Нога пульсировала болью до самого паха. Рис пожалел, что под рукой не оказалось настойки опия, хотя и без того слишком пристрастился к нему в госпитале. Вспомнив печальный опыт Элизабет, он решил воздержаться.

Элизабет…

Скорее бы она уехала, чтобы никогда больше ее не видеть.

Но в душе он хотел, чтобы она осталась.

Он хотел ее. И надеялся, что со временем она придет к нему и позволит ему утолить их обоюдную страсть.

Лежа без сна и глядя на золотистый шелк драпировки кровати, он думал об Элизабет: интересно, так ли она возбуждена и взволнована, как он, так ли, как он, не может уснуть?


Элизабет все еще не спала, когда небо за окном начало светлеть, окрасившись в серо-пурпурный цвет. На улице в этот час будет холодно, но она любила свежий воздух, и, кроме того, ей нужно было подумать. Когда-то они с Рисом объездили все поля ее дома, Клеменс-Эбби, и однажды — поля Брайервуда. Но разумеется, всегда под должным присмотром.

Всегда, за исключением одного раза, когда он вызвался сопроводить ее домой с приема в доме сквайра Донована.

В ту ночь они занимались любовью.

Элизабет покачала головой. Она устала от дум о Рисе, чувствовала себя разбитой после бессонной ночи. Надев без помощи горничной, которая еще спала, свою черную бархатную амазонку, она спустилась по лестнице и направилась в конюшню.

Один из конюхов уже был на ногах и готовился приступить к своим дневным обязанностям. К нему Элизабет и направилась.

— Прошу прощения, что беспокою вас в столь ранний час, но мне нужна лошадь. Я довольно хорошая всадница, но уже давно не сидела в седле. Не подберете ли мне подходящую лошадку?

Сообразив, что перед ним стоит леди, гостья дома, конюх сорвал с головы шапку.

— У майора… то есть лорда Риса наметан глаз на хороших лошадей. У него есть несколько подходящих меринов. — Конюх несколько растерянно огляделся по сторонам. — Сейчас ужасно рано, мэм. Вы уверены…

— Как вас зовут?

— Моррис, мэм.

Конюх сжимал в руках шапку, и она заметила на тыльной стороне его ладони безобразный шрам, что поднимался по руке вверх и исчезал в рукаве рабочей рубахи. Наверняка еще один из ветеранов Риса.

— Интересно, Моррис, а женское седло, которым я пользовалась много лет назад, сохранилось? Здесь все выглядит, как до ухода лорда Риса в армию.

— Да, мэм. Есть здесь такое, и оно в отличном состоянии. Мы с парнями хорошо заботимся о животных майора и снаряжении.

— Отлично, тогда оседлайте для меня лошадь, и я проедусь.

Моррис покачал головой. Непричесанные волосы, которые прятались до этого под шапкой, рассыпались.

— Нет, мэм. Боюсь, я не могу этого сделать. Если только не поеду с вами. Лорд Рис… он уволит меня, если я позволю даме кататься одной.

Вероятно, конюх был прав. Олдридж-Парк находился не так уж далеко от Брайервуда. Не стоило забывать, что Мейсон рвется взять над Джередом опеку и заполучить его состояние. Вряд ли деверь с легкостью откажется от своей цели.

— Хорошо. Тогда оседлайте одну лошадь для меня и другую для себя. И поторопитесь. Мне не терпится глотнуть свежего ветра.

— Слушаюсь, мэм. Сию минуту.


Рис проснулся ни свет ни заря. Ночь была ужасной, и, вероятно, он это заслужил. Последние два часа он провел в кабинете за изучением «Советов по передовым методам ведения сельского хозяйства», написанных человеком по имени Улисс Маркем. Чтение, мягко говоря, подвигалось медленно.

Проголодавшись, он взглянул на часы и направился в малую столовую. Кухарка знала его привычки. На буфете в разогретой серебряной посуде под крышкой его ждали печеные яйца и колбаса. Уже издалека до него донесся густой аромат кофе.

— Милорд!

Подняв взгляд, Рис увидел быстро приближающегося Хопкинса. Держа в руке, затянутой в белую перчатку, серебряный поднос, он быстро перебирал длинными тонкими ногами.

— Вот, только что получили. Несколько минут назад. Похоже, из Лондона. Курьер сказал, что это срочно.

Рис взял записку и сломал восковую печать. Письмо было от Трэвиса Грира.


«Майор!

Прошу прощения за беспокойство, так как знаю, что у тебя у самого проблемы. Но похоже, я попал в беду и нуждаюсь в помощи. Я бы приехал и все объяснил, но меня предупредили, чтобы я не покидал Лондон. Надеюсь, ты сумеешь ко мне вырваться.

Твой друг

Трэвис Грир».


Рис перечитал письмо. С Трэвисом стряслась беда. Он не мог представить, какие проблемы возникли у его друга, но Трэвис никогда не просил его ни о каких услугах. Видимо, сейчас произошло что-то действительно серьезное. И он, конечно, сделает для друга все, что в его силах.

Требовалось срочно ехать в Лондон. К несчастью, это означало оставить Элизабет и Джереда в Брайервуде. Эта мысль вызывала нешуточную тревогу! Мейсон Холлоуэй был безжалостным человеком и мог повторить посягательство на сына Элизабет, воспользовавшись отъездом Риса в город.

