— Не выпить ли нам чаю? — Эти слова прозвучали так, словно хозяйкой в доме была Уили.

— Сейчас позвоню. — Изумленная Гертруда дернула за шнурок.

Когда подали чай, гостья разлила его, предложила Гертруде чашку и грациозно взяла свою.

— Прекрасный сервиз. — Уили поставила чашку. — А теперь позвольте рассказать о моих планах. Уверена, дорогая Гертруда, вы обрадуетесь, узнав, что я намерена отправиться с Силией в Лондон и начать вывозить ее в свет. — Голос ее звучал непринужденно, но вместе с тем дерзко. Уили не сомневалась, что Силия подслушивает у двери.

Гертруда со стуком опустила чашку на блюдце, однако на сей раз сумела обуздать себя.

— Мой дорогой брат Ричард, — продолжала Уили, — оставил мне значительную сумму, и я одену Силию как принцессу.

Гертруда хранила молчание.

— Мы едем в Лондон завтра же — времени мало, а сделать предстоит очень многое, — заключила Уилхелмина.

Гертруда вскочила, едва сдерживая гнев:

— Я не позволю!

— Прошу прощения… Не хотите ли еще чаю, Гертруда? — Уили показалось, что жена викария вот-вот швырнет в нее чашку.

Еще бы! Вспомнила, что она хозяйка и опекунша! Сейчас начнет разглагольствовать 6 долге и приличиях:

— Я не позволю, чтобы добрую христианку тащили в злачные места Лондона и выставляли напоказ блудливому столичному обществу!

— О! Не беспокойтесь, ибо ничего подобного я делать не намерена.

— Учтите, я старалась воспитывать Силию в смирении и благочестии и отвратить от того варварского образа жизни, который она вела в доме вашего брата. Никак не ожидала, что Ричард доверит девочку… вам.

— А чего же вы ожидали? У Силии будет дом, ее обеспечат всем необходимым. Она войдет в светское общество, сделает блестящую партию. Признаюсь по опыту: это имеет смысл, ибо после смерти богатого мужа остается куча денег, а вдова испытывает восхитительное чувство свободы. Силия наверняка оценит это, особенно если ей, как и мне, удастся так же удачно выйти замуж.

— Я не желаю более слушать ваши безнравственные речи и сделаю все, чтобы опротестовать завещание Ричарда! — почти выкрикнула шокированная Гертруда.

— Не стоит труда. Мы завтра же уедем и никогда больше не побеспокоим вас.

— Не побеспокоите? — фыркнула Гертруда. — Да ведь вы завлечете девочку в обитель греха, хотя знаете о ее прошлом и о прошлом ее матери! Ничуть не удивлюсь, если Силия вернется сюда опороченной. Но, как добрая христианка, знающая свой долг, я приму ее.

Направившись к двери, Гертруда не расслышала легкий шорох, но Уилхелмина поняла, что Силия успела убежать.

Дверь с шумом захлопнулась. Уилхелмина налила себе чаю и начала ждать.

Наконец дверь скрипнула, и Уилхелмина, увидев Силию, протянула к ней руки. Девушка бросилась к тетке и опустилась на колени возле нее.

— О, тетя Уили, это было великолепно! И как вам удалось дать ей такой отпор?

Уилхелмина погладила прекрасные волосы племянницы.

— Это было несложно. А мы с тобой уживемся — уверена потому, что знаю твою историю. Я ненавижу соблюдать правила и приличия так же, как ты, если ты пошла в своих родителей.

Силии казалось, будто мир перевернулся. Ее переполняла радость и одолевали опасения. Она мечтала уехать с тетей Уили, но боялась, что Гертруда удержит ее.

Та присоединилась к ним во время обеда, поскольку этого требовали приличия.

— Полагаю, вы все же не собираетесь оспаривать завещание брата? — осведомилась Уилхелмина.

— А что мне помешает? — возразила Гертруда. — Семья Силии здесь — мы приютили ее. И когда Ричард сложил с себя всякую ответственность за девочку, постарались дать ей хорошее образование и привить ей высокую мораль.

— Вам не удастся аннулировать завещание Ричарда, — заметила Уили. — На судебные издержки уйдет такая сумма, какой вы не располагаете. Неужели залезете в долги, Гертруда? Надеюсь, одумаетесь. Все бумаги в порядке, так что наживете себе лишь массу хлопот.

Гнев в глазах Гертруды затух и сменился ненавистью.

Викарий отрешенно молчал.

— В городе у меня прекрасный дом, — обронила Уили за супом. — Множество слуг. Конечно, Силия, для тебя придется нанять еще одну горничную и лакея, — добавила она специально для Гертруды. — Карета всегда к нашим услугам. Комнату можешь обставить по собственному вкусу.

— Разврат! — Гертруда покрутила в руке нож, словно желая разделаться с соблазнительницей.

— Уверена, и твой отец хотел бы этого. — На лице Уили заиграла улыбка. — По воскресеньям, конечно, будем ходить в церковь — мы не забываем о душе, живя в городе. Приехав, успеем подготовиться к сезону. С твоим гардеробом у меня связаны грандиозные замыслы…

— Мне дурно! — Гертруда, поднявшись, чуть не опрокинула стул. Она не могла смириться с мыслью, что на Силию будут потрачены такие огромные деньги — комната, горничная, платья… Варварская расточительность! У Силии закружится голова, и она забудет обо всем, чему учила ее Гертруда.

