– Джеймс построил для Зидры клетку?

– Не совсем так. Там много растений, и стеклянный потолок, и даже бассейн с водой.

– Что ж, значит, это очень большая, красивая клетка. Но все равно клетка.

– Дорогая, – протянул Стивен, встревоженный унылым тоном Рэнди, – это вовсе не клетка. Ты просто не понимаешь.

– Там есть четыре стены, крыша и дверь с запором? – спросила Рэнди.

– Да, но…

– Значит, клетка, – отрезала Рэнди и продолжила, похлопав Стивена по руке: – А теперь прости, мне хотелось бы Намного побыть одной.

Стивен не пошел следом за ней, и Рэнди была благодарна ему за это. То, что Джеймс построил для Зидры клетку и даже не посоветовался при этом, казалось Рэнди предательством. Ей хотелось пережить его в себе, но побыть одной Рэнди не удалось. Сделав всего несколько шагов, она буквально вонзилась в Кэтрин Грейсон.

– Что с тобой, Рэнди? – спросила графиня. – Ты такая бледная.

Сегодня на Кэтрин было палевое шелковое платье, украшенное роскошным золотым кружевом. Светлые волосы графини были тщательно уложены наподобие короны и скреплены алмазными шпильками. Одним словом, перед Рэнди стояло само воплощение женственности.

– Увидев сразу столько незнакомых, новых лиц, услышав резкое объяснение между Джеймсом и моим дядей, я слегка растерялась, – объяснила Рэнди и заставила себя улыбнуться.

– Скоро все это кончится, – ответила Кэтрин, ласково обнимая Рэнди за плечи. – Я думаю, что твой дядя долго сегодня у нас не задержится, а с его отъездом можно будет и дух перевести. В любом случае завтра утром вас с Джеймсом обвенчают в церкви, и я с нетерпением жду этой минуты. И не только я, Нана тоже.

Кэтрин попыталась сделать шаг назад, но брошь, приколотая к поясу Рэнди, – та самая, со «Слезой Аллаха», – глубоко застряла в кружевном платье графини. Обе женщины рассмеялись и принялись вытаскивать заколку, близко склонив при этом головы. Больше всего их заботило золотое кружево, которое так не хотелось порвать.

– Ну вот и все, – облегченно вздохнула Рэнди спустя несколько минут. – Я так рада, что кружево не пострадало.

– Нужно будет показать эту брошь ювелиру, пусть починит застежку, она либо ослабла, либо разболталась, – ответила Кэтрин и в ту же секунду с удивлением обнаружила двоих слуг, одетых в ливреи и стоящих у дверей кабинета ее мужа. – А эти бездельники что тут делают? Их приставили охранять Джеймса, а не стенки подпирать!

– Я полагаю, что именно Джеймса они сейчас и охраняют, – напряженным тоном заметила Рэнди. – Стивен сказал, что он прошел в кабинет.

– В зале собралась толпа гостей, наш план приведен в действие, а мой сынок решил отдохнуть в кабинете! – нахмурилась Кэтрин. – Сейчас я его оттуда выставлю!

Она решительно отодвинула в сторону охранников, распахнула дверь и увидела, как Кэролайн целует Джеймса, стоя имеете с ним посередине комнаты.

– Что здесь происходит, черт побери? – сердито крикнула Кэтрин. – Отойдите от моего сына, бесстыдница, или и прикажу немедленно вышвырнуть вас вон из своего дома!

Джеймс прикрыл собой Кэролайн и оказался лицом к лицу с матерью.

– Успокойся, мама. Это вовсе не то, что ты думаешь…

– Мне ни к чему думать, Джейми. С меня достаточно и того, что я видела собственными глазами. Если эта дрянь снова затевает свои штучки, то я этого не потерплю! Кстати говоря, как она оказалась здесь? Кто ее пригласил?

– Я ее пригласил, мама, но…

– Ты с ума сошел? – ахнула Кэтрин и продолжила, тыча при каждом слове в грудь Джеймса указательным пальцем: – Увлечение этой женщиной едва не стоило тебе жизни. Как ты смел совершить такую глупость – пригласить ее на бал, который устроен в честь твоей свадьбы? Если Рэнди… – Кэтрин внезапно побледнела как мел и чуть слышно закончила: – О боже…

Странный взгляд, который бросила мать на дверь кабинета, встревожил Джеймсд не меньше, чем ее бледность, и он спросил, беря Кэтрин за руки:

– Что случилось, мама?

– Это моя вина. О господи, что же я наделала!

– О чем ты, мама? – легонько потряс ее за плечо Джеймс.

Зеленые глаза Кэтрин наполнились слезами.

– Когда я открывала дверь, за моей спиной стояла Рэнди. Она не могла не увидеть того, как ты целуешься с Кэролайн.

Джеймс бросил короткий сердитый взгляд на женщину, съежившуюся возле камина.

– Мы не целовались. Это Кэролайн поцеловала меня в благодарность за то, что я согласился ей помочь в одном деле.

– Объясняйся с Рэнди сам, Джейми, – всхлипнула Кэтрин, огибая письменный стол. – Иди разыщи ее, постарайся успокоить и моли бога, чтобы она оказалась не такой вспыльчивой, как твоя мать. Будь я на твоем месте, бросилась бы перед ней на колени и стояла так до тех пор, пока не упросила бы ее поверить в твои сказки.

– Это не сказки, мама. Клянусь, я сказал тебе все, как было.

