— Рада с вами познакомиться, — вежливо ответила Лилли, скрывая, как это ее забавляет. Она прекрасно поняла, почему Летти так невзлюбила эту невесту Пибоди.

— Эди еще не представилась, — сказала Мариэтта, наливая в кружку молоко для Лео.

Молодая девушка, сидевшая справа от Мариэтты, покраснела и, сильно смутившись, прикусила нижнюю губу.

Мариэтта передала молоко Лео и продолжила:

— Полное имя Эди — Эдит Хобсон. Ей всего шестнадцать, она младшая из нас. То есть я хочу сказать, младшая из невест Пибоди, потому что вряд ли Лотти уже ищет себе мужа, а Лео как молодого человека я в этот список не включаю.

И хотя уже одни слова «невесты Пибоди» наполняли Лотти ужасом за сестру, живость Мариэтты была столь заразительна, что девочка неожиданно для себя засмеялась. Лео же, очень польщенный, что его назвали «молодым человеком», просто раздулся от гордости.

— Если Эди самая молодая, то я, должно быть, старшая, — ворчливо проговорила мисс Бамби, по подбородку которой стекала струйка жира. — Мне двадцать восемь, — добавила она, чтобы на этот счет уже не осталось никаких сомнений.

— А мне двадцать шесть, — сказала мисс Солуэй, внося свою лепту в беседу и стараясь растопить лед.

Но по-настоящему растопила этот лед Лотти.

— А почему вы все плывете на Аляску, чтобы выйти за мужчин, которых никогда не видели? — простодушно спросила она.

Мисс Нетлшем задохнулась в смятении. Мариэтта хрипловато рассмеялась. Сьюзен Бамби залилась краской.

Кейт Солуэй пришла в замешательство. Эди казалась озадаченной.

— Лотти, как ты себя ведешь? — прошептала Лилли с необычной для нее резкостью, сознавая, в какое неловкое положение поставила всех ее сестра.

— Да нет, ничего страшного. — Это заговорила Кейт Солуэй, и все посмотрели на нее. С того момента как она представилась Лилли, та ощутила внутреннее спокойствие девушки с рыжевато-каштановыми волосами и ее негласное главенство, перед которым склонялась, похоже, даже Мариэтта. — Это очень разумный вопрос, — продолжала Кейт, оглядывая девушек, — и я не против на него ответить, хотя, боюсь, это будет для меня нелегко.

— Ну а я не собираюсь раскрывать свою душу ни перед ребенком, ни перед кем-либо из вас, — холодно отрезала мисс Нетлшем, поднимаясь. — И думаю, что вряд ли в дальнейшем я буду делить с вами стол.

— И с кем же вы собираетесь сидеть вместо нас? — спросила заинтригованная Мариэтта. — С приятным почтенным вооруженным бандитом или с достойным работягой — карточным шулером?

— Летти расхохоталась, и даже мисс Бамби слегка усмехнулась.

— Если бы миссис Пибоди имела хоть малейшее представление о вашей истинной натуре, она ни за что не согласилась бы на ваше путешествие вместе с нами! — На бледных щеках мисс Нетлшем заалели пятна гнева — Вас отнюдь нельзя назвать уважаемой молодой женщиной!

Вы.., вы — шлюха! — И, круто развернувшись, она удалилась, оставив Лео глазеть на Мариэтту с еще более живым интересом, чем раньше.

— Мисс Нетлшем живо потеряет свою спесь, лишь только мы доберемся до Клондайка, — знающе заметила Сьюзен Бамби. — Я жила там и знаю.

— Вы золотоискательница? — спросил Лео, вытаращив глаза. — Я не знал, что леди тоже могут быть золотоискателями…

— Я воспитательница в детском саду. Через несколько недель я, возможно, стану и твоей воспитательницей.

— И вы живете на Клондайке? — Лилли хотелось задать этой девушке столько вопросов, что она не знала, с чего начать. — Вы живете в Доусоне?

Сьюзен кивнула.

— Именно там, и если у вас есть какие-то вопросы про этот город, я с радостью на них отвечу.

Но не успела Лилли воспользоваться ее любезным предложением, как Мариэтта озадаченно спросила:

— Если вы живете в Доусоне, тогда зачем вы ездили во Фриско, чтобы миссис Пибоди подобрала вам мужа?

Почему вы не нашли богатого старателя, живя там?

Мужеподобное лицо Сьюзен Бамби порозовело.

— Никто не сделал мне предложения, — с обезоруживающей прямотой сказала она. — Я подумала, что, может, хоть так получится.

Наступила неловкая тишина, а потом Кейт Солуэй мягко проговорила:

— Я уверена, что получится. У каждого есть что-то особенное, что можно предложить потенциальному супругу, и нет ничего важнее доброты. Посмотрите, как вы сразу завоевали сердце Лео, угостив его лакрицей. Пожалуйста, расскажите, что может ждать нас в Доусоне. Там ужасно холодно? И в городе полно баров и танцовщиц в больших шляпах и красивых платьях? Но если так, почему такой спрос на невест из брачных агентств?

Завтрак закончился, и мужчины начали вставать, торопясь на палубу глотнуть свежего воздуха. Когда все они покинули столовую и стало тихо, девушки Пибоди сгрудились вокруг стола, горя желанием услышать то, — что могла рассказать им Сьюзен Бамби.