«Ну нет, — злобно подумала она, решив остаться в столовой, — девочка не забудет того, чему ее учили под этим кровом». Видя, что гостья и племянница обмениваются радостными взглядами, Гертруда окончательно потеряла аппетит.

Силия же понимала, что Гертруда не сдалась…

На следующее утро дядя Тео вручил Силии Библию в кожаном переплете с подчеркнутыми местами и соответствующей случаю надписью, а также тонкий томик своих проповедей, изданный за собственный счет.

— Я спокойнее перенесу твой отъезд, зная, что ты будешь обращаться к этим книгам всякий раз, когда у тебя возникнут сложные вопросы. — Его голос звучал мягко, а в глазах застыла печаль.

Силия от души поблагодарила дядю. Она и в самом деле собиралась читать Библию. Тут вошла Гертруда и наставительно заявила, что поскольку Силию воспитали как леди, она не должна поддаваться соблазнам презренного общества.

— Но, тетя, — возразила девушка, — если меня научили правилам хорошего тона, отчего я должна бояться предстать перед светскими людьми?

— Ради всего святого, Силия, ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду! В так называемом свете встречается множество беспутных особ — например, обитатели из Мальборо-Хауса[1] или эта американка Дженни Черчилль — близкая подруга принца Уэльского[2] и твоей новой опекунши. Едва ли ты понимаешь, что тебя подстерегает, но надеюсь, будешь твердо придерживаться принципов морали, привитых тебе в этом доме. Мы будем молиться за тебя, Силия, и помни: если тебе понадобится поддержка, ты всегда можешь обратиться к нам за советом и наставлением. И умоляю, не позволяй никому вскружить тебе голову. Тебя ждут серьезные испытания, особенно в свете… в свете… Впрочем, не важно. За тобой ухаживает, милый, воспитанный молодой человек, он хочет жениться на тебе, и уверена, ты оправдаешь его доверие.

— Спасибо, тетя!.. — Сердце Силии учащенно забилось.

Рональд! О Боже, она почти забыла о нем! А ведь следовало сразу написать и все рассказать ему про завещание, объяснить, почему она уезжает с тетей Уили, дать новый адрес в Лондоне.

Сейчас Силия хотела одного — вернуться на Цейлон и стать невестой, а потом женой Рональда, чайного плантатора.

Глава 3

Едва они прибыли в Лондон и Силия приступила к «обучению», как называла это тетя Уили, девушка обнаружила, что у нее совсем нет времени, во всяком случае, для себя.

Предстояло многое усвоить: здесь придерживались особого этикета и особой моды.

Силия брала уроки танцев, изучала этикет, ей объяснили, как надо флиртовать.

— С этим нетрудно справиться. — Уили улыбнулась. — Старайся не думать, как ты при этом выглядишь. Потренируйся несколько минут перед зеркалом, но при этом размышляй о чем-нибудь другом. Вот я поступала так: представила себе, что все это глупая игра, и решила быть выше условностей. Но сказала себе: если научусь играть по правилам, смогу делать все, что захочу.

Конечно, ты не захочешь прослыть чудачкой и провалить свой первый сезон. А время проявить индивидуальность еще придет — это я тебе обещаю.

А теперь нам следует выполнить последние желания твоего отца. Он мечтал, чтобы ты познавала мир и расширяла свой кругозор. Даже специально написал мне об этом.

— Написал вам? — Силия, грациозно взмахнув шлейфом бального платья, замерла. — Написал вам, а не мне?

Она внезапно ощутила укол ревности: неужели отец любил сестру больше, чем дочь? Почему никогда не проявлял любви к ней, Силии? Не потому ли, что она слишком походила на свою мать? Что же произошло между родителями, после чего отец внезапно стал ей чужим?

— Да, он написал мне. — Уили удивило, что девушку это так огорчило. Ей хотелось кое о чем спросить племянницу, но она догадывалась, что та не ответит. По крайней мере теперь.

Девушка и в самом деле не хотела раскрывать своих чувств перед тетей Уили, симпатичной, но пока чужой ей. Она решила написать обо всем в дневнике. Ему Силия поверяла как другу свои горести и печали, и он никогда не предавал ее.

«Силия что-то слишком притихла, — размышляла Уили, наливая племяннице чай. — Почему не попросила показать ей письмо отца? Очень уж она молчалива, послушна и замкнута. Силия заметно отличается от своих легкомысленных сверстниц. Но чего-то в ней не хватает.

Может, чувств? Или девушка что-то скрывает? Какую-то тайну?»

Уили понимала племянницу, ибо в детстве и сама была одинокой и скрытной. Она от души желала, чтобы жизнь Силии сложилась счастливо.

Сама вдовствующая герцогиня удачно вышла замуж за очаровательного американца, и тот предоставил ей полную свободу. А теперь и Силия освободилась от деспотической опеки Гертруды и Тео.

— Ты хотела бы взглянуть на письмо отца, дорогая? — предложила Уили.

Силия не ожидала этого. Она страстно желала прочитать письмо, но опасалась испытать боль.

— Нет, спасибо, тетя Уили.

Вздохнув, Уили проследила за племянницей, которая поднялась и вышла в коридор.