала подвоха. Слишком мало людей знают этот номер. Рассеянный взгляд на табло показал, что номер телефона звонившего не определяется. Что ж, такое бывает.

– Алло? – сонно сказала Саманта.

– Сэм, это я Митч. Я так рад слышать твой голос!

Саманта рывком села на кровати и натянула одеяло до подбородка, словно слой пуха, затянутый в шелк и атлас, мог спасти ее от той беды, которая уже надвигалась. Она это чувствовала. Справившись с собой, Саманта ответила:

– Мне нечего тебе сказать, Митч.

– Только прошу тебя, не вешай трубку!

Сэм продолжала держать телефон и сама удивлялась, почему не бросила трубку сразу же. Что заставило ее вслушиваться в этот голос? Ностальгические воспоминания о молодости? Любопытство: с какой стати Берген появился из ниоткуда именно в этот непростой момент ее жизни? Или возможность высказать все, что она думает, человеку, который так подло бросил ее три года назад? И не только ее – он оставил без гроша и всякой помощи свою плоть и кровь: Грега, Лили и Дакоту.

– Я хочу увидеть детей, Сэм. Мне нужно их увидеть, понимаешь?

Саманта выпрямилась, и дыхание ее стало ровнее. Как хорошо, что она нашла время посоветоваться вчера с Денни! Адвокат объяснила ей, что говорить и делать, если папаша вдруг вспомнит, что у него есть дети.

– Сейчас у тебя нет прав посещения, – как можно спокойнее сказала она. – Поговори со своим юристом. По закону я могу вообще отказаться разговаривать с тобой без адвоката.

– Давай встретимся. Просто поговорим. Ты же не была такой жестокой… Ты не сможешь отказать мне в такой малости! Я просто хочу их видеть.

Внезапно Саманта перестала бояться, и в ее душе заворочалась холодная ярость.

– Где ты взял деньги на уплату долга? – спросила она.

– Ты говоришь это гак, словно я банк ограбил! Я заработал эти деньги. Сэм.

– Неужто стеклянные горшки снова входят в моду?

– Я знал, что ты станешь говорить мне гадости.

– Гадости? – Саманта расхохоталась и торопливо зажала себе рот рукой; как бы не разбудить Дакоту, который мирно сопел в соседней комнате. – Послушай, что я тебе скажу, Митч. Я рада, что ты меня бросил. Тогда, три года назад, я была обижена и расстроена твоим поступком. Потом я впала в ярость: как ты мог? И хочу сказать тебе, что нам чертовски плохо приходилось эти годы – мне и детям. Но потом я поняла, что твой уход был положительным моментом. Он стал избавлением от ненужного тяжкого бремени. Без тебя жизнь стала гораздо лучше.

– Послушай, давай встретимся. Сходим куда-нибудь, где можно спокойно посидеть и поговорить. Мы могли бы…

– Поговори со своим адвокатом. И не звони мне больше.

Саманта повесила трубку и некоторое время со страхом и недоверием посматривала на телефон. Аппарат молчал, но она так и не заснула этой ночью. Мысли крутились в голове, тревожа и лишая покоя. Что понадобилось ее бывшему мужу? Почему он так настойчиво хочет с ней увидеться?

– А вы ведь так и не сказали, кто вас нанял и кто оплачивает это мероприятие. А очень хотелось бы узнать, – сказал Митчел, глядя сверху вниз на Брендона, который, сопя, приклеивал медицинским пластырем микрофон и проводочки к его груди. «Надеюсь, эта штука оторвется не вместе с кожей», – морщась, подумал Берген. – Как вы узнали, что именно сегодня Саманта будет в офисе окружного прокурора? – продолжал он с любопытством. – Мне всегда казалось, что раздобыть подобного рода личную информацию очень сложно.

– Не ваше дело, – буркнул Брендон, которому Митч нравился все меньше и меньше, и он все чаще терял терпение, разговаривая с ним. – Перед вами стоит всего одна задача, и я уже сто раз повторял… Пожалуй, объясню еще разок: вы должны заставить Саманту Монро признать, что ее помолвка с Джеком Толливером – это всего лишь профанация, имеющая целью укрепление его позиций перед выборами и привлечение дополнительных голосов… Впрочем, пусть она просто признает, что их отношения – фальшивка. Этого будет достаточно. И нам все равно, как вы это сделаете, но разговор должен быть записан на пленку, ясно? Если вы не сможете этого добиться, то дальше, мистер Берген, вам придется обходиться без нашей помощи – не будет больше ни квартиры, ни машины, ни работы. Я понятно излагаю?