Сьюзен не привыкла находиться в центре внимания. и ее покрытые пушком щеки до сих пор горели от смущения, когда она ответила на первый вопрос Кейт:

— Нет, летом там не холодно. Летом Клондайк очень красив. — Ее грубоватый голос заметно смягчился, и стало ясно, что она мысленно перенеслась на землю, которую полюбила. — Первое, что бросается там в глаза, это незабудки. Думаю, нигде в мире нет таких голубых незабудок, как на Аляске. И еще белые анемоны. И желтые лютики. Потом, в разгар лета, холмы покрываются низкорослой клюквой, черникой и медвежьей ягодой…

— А что такое медвежья ягода? — спросила Кейт Солуэй, испытывая облегчение, что хотя бы летом в тех краях стоит теплая погода.

— Медвежья ягода — это такое ползучее растение с красными плодами, которое иногда называют юконским остролистом. Животных там тоже много. Олени карибу, медведи и…

— Медведи! — На лице Эди отразилось предчувствие недоброго. — Мне кажется, я не люблю медведей. Мне кажется, медведи меня напугают.

— Не волнуйся, милая. — Мариэтта своей ладошкой-лапкой успокаивающе похлопала Эди по руке. — Думаю, в город они не заходят. Они живут в лесу и…

— В лесу? — Голос Эди задрожал, она готова была удариться в слезы. — Мне не нравится лес, Мариэтта. Один раз, когда мы ездили из приюта на прогулку, я заблудилась в лесу, а когда меня нашли, то побили.

За столом воцарилась напряженная тишина, а потом Мариэтта, сжав руку Эди, негромко сказала:

— Никто не собирается тебя бить, милая. Во всяком случае, пока я за тобой присматриваю.

— Если тебе не нравятся леса и все такое, то почему ты хочешь жить в такой глуши? — спросила Лотти с прямотой десятилетнего ребенка.

Лилли тоже хотела узнать ответ на этот вопрос и не совсем поняла, почему все вдруг так смутились. Все, кроме Эди. Эди казалась просто озадаченной.

Ответила Кейт Солуэй, и в ее глазах, когда она встретилась взглядом с Лилли, та прочитала гораздо больше, чем было заключено в словах.

— На самом деле не Эди решала, плыть ли ей на Аляску, Лотти. Всю свою жизнь она провела в приюте, а теперь, когда она уже слишком взрослая, чтобы там находиться, приютское начальство решило, что она вполне может выйти замуж и жить в каком-нибудь славном месте, например на Аляске.

Лилли похолодела. По словам Кейт, выходило, что начальство приюта просто посадило Эди на пароход в качестве невесты Пибоди, чтобы избавиться от нее. И еще получалось, что Эди вряд ли понимает, куда она едет и что ее там ждет. Обведя взглядом сидевших за столом девушек, Лилли поняла, что не ошиблась.

— Многие боятся леса, Эди, — сказала Сьюзен Бамби; пытаясь успокоить ее. — Это очень старый страх, он остался в нас со времен первобытных людей.

— И любой разумный человек боится медведей, — добавила Летти.

Она в первый раз открыла рот, и все обернулись к ней. Не обращая ни на кого внимания, она снова погрузилась в молчание, и Лилли поняла, что, хотя они втроем и наладили с ней дружеские отношения, никто другой этого пока не сделал.

Нарушила молчание Сьюзен:

— Хотя мужчинам Клондайк нравится, о женщинах этого сказать нельзя. Им не по душе восемь месяцев в году сражаться с природой и не нравятся эти необозримые просторы.

По встревоженному лицу Мариэтты стало ясно, что ей тоже не хочется сражаться с природой, и даже Кейт Солуэй, похоже, пришла в смятение.

— Значит, вот почему такой спрос на невест по почте? — спросила она, думая о том, что, может, Сьюзен стоило оставить их в блаженном неведении.

Сьюзен кивнула.

— Думаю, да. Танцовщицы редко выходят замуж. Они слишком заняты развлечениями и выманиванием золотых самородков у разбогатевших старателей.

— На нашем корабле плывет танцовщица, — благоговейным тоном произнесла Эди. — Мне сказала мисс Нетлшем. И едет она с мужчиной, по которому плачет виселица. Мисс Нетлшем говорит, что он профессиональный игрок и красив, как дьявол.

— Тогда я его поищу, — с чувством произнесла Мариэтта. И внезапно усмехнулась:

— Интересно, а откуда наша мисс Высокородная Нетлшем так много о нем, знает? Можно подумать, она сама — танцовщица!

Мрачное настроение Сьюзен тут же улетучилось. Посмеиваясь, девушки стали строить догадки, одна другой забавнее, каким образом мисс Нетлшем оказалась столь хорошо информированной о танцовщице и игроке, и к тому моменту, когда они покинули столовую, у всех уже было ощущение, будто они знают, друг друга не несколько часов, а несколько месяцев.

— Я, между прочим, считаюсь старожилом, — с гордостью заявила Сьюзен, когда они поднялись на палубу и стали искать места, чтобы посидеть на солнце и подышать морским воздухом.

Это слово почему-то показалось девушкам забавным, и они снова засмеялись. Тут же к ним устремились многочисленные мужские взгляды. Огненно-рыжие, забранные в высокую прическу волосы Мариэтты и так привлекали внимание, а в сторону Лилли, высокой, стройной и от природы грациозной, головы поворачивались просто автоматически. Грубые черты лица и неуклюжесть Сьюзен по контрасту оказались еще более заметны и вызвали не одно дерзкое замечание; по счастью, Сьюзен их не услышала.