Розмари Роджерс - Невеста на одну ночь

Граф Эшкомбский был одновременно и элегантным, и властным, и хитроумным. Хотя в свете он появлялся редко, высшее общество буквально поклонялось этому человеку.

Наверняка Гарри переживает, что обречён вечно оставаться в тени брата. Неудивительно, что бедняга всеми способами пытается привлечь к себе внимание.

Понимая, что отец ждёт ответа, Талия прокашлялась.

– Ах вот как?

– Ну, чего сидишь, глаза вылупив? – Отец взмахнул мясистой рукой. – Давай зови этого пройдоху-дворецкого и вели, чтоб подал бутылку французского пойла – того самого, за которое я целое состояние отвалил.

Охваченная дурными предчувствиями, Талия рассеянно потянула за шнурок звонка возле камина. Она не могла отвести взгляд от самодовольной усмешки на лице отца.

– И о чём же вы с ним беседовали?

– Я говорил, что пропихну тебя в их так называемый круг избранных, и я своё слово сдержал. – Отец заулыбался ещё шире. – Теперь уж никто не посмеет нос воротить.

Талия, сама не своя от страха, опустилась на край ближайшего кресла.

– О боже, – выдохнула она.

– Меня благодари, а не Бога. Ему такое чудо не под силу, а я в момент всё уладил, за бифштексом и бутылкой бургундского.

Талия облизнула губы, пытаясь хоть немного себя успокоить. Возможно, всё не так плохо, как кажется.

Боже, пусть мои опасения окажутся напрасными…

– Вы, наверное, только что из клуба?

– Ясное дело. – Сайлас состроил гримасу. – Вот ублюдки. Воображают из себя невесть что, а сами хуже разбойников с большой дороги – дерут разные членские взносы, а иначе я, стало быть, не имею права общаться со всякими нудными идиотами. Возомнили, будто они выше честных людей!

– Если их общество так вам неприятно, не понимаю, зачем вы вообще вступили в клуб.

– Ради тебя, дурёха! Мамаша твоя, упокой Господь её душу, хотела, чтоб ты стала настоящей дамой, и уж я это устрою. Хотя задачка не из лёгких.

Отец бросил пренебрежительный взгляд на кудри, выбившиеся из тугого пучка на затылке, затем на запылённый подол – Талия перебирала старые книги.

– Нанял самую дорогую гувернантку и ещё с десяток учителей, чтоб воспитали из тебя благородную барышню. И что? Деньги на ветер! Ни тебе манер, ни благодарности!

Талия поморщилась – возразить было нечего. Отец действительно потратил изрядную сумму, чтобы придать ей светский лоск. Не его вина, что она не обладает талантами, необходимыми для дебютантки.

Не умеет играть на фортепиано. Плохо рисует, отвратительно вышивает. С грехом пополам освоила несколько танцев, но даже во время них постоянно спотыкается о собственные ноги. А уж об искусстве нравиться мужчинам и говорить не приходится.

Впрочем, все эти недостатки были бы не так страшны, хвати у неё ума родиться красавицей.

Талия сцепила руки на коленях.

– Очень ценю вашу заботу, отец, но мне кажется, матушка больше всего хотела, чтобы я была счастлива.

– Ничего ты не понимаешь, – отрезал отец. – Глупая девчонка, только и знаешь, что сидеть, в книжку уткнувшись. Предупреждал я гувернантку, чтоб не давала тебе читать эти дурацкие стишки. У тебя от них последние мозги отшибло. – Отец бросил на Талию суровый взгляд. – Повезло, что я знаю, что тебе нужно.

– И что же?

– Выйти замуж за мистера Гарри Ричардсона.

В глазах Талии потемнело, однако героическим усилием воли она всё же сумела не лишиться чувств.

Обмороками делу не поможешь. Да и ничем другим тоже. Но попытаться стоило.

– Нет, – прошептала Талия. – Умоляю, только не это.

Заметив в её глазах слёзы, Сайлас скривился:

– Ну, что опять не слава богу?

Талия вскочила с кресла.

– Не выдавайте меня за незнакомого мужчину!

– Как это – за незнакомого? Тебя же ему представляли, или я что-то путаю?

– Да, – признала Талия. Она готова была поспорить на всё своё немалое состояние, что Гарри Ричардсон забыл о ней в ту же минуту. Во всяком случае, с тех пор он ни разу не удостоил её вниманием.

– Но мы с ним даже не разговаривали толком…

– Какое отношение имеет светская болтовня к браку? Мужчине нужна плодовитая баба, чтоб вовремя понесла да нарожала наследников…

– Отец!

Сайлас прищурился и фыркнул:

– Ты мне эти ужимки брось, неженка. Как есть, так и говорю. Мужчине нужна жена, а женщине – муж, который ей крышу над головой даст да деньжат на побрякушки подкинет.

Талию снова охватил ужас. Она глубоко вздохнула и прижала ладонь к бешено стучащему сердцу.

О нет, нужно остановить это безумие.

– Боюсь, ваш выбор не слишком удачен, – с трудом выговорила она. – Слышала, мистер Ричардсон игрок и…

Талия запнулась.

– Ну? – поторопил отец.

Чтобы скрыть смущение, она стала прохаживаться из угла в угол по ковру. Талия не хотела признаваться, что использовала своё положение незаметной тихони для того, чтобы подслушивать последние сплетни. А иначе трудно было объяснить, откуда она узнала, что Гарри Ричардсон – распутник, меняющий самых красивых и дорогих куртизанок, как перчатки.

