— Спокойной ночи, — огорченно произнесла Лилли, понимая, почему он так поспешно ретировался, и желая мисс Нетлшем оказаться на дне Юкона.

— Как удачно, что я проходила мимо, — заметила мисс Нетлшем, занимая кресло Счастливчика Джека. — Нельзя поощрять таких господ, как мистер Кулидж, мисс Сталлен. Да если бы я не оказалась рядом, он бы поставил вас в неловкое положение, попытавшись за вами ухаживать!

* * *

— И мне пришлось двадцать минут слушать про ее уважаемого братца и про то, какой уважаемый у нее будет муж! — горько пожаловалась Лилли сестре, пока забиралась на свою верхнюю полку.

— А мисс Нетлшем знает, что поклонник Кейт принадлежит к числу английской аристократии? — с интересом спросила Лотти. — Если нет, надо, чтобы кто-нибудь ей сказал. Это поубавит в ней высокомерия.

— Лучше ей не говорить, — раздался из-под одеяла, приглушенный голос Лео, — а то она опять будет с, нами завтракать, а мы же этого не хотим.

* * *

— Я собираюсь сказать мистеру Дженкинсону, что я невеста Пибоди, — говорила утром за завтраком бледная Сьюзен. — Мы на час или два остановимся в индейском поселке, чтобы взять топливо, и я признаюсь ему во время прогулки.

— Если он такой, каким ты его считаешь, он не станет думать о тебе хуже, — сказала Летти, передавая Лео тарелку с горячими хлебцами.

— Возможно, да. — Сьюзен вся была как, натянутая струна. — Но предложит ли он мне стать его женой, когда узнает мои обстоятельства? И если предложит, сможет ли позволить себе жениться на мне? Никто не знает, какую сумму запросит мистер Нельсон в качестве компенсации за расторжение договора с агентством. А служители церкви получают немного.

Никто ничего не сказал, потому что не смог придумать ничего ободряющего. Размер компенсации, которую потребует мистер Нельсон, в большей или меньшей степени тревожил всех присутствующих. И еще то, каким образом он определит требуемую сумму.

— А вдруг он заставит всех нас выйти на аукцион, а затем потребует в качестве компенсации именно эту сумму? — спросила Кейт, когда этот вопрос поднимался в последний раз. — И как лорд Листер и мистер Дженкинсон смогут принять участие в этом унизительном мероприятии?

Ответ был один: разумеется, не смогут. И хотя Счастливчик Джек, несомненно, мог, одна мысль об этом наполняла Лилли ужасом. Неудивительно, что миссис Пибоди так туманно разъясняла условия договора, иначе она не смогла бы заполучить ни одной невесты.

— Мы встали, чтобы взять топливо, — сказала Лилли, обращаясь к Лео, когда «Каска» бросила якорь. — Хочешь пока погулять на берегу? Сьюзен говорит, что у нас есть час или даже больше.

— Да, — не колеблясь, ответил мальчик. — Я хочу увидеть индейцев.

Похоже, его желание разделяли почти все, кто в первый раз плыл по Юкону.

— Мисс Бамби говорит, что индейцы носят в носу кольцо, — сказала Лотти, когда они с трудом втиснулись в маленькую, переполненную лодку, которая должна была подвезти их по мелководью к берегу. — Я бы не хотела носить в носу кольцо. Наверное, очень неудобно.

— Счастливчик Джек носит серьгу в ухе, — заметал Лео, опустив руку в водоворот серой воды. — Думаешь, это тоже неудобно?

— А где Счастливчик Джек? — невинным тоном поинтересовалась Лотти. — Разве он не хочет посмотреть на индейцев?

— Ты забываешь, что индейцы ему не в новинку. — Лилли постаралась, чтобы раздражение на Джека, не воспользовавшегося возможностью побыть с ней и детьми, не прорвалось в голосе. — Он, возможно, даже жил среди индейцев, когда в первый раз путешествовал по Юкону.

— Счастливчик Джек играет в карты, — ответил Лео на первую часть вопроса сестры. — А среди индейцев он, я думаю, не жил, — отозвался он на замечание Лилли, с восторгом глядя на берег, — иначе он нам сказал бы.

Как только они ступили на сушу, со всех сторон залаяли собаки. Они были повсюду — бегали, играли, дрались.

— Не трогайте их! — приказала Лилли. — Они больше похожи на волков! — — Страшные какие, — сказала Лотти, держась поближе к сестре. — Ой, Лилли, смотри! Индейские женщины носят своих младенцев на спине в расшитых бусами сумках!

Из заплечных колыбелек на путешественников смотрели внимательные черные глазенки.

— Индейских женщин называют «скво», — важно заметил Лео и наморщил нос, когда до них донесся резкий запах. — А младенец называется «папуз». Мне что-то не очень нравится этот запах, а вам? Что это, как вы думаете?

— Думаю, индейцы коптят рыбу, — ответила Лилли, завороженная яркими шалями и платками скво. — Судя по запаху, это лосось.

Лео, не единственному из туристов, запах показался слишком тяжелым. Пассажиры с «Каски» устремились на берег реки, чтобы во время короткой прогулки подышать чистым воздухом.

Лилли увидела, как Сьюзен и мистер Дженкинсон вдвоем направились вниз Лилли заволновалась. Сьюзен скажет, что она невеста Пибоди, и его реакция на ее признание определит ее дальнейшую судьбу.

