Сьюзен Донован - Невеста плейбоя

Джек усмехнулся. Так не годится, подумал он.

– Так жить нельзя, друг мой, – сказал Толливер, выбрасывая в мусорный пакет свернутый в рулон грязный памперс и груду использованных влажных салфеток. «Надо что-то придумать». – Эй, Бен, хочешь поиграть со мной?

Мальчик с интересом уставился на мужчину.

– В прятки?

– Нет.

– Салочки?

– Не совсем.

– А во что?

– Я покажу тебе то, что умеют делать только мужчины. Девочки и женщины – даже мама – никогда так не смогут, как бы ни старались. Хочешь узнать, что это?

Малыш внимательно оглядел свой животик и ножки, проверяя, хорошо ли Джек его вытер. Потом подергал липучки памперса, чтобы убедиться, что они держатся.

– Ты хорошо меня вытер, мистер Джек? – подозрительно спросил Дакота.

– Да, приятель.

– Тогда давай играть.

Толливер подхватил мальчика и поставил его на ножки. Потом пошел в сторону ванной комнаты. Дакота, который двинулся было за ним, остановился и покачал головой:

– Нет. Нет-нет. Нет, нет, нет, нет.

Какой упорный парень, с восхищением подумал Толливер. Это качество очень пригодится ему в будущем… если суметь направить его на благие цели, а не на отказ от использования туалета, например.

Он помахал малышу рукой:

– Эй, приятель, не волнуйся. Я иду мыть руки. Ты можешь остаться в холле и подождать, все равно тебе смотреть не стоит.

Как он и надеялся, Дакота немедленно вошел в ванную комнату. Он бросил неприязненный взгляд в сторону унитаза, потом быстро отвел глаза.

Джек торопливо соображал. Ему нужно было что-нибудь, что могло плавать. Что-то разноцветное, и желательно… эти плавучие объекты нужно спустить в унитаз так, чтобы потом не пришлось разбирать всю канализацию.

Толливер сосредоточился: такого мозгового штурма не требовала до сих пор ни одна проблема, ни политическая, ни личная. Но он придумал!

– Эй приятель, я хочу тебя кое-что попросить, ты должен мне помочь. Ты знаешь, что такое стикеры?

– Нет, – хмуро отозвался Дакота.

– Это такие небольшие квадратные бумажки, которые можно наклеивать на книжки, тетрадки или на шкаф и холодильник. Они бывают разноцветные. Я сам видел розовые и голубые. И еще они бывают желтые и, кажется, зеленые тоже. Наверняка у Грега на столе есть такие.

– А-а, да! Они мне нравятся. Смешно клеятся.

– Принеси сюда несколько штук, ладно? Тогда я покажу тебе мужскую игру.

– Ладно, мистер Джек.

Джек честно мыл руки, пока малыш не вернулся с пачкой ярко-голубых стакеров.

– Почему ты еще в ванной, мистер Джек?

– У меня руки очень грязные были, никак не отмывались. О, вижу, ты их принес. Спасибо, дружище!

Джек быстро вытер руки полотенцем, поднял сиденье унитаза и бросил в воду несколько ярко-голубых листочков.

– Ух ты, – пробормотал малыш.

– Теперь смотри. Я покажу тебе то, что не может сделать ни одна женщина.

– Правда?

– А то! Я серьезно говорю.

Он расстегнул молнию на брюках и через пару секунд прицельно направил струю на голубые листочки.

– Эй, смотри, я утопил один! – крикнул он.

Мальчик колебался, но любопытство пересилило, и он сделал пару шагов к унитазу и заглянул в него. Голубые бумажки смешно крутились.

– Эй, а вон ту достань!

– Нет проблем! Они пытаются убежать, но им от нас не спрятаться!

Дакота быстро стянул с себя памперс и вскоре уже стоял рядом с Джеком и прицеливался. Но расстояние оказалось великовато, и тонкая струйка, ударив в край унитаза, стекла вниз на пол.

– Ой-ой-ой.

– Ничего страшного, приятель. Надо привыкнуть, такая штука случается даже с лучшими из нас. Кстати, девчонки этого не могут.

– Правда?

– Конечно! Хочешь, я помогу тебе прицелиться?

Бен кивнул, и Джек поднял его под мышки, чтобы мальчик смог попасть в воду.

– Я попал! – завопил малыш через секунду. – Смотри, мистер Джек, я в него попал!

– Молодец!

– И в того попал!

– Круто, приятель!

– Бах, бах! Стреляю! Попал!

Ну, кажется, для начала неплохо, решил Толливер, поставил мальчика на пол и застегнул штаны. Только тут он заметил Сэм, которая замерла в паре шагов от приоткрытой двери в ванную и смотрела на него круглыми глазами. Рот у нее был полуоткрыт. Джек приложил палец к губам и повернул к себе малыша, чтобы помочь ему застегнуть штанишки.

– Понравилось? – спросил он.

– Да!

– Еще будем играть?

– Ух ты, а то! Когда?

– Ну может, на следующей неделе.

– Ну-у, это долго.

– Но ты же не обязан ждать меня. Можешь поиграть сам. Да в любой момент как писать захочешь, так и давай топи врагов!

Мальчишка подозрительно прищурился и уставился на Джека. Тот ответил безмятежным взглядом. Некоторое время малыш молча обдумывал ситуацию, потом заявил:

– Ладно, мистер Джек, давай так. Я скажу тебе, когда в следующий раз захочу писать. Но ты должен звать меня моим именем. Меня зовут Дакота, а не Бен.