– Мистер Ричардсон не способен обеспечить жену ни домом, ни деньгами на безделушки, – вместо этого сказала Талия.

Сайлас пожал плечами. Он явно желал закрыть глаза на многочисленные недостатки потенциального зятя, лишь бы тот обеспечил будущим внукам хорошую родословную.

– А я всё предусмотрел – на твоё приданое куплю приличный дом в Мейфэре и назначу тебе хорошее содержание. – Отец многозначительно умолк. – Попробуй скажи теперь, что я тебя ущемляю.

Всё предусмотрел…

Глядя в суровое лицо отца, Талия не могла сдержать гнева. Мало того что Сайлас готов пожертвовать её счастьем, лишь бы удовлетворить собственные непомерные амбиции. Он ещё и старается повернуть дело так, будто старается исключительно ради неё.

– Но ведь мистер Ричардсон всего лишь младший сын. Я думала, вы намерены выдать меня за джентльмена с титулом.

– На тебя за три сезона никто не позарился, приходится брать что есть. – Сайлас одним глотком опрокинул бренди, и взгляд его опустился с мертвенно-бледного лица Талии на носки собственных сапог. – Это как с гнедой кобылой – той, что я весной продавал. Когда торгуешь, иной раз надо и уступить…

Талию передёрнуло. Отцу не раз случалось задеть её гордость и ранить чувства, но так далеко он заходил редко.

– Я не кобыла и не товар.

Отец упрямо выпятил челюсть.

– А жалко – с кобылой-то намного проще. У тебя, как погляжу, больно много запросов, а сама, того и гляди, в девках останешься.

– Разве это так страшно?.. – робко проговорила Талия.

– Хватит пороть чушь! – нетерпеливо рявкнул отец. – Не для того я состояние зарабатывал, чтоб оно какому-нибудь лентяю-племянничку досталось.

Отойдя от стола, отец ткнул в её сторону пальцем.

– Будешь делать, что говорю, и родишь мне внука, наследника. Он пойдёт учиться в Оксфорд, а потом членом парламента станет. Или даже премьер-министром. – Отец самодовольно заулыбался. – Неплохо для внука мясника, а?

– Может, вы его сразу на трон усадите? – не сдержавшись, пробормотала Талия.

– И усадил бы, не будь ты такая бестолковая. – Сайлас развернулся и с грузным топотом зашагал к двери, давая понять, что разговор окончен. Он своё решение принял, и теперь Талии надлежало подчиниться. – Свадьба в конце июня.

– Отец…

– И учти – я хочу, чтоб об этом торжестве целый год говорили, так что без фокусов, – перебил Сайлас, пропустив мимо ушей робкую мольбу дочери, и бросил на неё предостерегающий взгляд. – А будешь артачиться – собирай вещи, отправишься к тётке Пенелопе в Йоркшир.

От такой угрозы у Талии внутри всё сжалось.

Пенелопа Добсон была старшей сестрой её отца. Озлобленная на весь мир старая дева, она только и делала, что молилась целыми днями и всячески старалась отравить жизнь окружающим.

После смерти матери Талия почти год прожила в убогом тётином коттедже, где с ней обращались как с бесплатной служанкой и запрещали лишний раз выходить из тесной комнаты. И всё бы ничего, но эта кошмарная женщина вдобавок завела милую привычку стегать Талию хлыстом за малейшую провинность.

Отец отлично знал, что она скорее в Темзу кинется, чем снова поедет в Йоркшир.

Оставалось только уповать на милость Божию.

К немалому удивлению Талии, рассвет в день её свадьбы был прекрасным и лучезарным, на золотисто-розоватом небе – ни единого облачка. Утро обещало быть прекрасным. Талия ожидала увидеть мрачные серые тучи, которые гораздо больше соответствовали бы её угнетённому состоянию духа.

И что совсем уж невероятно, Талия казалась почти красивой в шёлковом платье цвета слоновой кости с чехлом из серебристого газа и россыпью бриллиантов, украшающей низкий корсаж и подол, из-под которого чуть виднелись атласные туфельки того же оттенка. Тёмные кудри были тщательно уложены в высокую сложную причёску, увенчанную массивной бриллиантовой диадемой. На шее красовалось такое же тяжёлое ожерелье, а уши оттягивали серьги из того же комплекта.

От отца ничего другого ожидать не приходилось.

Сайлас мечтал, чтобы о свадьбе Талии ходили легенды. Тщетно она пыталась объяснить, что такие пышные торжества отдают дурновкусием, особенно учитывая тот факт, что брак заключается по расчёту.

Однако Сайлас считал, что скромные свадьбы – для тех, у кого не хватает денег на пышные празднества.

Смирившись с тем, что земля, увы, не разверзнется и не поглотит её, Талия молча села в лакированную чёрную карету и позволила отвезти себя в маленькую церковь, где должна была состояться закрытая церемония, после чего надлежало вернуться на Слоан-сквер, где всё уже было готово для торжественного приёма на двести персон.

Талия предвидела, что в этот день произойдёт катастрофа, но, только стоя у алтаря, узнала, что ситуация ещё хуже, чем она думала.

Круглолицый священник в нарядных одеждах был торжественно-серьёзен. Отец, облачённый в лучший чёрный костюм и серебристый жилет, держал Талию под руку. С другой стороны стояла единственная подруга Талии, Ханна Ленсинг, дочь баронета и такая же серая мышка.