Лорд Листер шел среди стаи полудиких собак, не обращая на них внимания. Его английские бриджи и белая шелковая сорочка выглядели очень обыденными по контрасту с яркими замшевыми куртками индейцев и их жилетами, богато расшитыми бусинами. Кейт не смотрела ни на детей, ни на собак, ее озабоченный взгляд был устремлен на Сьюзен и мистера Дженкинсона. Лилли посочувствовала подруге. Интерес Кейт к результатам их разговора не был праздным. Он либо даст ей уверенность сделать такое же признание лорду Листеру, либо заставит хранить молчание, и что тогда будет с ней — никто не знает.

— Ты я нравится, — обратилась к Лотти девочка лет семи-восьми, явно стараясь расположить ее к себе. — Индецы ты нравится? Хотеть индецкая шаль? — Она тащила Лотти к вигваму, крытому шкурами, перед которым были разложены какие-то товары, которые девочка пыталась продать.

— Придется сказать ей, Лотти, что я ничего не могу купить, — сказала Лилли, с сожалением глядя на искусную вышивку бусинами.

Девочка захихикала.

— Нет деньги, — сказала она, когда Лотти объяснила, что, хоть шаль им и нравится, денег у них нет. — Хотеть золото.

Теперь засмеялась Лотти.

— У нас нет золота, — сказала она, ее ужасно позабавила мысль, что девочка приняла их за обладателей этого благородного металла.

Маленькая индианка жадными глазами посмотрела на соломенную шляпку Лотти.

— Я — Нана. Я любить красивый шляпа. Любить больше, чем золото.

Лилли, чувствуя, что сейчас состоится обмен, открыла было рот, но передумала. Вышивка была такой великолепной, а шляпу можно будет купить и новую.

Пока Лотти и индейская девочка продолжали разговор, то скрываясь в вигваме, то выбегая на улицу, из жилища доносились какие-то вызывающие беспокойство крики.

— Мама Наны рожает, а ребенок никак не хочет рождаться, — подошла к Лилли сестра.

— Ее мать рожает сейчас? В вигваме? — удивилась Лилли.

Лотти кивнула.

— Тогда скажи, что вы должны меняться где-то в другом месте! — воскликнула Лилли, ужаснувшаяся при мысли, что стоит всего в нескольких ярдах от женщины, которой, без сомнения, нужно уединение.

Но не успела Лотти ответить, как из вигвама выскочила сморщенная старуха и подбежав к Лилли, схватила за руку.

— Быстро! Быстро! Лекарство белого человека!

На этот раз Лилли все поняла.

— Простите, — поспешно сказала она, — я не повитуха. И у меня нет лекарств…

— Ты идти! — потребовала столетняя на вид старуха, таща Лилли к вигваму. — Ты идти быстро!

С огромным облегчением Лилли увидела, что к ней на выручку бегут лорд Листер и Кейт.

— Меня приняли за акушерку! — крикнула она, пытаясь освободиться от железной хватки женщины. — Не знаю почему! Объясните же ей, что я ничего не понимаю в акушерстве!

Лорд Листер стал отцеплять костлявые пальцы старухи от запястья Лилли, решительно повторяя:

— Мы ничего не знаем, лекарств у нас нет.

Из вигвама Донесся вопль, заставивший их застыть на месте.

— Господи Иисусе! — прочувствованно воскликнул лорд Листер, потеряв свою обычную сдержанность. — Неужели у этих людей нет своих повитух и докторов?

Забыв о сделке, Нана быстро заговорила, обращаясь к Лотти. Держа маленькую индианку за руку, Лотти принялась переводить ее сбивчивый ломаный английский.

— Ее мама рожает со вчерашнего утра. Это ее пятый ребенок, и все другие рождались быстро, но этот отказывается. Повитуха говори г, что ребенок болен. Нужно специальное лекарство, чтобы у ребенка хватило сил родиться.

— Ты должна сказать ей, что у нас нет специального лекарства, — сказал лорд Листер, которому до сих пор не удалось отцепить старуху от Лилли. — Ты должна сказать ей…

Раздался новый вопль.

— Мы должны хотя бы попытаться помочь, — сказала с посеревшим лицом Кейт. — Где Летти? У нее был какой-то опыт акушерства. А Мариэтта? Может, она знает, что делать?

Почерневшие ногти еще глубже впились в руку Лилли, и девушка оглядела лагерь в поисках подруг. Ни одной из них не было видно.

— Куда все делись? — хрипло спросила она. — Я не вижу никого из пассажиров! Не могли же все они уйти на прогулку?

— Они ушли, когда поднялся этот шум, — сухо ответил лорд Листер, прикидывая, не применить ли грубую силу, чтобы отбить Лилли, которую дюйм за дюймом старуха подтаскивала к вигваму.

— Я знаю, кто может помочь твоей маме, — с огромным облегчением сказала девочке Лотти. — Тебе поможет мой друг!

Лилли, сразу догадавшись, о ком идет речь, удвоила свои попытки освободиться.

— Лотти! Нет! Это же смешно! Мистер Камерон просто не может… Лотти!

— Куда она побежала? — спросила Кейт, когда Лотти со всех ног, не обращая внимания на крики сестры, припустила к лодке, на которой они приплыли на берег. — Кто этот друг, который может помочь? Это Летти?

— Нет, — ответила Лилли, покачнувшись, потому что лорд Листер наконец вырвал ее из рук старухи. — Это мистер Камерон. — В ее голосе послышались истерические нотки, но ни Кейт, ни лорд Листер не могли ее в этом винить.