Первой мыслью Риса было отправить Элизабет в замок Брэнсфорд и оставить на попечении брата.

Нет, не стоит перекладывать свои трудности на плечи Ройяла, решил он.

Рис перебирал в уме другие варианты. Главное — обеспечить Элизабет и ее сыну надежную охрану. У него служили верные люди, люди, которым он доверял. Он велит Тимоти нанять в деревне еще пару мужчин, которых тот знал. Этого хватит, чтобы обеспечить женщине безопасность.

Приняв решение, Рис приказал Хопкинсу собрать его завтрак в дорогу и подогнать к крыльцу карету. Затем поднялся наверх и велел Тимоти упаковать каждому из них по сумке, после чего пошел искать Элизабет.

— Боюсь, ее нет в комнате, милорд, — сообщила ее горничная Джильда. — Возможно, вы найдете ее внизу.

Кивнув, он направился вниз. Нужно было поговорить с ней и сообщить о своих планах. Но едва он ступил на последнюю ступеньку, как входная дверь распахнулась и в дом без стука вбежал один из конюхов, бывший сержант Моррис Декстер.

— Майор! Слава Богу, я нашел вас! Ее сиятельство, майор… Мы катались утром на лошадях, а на обратном пути домой, когда уже почти подъехали, раздался выстрел и просвистела пуля. Шальная, похоже. Наверное, какой-нибудь браконьер…

У Риса екнуло сердце.

— Она лежит там, майор… сразу за конюшней!

У него внутри все оборвалось. Сцепив зубы и позабыв о трости, Рис ринулся вслед за Моррисом к конюшне. Элизабет ранена. Может, даже умерла…

Рис передвигался так быстро, как позволяла проклятая нога.

Свернув за угол сарая, они сразу ее увидели. Элизабет, прихрамывая, шла к дому. Рис с облегчением вздохнул, с его плеч будто гора свалилась.

— Со мной все хорошо, — сказала она, сжимая в руках черную шелковую шляпку с узкими полями. — Подвернула лодыжку, когда упала. И все. Я в порядке.

Но выглядела она не лучшим образом. К пышной черной юбке ее амазонки прилипли листья и всякий древесный мусор. В волосах торчали вылезшие наполовину булавки. Выбившиеся из прически тяжелые черные пряди, обрамляя лицо, ниспадали на плечи. Она казалась бледнее обычного.

— Моррис сказал, что в вас стреляли. Вы уверены, что с вами все в порядке?

Элизабет вытянула руку. В верхней пышной части рукава, суживающегося к локтю, виднелась дыра.

— Мою лошадь напугал звук выстрела. Я была к этому не готова. Давно не сидела в седле.

Рис обвел ее взглядом, чтобы убедиться, что она не ранена, но ничего особенного не заметил, если не считать растрепанного вида и необычной бледности.

— Моррис думает, что стрелял браконьер. Вы тоже так думаете?

Элизабет отвела взгляд. Очевидно, нет.

— Вот и я так не думаю.

Он повернулся к конюху, хотел попросить подогнать двуколку поближе, но подошедший Тимоти проворно подхватил Элизабет на руки.

— Я отнесу ее, сэр.

Рис молча кивнул. Его раздражало, что другой человек должен был делать за него то, чего не мог сделать он сам — доставить Элизабет в дом целой и невредимой.

И обеспечить ей дальнейшую безопасность.

Мелькнула мысль о Трэвисе. Друг попал в беду и нуждается в его помощи. Как нуждается в ней Элизабет и ее сын.

Что же ему делать?


В Лондон Рис в тот день не уехал. И не пришел в столовую к ужину. Слишком многое предстояло обдумать. Ехать в Лондон необходимо, но он боялся, что за время его отсутствия с Элизабет что-нибудь случится. Он не сомневался: выстрел не был случайным. Кто-то следит за домом. Кто-то, кому Мейсон Холлоуэй заплатил за то, чтобы тот завершил начатое им самим дело.

Рис пришел к выводу: раз Мейсон не мог больше манипулировать женщиной, он решил ее убрать.

Его не оставляло чувство беспокойства. Он уже нанял еще несколько человек, деревенских мужчин, которым мог доверять. В поисках стрелка они обшарили все кругом, но не обнаружили никаких следов. Теперь они будут круглые сутки нести охрану вокруг дома, чтобы никто посторонний не проник на территорию незамеченным.

Риса душил гнев. В его доме все должны чувствовать себя в безопасности. И вдруг такое происшествие.

В ту ночь он долго не ложился, меряя комнату шагами и обдумывая разные варианты. Их было немного.

Бросить в беде друга, человека, спасшего ему жизнь, он не мог.

Как не мог позволить прошлому стать между ним и Элизабет и допустить, чтобы ей или ее сыну причинили зло.

Прошел еще час. А он все сидел в раздумье перед камином, глядя на низкое пламя. За окном стояла непроглядная тьма, черная, как отвратительные траурные платья Элизабет. Погоняв бренди по стенкам стакана, Рис сделал глоток.

Было ясно: если он отправится в Лондон, Элизабет и Джеред должны будут ехать с ним.

Рис сделал еще глоток. Ему не давала покоя одна мысль, он размышлял над ней уже много часов, вернее, весь вечер. Он нашел способ, как обезопасить мальчика. Способ, который позволит ему получить от Элизабет то, чего он хотел.