Кэтрин нашла глазами Кэролайн, прищурилась и сказала:

– Я знаю, Джейми. Иди ищи свою жену, объясняйся с ней, а я останусь здесь, с этой распутницей, и присмотрю за ней, пока ты не вернешься вместе с Рэнди.

– Джеймс, – дрожащим голосом взмолилась Кэролайн, – прошу тебя, не оставляй меня одну со своей матерью. Я боюсь ее.

– И правильно делаешь, милочка, – подтвердила Кэтрин и холодно улыбнулась: – Если будет нужно, я расправлюсь с тобой, и на этот раз меня никто не удержит.

* * *

А Рэнди тем временем отрешенно пробиралась сквозь толпу гостей, не обращая внимания на их удивленные взгляды. Последнего удара она уже не смогла выдержать: вид Джеймса, целующегося с Кэролайн, полностью уничтожил ее. Оставаться в одиночестве, с разбитым сердцем, среди скопища незнакомых лиц становилось для нее невыносимым. Она пыталась найти избавление от этого кошмара, и оно пришло – совершенно неожиданно.

Перед нею возник Хет с запотевшим бокалом лимонада на подносе, поклонился и сказал – словно бы для одной Рэнди, но на самом деле так, чтобы его было слышно в зале:

– Прошу прощения за то, что так надолго исчез с ваших глаз, миледи, но я ходил за бокалом свежего лимонада для вас. Как ваша мигрень, не отпустила?

Рэнди взяла с подноса бокал и ответила так же довольно громко:

– Не стоит извинений. Благодарю вас, Хет. А что касается мигрени, то она не только не прошла, но иногда даже заставляет меня забыть о том, где я нахожусь, и что происходит вокруг.

– Я не заслужил вашей благодарности, миледи, – с небольшой хрипотцой в голосе сказал Хет. – Как я уже говорил, на сегодняшний вечер я приставлен персонально к вам. У вас бледный и потрясенный вид. Не знаю, что с вами произошло, но думаю, что для вас было бы лучше побыть немного одной.

Рэнди взглянула на заросшее густой бородой лицо Хета и грустно улыбнулась:

– Боюсь, что это невозможно. Весь дом набит гостями сверху донизу.

Хет указал затянутой в белую перчатку рукой на застекленную дверь, выходящую в сад.

– А что вы скажете о том, чтобы немного подышать свежим воздухом, миледи? Вечер сегодня теплый, тихий. А я послежу за тем, чтобы вам никто не помешал.

– Знаете, Хет, от такого предложения я просто не в силах отказаться, благодарю вас. – Рэнди отпила немного из бокале и заметила: – Сахара переложили.

– Кухарке показалось, что лимоны, которые сегодня купили, немного горчат, вот она и добавила больше сахара, чем обычно. Если вам не нравится этот лимонад, миледи, я охотно принесу что-нибудь другое. Быть может, бокал вина?

– Нет, я допью лимонад, – покачала головой Рэнди. – А мутить мозги алкоголем мне бы сейчас не хотелось.

Она подняла бокал с лимонадом, словно салютуя Хету, и добавила:

– Спасибо за помощь, Хет. Посижу немного в саду и вскоре вернусь.

Вечерний воздух приятно освежал разгоряченную кожу Рэнди. Здесь, в саду, она была одна – если не считать, конечно, сверкающие как алмазы звезды, щедро рассыпанные по черному бархату неба. Рэнди устроилась на каменной скамье в дальнем углу террасы и, прихлебывая понемногу лимонад, принялась размышлять над тем, что же ей делать дальше.

Мысли путались в голове Рэнди – мысли о Джеймсе и Кэролайн, о том, что ее брак оказался недействительным, о будущем ребенке и, конечно, о ее любви. Наконец Рэнди стало казаться, что она не вправе выходить замуж за Джеймса, если есть женщина, которую он любит по-настоящему.

«В конце концов, во всем виновата только я сама, – размышляла Рэнди. – Останься я в Индии, и ничего этого не случилось бы».

Она поставила пустой бокал на землю и поднялась на ноги.

Мысль об Индии напомнила Рэнди о переезде в Англию вместе со слугами, животными и о той болезни, которая настигла ее в пути.

«Наверное, Абу и остальные смогут привыкнуть к здешнему климату, – подумала она, – но только люди, не животные. Этим повезло гораздо меньше. Та же бедная Зидра – неужели ей придется доживать свой век в клетке? Впрочем, если я вернусь в Индию, все сразу станет на место. Зидра получит свободу, Джеймс получит свою ненаглядную Кэролайн, а я… у меня останется ребенок, частичка Джеймса, которая всегда будет со мной».

И она невольно приложила руку к животу, словно защищая его крошечного обитателя.

Неожиданно накатила волна слабости. Рэнди хотела вновь опуститься на скамью, но в тот же миг ее обхватили сильные мужские руки. Тотчас во рту Рэнди оказался кляп, а затем ей на голову накинули шершавый, пахнущий пылью мешок. Рэнди отчаянно сопротивлялась – так, что от ее движений трещали швы на платье, – но силы были неравны, и вскоре Рэнди скрутили и потащили прочь. Последнее, что она услышала перед тем, как потерять сознание, были слова, сказанные ей прямо в ухо свистящим шепотом:

– На этот раз ты никуда от меня не денешься. Найти тебя стоило мне трудов и времени, но зато теперь я позабавлюсь от души.

* * *

– Это невозможно! Ведь Рэнди совершенно не знает Лондона! – Джеймс нервно прошелся по кабинету, ероша пальцами волосы. – Даже если она была страшно рассержена на меня, не представляю, как она сумела выйти из дома и куда могла направиться.