Сьюзен Филлипс - Невеста Коупленда

— Как вам это может не нравиться, миссис Пэйл? — проворковала Кэтрин, наклоняя свой зонтик. Теперь на ее лицо падали только случайные лучи солнца. — Я считаю, что это седло великолепно.

— Это седло для работы, мисс Уэлби. Мы, американцы, позаимствовали его у мексиканских вакеро, — почувствовав беспокойство, жеребец затряс гривой и забил копытом по земле. Успокаивая его, Куин погладил животного по массивной шее, — Спокойно, Несущий Смерть!

— Несущий Смерть? Какое необычное имя, — удивилась миссис Уэлби.

— Так звали одного великого индейского вождя.

Но Кэтрин не собиралась сдаваться и упускать нить разговора:

— Вы, мистер Коупленд, вне всякого сомнения, знаток лошадей. Какое великолепное животное! Возможно, вам так же будет интересно взглянуть на мою новую кобылу. Хочется надеяться, что я не покажусь нескромной если скажу, что оно в самом деле выдающееся животное.

Ноэль с интересом наблюдала за тем, как же Куин отреагирует на столь очевидные маневры Кэтрин. А он лишь вежливо улыбнулся в ответ.

— Предвкушаю этот момент, — и повернувшись к Ноэль. — Кузина, не желаете ли присоединиться к нам?

— Мне бы не хотелось навязываться в вашу компанию, — спокойно ответила та.

Кэтрин спешно вскочила:

— Бедная Дориан! А нам бы этого так хотелось…Вы знаете, мистер Коупленд, что ваша кузина даже не умеет ездить верхом?

— Нет, не знаю. У нас еще не было возможности поговорить о недостатках моей кузины, мисс Уэлби. Обычно мы обсуждаем только ее таланты, — теперь у Ноэль не осталось ни малейшего сомнения: выражение его лица свидетельствовало, что Куин не забыл о прошлой ночи. Так же, как и она.

«Проклятье, — подумал Саймон, глотнув жидкий кофе, — почему эти британцы не могут сделать чашку хорошего, крепкого кофе?» Это было одним из немногих разочарований от жизни в Британии.

Он потянулся на стуле, выпрямив ноги под письменным столом, и с удовольствием оглядел свою библиотеку, отделанную деревом и кожей. Он чувствовал себя как дома на площади Нортридж, и за последние несколько месяцев осознал, что не хочет возвращаться на Кейп Кросс. Он скучал бы по роскоши английской жизни, по клубам, по неторопливому делопроизводству в лондонской конторе. Может, и правда, что Америка до сих пор остается страной, подходящей для молодежи. И сейчас, когда туда отправится Куин, Саймону вовсе не обязательно возвращаться на Кейп Кросс.

Он вытряхнул трубку и задумчиво набил ее табаком, легонько утрамбовав его указательным пальцем. На лице появилась ленивая довольная улыбка. Он слишком долго полагался на естественное течение событий. Теперь пришла пора немного вмешаться.

Заправляя незастегнутую рубашку в черные брюки из рубчатого плиса, в библиотеку вошел Куин; его волосы были еще растрепаны со сна.

— Какого черта тебе надо в такую рань? Томкинс сказал, что это важно.

— Поздно лег вчера?

Куин зевнул в ответ и неуклюже опустился на кожаный стул напротив стола Саймона.

— Женщины или карты?

— На самом деле, и те и другие. — Он поскреб небритую щеку.

— Кофе?

Куин утвердительно кивнул, и Саймон налил чашечку жидкого варева из серебряного кофейника. Куин сделал глоток и поморщился.

— Какого черта твои высокооплачиваемые сотрудники не научатся варить кофе?

— Они не хотят.

Куин поставил чашку и положил конец болтовне.

— Зачем ты послал за мной?

— Чтобы отдать тебе это. — Листы бумаги скользнули по полированной столешнице. — Это контракт о твоем возвращении в «Коупленд и Пэйл».

Куин равнодушно взял бумаги, едва взглянул на верхнюю страницу, и вновь положил их на стол.

— Меня это не интересует.

Саймон не особо удивился отказу Куина, но продолжил настаивать.

— Потрать немного времени. Просмотри контракт. Если что-то тебе не понравится, предлагай свои условия. Ты не получишь подобного предложения больше ни от кого.

— Я рискну. Ну а теперь, если это все, что тебе от меня было нужно, я пойду спать дальше.

Куин приподнялся со стула.

— Подожди!

Пришло время воплотить в жизнь вторую часть плана.

— Что еще, Саймон?

— Хочу, чтобы ты вечером не оставался дома.

— Почему конкретно?

— Я приглашен на ужин. Чисто деловой, так что Дориан останется дома. Думаю, всем будет лучше, если ты проведешь вечер со своей баронессой. Насколько я понимаю, это не будет большой жертвой с твоей стороны.

— Почему ты так жаждешь от меня избавиться, Саймон?

Трубка Саймона погасла. Когда он снова раскурил ее, комнату наполнил аромат виргинского табака.

Дориан сильно недолюбливает тебя. Я не хочу видеть ее несчастной.