«Ах ты, поросенок, – подумал Толливер, с трудом сохраняя серьезную мину, – из тебя получится прекрасный дипломат или как минимум продавец машин». Он кивнул и протянул открытую ладонь.

– Договорились. Дай пять, Дакота.

Через пару часов они опять крошили бумажки в унитаз и топили врагов. Толливер был ужасно горд, когда через неделю Сэм сказала ему, что теперь Дакота окончательно и бесповоротно может считаться приученным к горшку или, вернее, к унитазу.

«Какая странная штука жизнь, – думал Толливер. – Вот взять, к примеру, такую простую вещь, как штаны. Мы запрещали Дакоте снимать их на людях и очень нервничали по этому поводу. Теперь все наладилось, Сэм и я рады и вздыхаем с облегчением. А как насчет меня и моих штанов? В присутствии Сэм я хотел бы снимать их как можно чаще, и теперь меня пугает сама мысль о том, что когда-нибудь она может запретить мне это делать».

Митч настороженно поглядывал на своего спутника и никак не мог решить, что же принесет ему неожиданное приключение. То ли это начало новой жизни, то ли он совершил очередную глупость, о которой еще не раз пожалеет. Парня звали Брендон как-то там. То ли Миклуски, то ли Маккловски, и выглядел он как подручный мафиози. По крайней мере, Митч, посмотревший только первую серию «Крестного отца», именно так представлял себе мафиози среднего звена: солидного телосложения и среднего возраста, слегка небритый, но облаченный в хороший костюм.

Впрочем, парень оказался весьма немногословен и пока рассказал Митчу очень немного. Факты выглядели следующим образом: некий неизвестный доброжелатель заплатил долг по алиментам, который делал Митчела Бергена объектом охоты для правоохранительных органов, и тот же Санта-Клаус нашел ему работу в Индианаполисе, снял жилье и купил подержанную, но весьма приличную машину. В качестве ответного жеста доброй воли от Митча требовалась некая информация о его бывшей жене. Впервые доброжелатель связался с Митчелом две недели назад. Услышав предложение оплатить его долги и все остальное, Берген преисполнился уверенности, что полиция вышла-таки на его след и таким оригинальным способом выманивает из норы.

Поэтому Митч, который к моменту звонка уже дошел до предела нервного напряжения и душевной опустошенности, сказал парню в телефоне, что нечего играть с ним в прятки и он готов добровольно сдаться в руки правосудия. Как потом оказалось, по телефону с ним разговаривал этот самый Брендон. Ох, он тогда здорово посмеялся. Долго уверял Мнтчела, что не имеет никакого отношения к полиции. Похоже – Берген бросил на своего спутника быстрый взгляд, – этот Брендон не солгал, он и впрямь не из полиции.

Берген поерзал, удобнее устраиваясь в кресле самолета, который следовал рейсом из Атланты в Индианаполис. В руке он крепко сжимал бокал с «Кровавой Мэри». Если все пойдет так, как говорил Брендон, то через несколько дней он сможет увидеть детей. Митч с трудом верил в такую возможность. И все, что от него требуется, – это поговорить с Сэм и получить от нее подтверждение каких-то слов, записанных на пленку. Эта часть сделки выглядела не слишком понятно, но всякий раз как Митч пытался расспросить Брендона, тот говорил, что они все обсудят позже, а пока не время. А когда Берген спросил, кому именно понадобилась информация о его бывшей жене, его спутник бросил: «Вам этого лучше не знать».

Митч был не слишком порядочным и не принадлежал к интеллектуальным гигантам, но уж совсем дураком он все же не был и потому понял, что ничего хорошего его новые друзья не попросят. Он должен будет сделать что-то очень-очень подлое и грязное, а может, и незаконное. Но Митч уже заранее решил, что согласится на все, потому что это единственный способ выпутаться из сетей неудачи. Его долги будут заплачены, и он сможет видеться с детьми.

– У Саманты что, неприятности? – спросил он.

– Я ведь вам уже говорил, что все нормально. Она и дети живы-здоровы и, я бы даже сказал, неплохо устроились.

– Откуда вы знаете Сэм?

– Я ее не знаю. Я просто оказываю услугу приятелю, занимаясь вашим делом.

– Я не хочу, чтобы ей причинили боль или чтобы у нее из-за меня были неприятности.

– Да вы что? Правда? – Брендон повернулся лицом к сидящему рядом человеку и усмехнулся, не скрывая презрительного удивления: – Я так и думал, что вы не захотите причинить ей боль. Ведь всю жизнь вы только и делали, что заботились о своей жене. И принимали все ее проблемы близко к сердцу, да?

– Вы ничего не знаете, – пробормотал Митч, уязвленный этой вспышкой сарказма.

– Да все я знаю. – Брендон отвернулся, словно ему уже наскучил этот разговор. А может, ему просто неприятно было смотреть на собеседника. – Она кормила и одевала тебя и детей, содержала дурацкий стеклянный бизнес, который не приносил ни копейки. А потом, после того как мистер Митчел заделал ей очередного ребенка, он решил, что предпочитает мальчиков, и попросту сбежал. Но ведь ты же не хотел причинить жене боль, да? Тогда, наверное, все чеки на детей, которые ты ей посылал, просто затерялись на почте.