Она умеет дернуть тебя за нужную струнку, верно? — протянул Куин. — Ты ставишь себя в дурацкое положение, Саймон.

Почему бы тебе честно не признаться, — спросил Саймон, зажав теплую трубку в ладони, — ты очарован Дориан. И, не правда ли, твою гордость уязвляет, что прекрасная молодая женщина предпочитает отца сыну?

— Почему ты цепляешься ко мне?

— Хочу, чтобы ты посмотрел фактам в лицо. Не все в мире происходит так, как тебе хочется, и не каждую женщину ты можешь получить.

Когда Куин поднялся, чтобы выйти, его голос был наполнен сарказмом.

— Я отнесусь к этому так же, как к остальным твоим отеческим советам.

Когда дверь закрылась, Саймон усмехнулся. Он был уверен, что мисс Дориан Поуп не придется ужинать в одиночестве этим вечером.

Уже смеркалось, когда Ноэль забралась через окно обратно в свою спальню. Поспешно убедившись, что дверь в комнату заперта, она подошла к ночнику и зажгла лампу, отбросившую на стены уютные тени. Сняв темный плащ и шаль, она облегченно вздохнула. Каждым посещением Сохо она испытывала свою удачу и понимала это. Но сегодняшняя вылазка окупилась десятикратно.

Дрожащими пальцами она вытащила из кармана своего изумрудного платья свернутый лист бумаги и еще раз перечитала послание, дожидавшееся ее у Барди:

Ноэль переливчато рассмеялась в пустой комнате.

Наконец-то она освободится, оковы ее брака рассыплются. Безбрежный океан отделит ее от мужчины, с которым она так опасно связана. Сбросив воровской костюм, она спрятала его под свои вещи; затем, оставшись в одной сорочке, неохотно порвала записку на мелкие клочки и бросила их в огонь. Языки пламени лизнули и проглотили обрывки бумаги.

Усевшись напротив зеркала, она тряхнула волосами и захихикала над своим отражением, хохочущим над ней. Грязь, сурьма и румяна покрывали ее. Она увлажнила кожу густым лосьоном с запахом гелиотропа, подошла к умывальнику и принялась отмывать лицо. Только когда все следы Высочества были стерты, она позвонила Элис, чтобы та приготовила ей ванну.

Ожидая купания, она размышляла о Саймоне, и удовольствие смешивалось с опасением. Несмотря на его заверения в обратном, она не сомневалась, что он ничего не предпринимает, чтобы помочь ей положить конец этому браку. Здравый смысл подсказывал утаить от него новости, пока все бумаги не будут у нее в руках. А потом, когда Куин будет плыть вАмерику, она расскажет Саймону о своих тайных вылазках в Сохо, встрече с его сыном и расторжении брака. В одном она была уверена: Саймон будет не слишком доволен известием.

Быстро помывшись, она надела белье и попросила Элис принести ее новое зеленое вечернее платье. Оно было более парадным, чем те, которые она обычно надевала, ужиная вдвоем с Саймоном, но у нее было ощущение праздника, а платье очень шло ей — его живой цвет придавал глазам больше блеска.

Элис расчесывала ее волосы, пока они не засияли; затем Ноэль импульсивно собрала их красивой золотой заколкой в средневековом стиле. Иллюзия готики стала завершенной, когда Элис через голову надела на Ноэль платье. С глубоким вырезом в виде буквы V и широкой вставкой спереди она выглядела точь-в-точь как представительница Средних веков.

В дверь постучали, и Элис вернулась с неутешительной новостью — Саймон не сможет ужинать дома этим вечером. Вздохнув из-за потраченных впустую усилий, Ноэль выскользнула из комнаты.

Куин смотрел, как она спускается по изогнутой лестнице. Она пока не заметила его взгляд, и он с восхищением любовался, как она грациозно спускается по ступеням.

Прекрасная загадка. Для женщины, предающейся плотским наслаждениям, она казалась до странности невинной, даже целомудренной. Ему невозможно было представить ее лежащей в объятиях Саймона — и совсем не трудно в своих. Он вспомнил бурную ночь, когда обнаружил ее в своей спальне — как она дрожала в его руках, сладость ее поцелуя — и неопытность этого поцелуя.

Она заметила его, только ступив на мраморный пол, и окинула настороженным взглядом — как и всегда, когда он оказывался рядом с ней.

— Что вы здесь делаете? — Ее глаза вспыхнули при виде его безупречного вечернего костюма.

— Жду вас, чтобы сопроводить к ужину.

— К ужину? Вы же никогда не трапезничаете вместе с нами.

— Да, я не очень-то вежливый гость, правда? Посмотрим, удастся ли мне это исправить.

Он предложил ей опереться на его руку, любезно улыбаясь безо всякой насмешки.

Она поколебалась; затем, не желая выглядеть смешной, быстро положила маленькую ладошку на его согнутый локоть. Когда они вошли в столовую, она заметила, что стол сервирован на двоих — одно место во главе, на котором обычно располагался Саймон, и другое, справа от него — для нее; ее тело утратило подвижность.