— Теперь ты знаешь, что Ричард не мой наследник. И он не пытается убить меня.

Она прислушивалась к ровному стуку его сердца, радуясь, что Ричард вне подозрений. Он ей нравился, а Девил просто обожал своего единокровного брата.

— Твоя мать — очаровательная женщина, — прошептала Онория, не поднимая головы.

Девил лег на нее сверху и нежно откинул локоны со лба.

— Она и впрямь очаровала моего отца. — Он наклонился и прильнул к ней губами. — Как и моя герцогиня очаровывает меня.

Это были последние разумные слова, сказанные той ночью.

* * *

Онория решила серьезно поговорить с мужем. Одетая в полупрозрачный пеньюар цвета слоновой кости, отороченный перьями, она вошла в спальню герцога и стала ждать.

Они встретились за завтраком и за ужином, но нельзя же было начинать расспросы в присутствии слуг. Девил уже побывал в клубе и виделся там с виконтом Брамли. Вот и все, больше он ей ничего не сказал. О чем он думает, кого подозревает, Онория не знала.

Ричард — незаконнорожденный, следовательно, не может быть наследником. Претендентов на это в семье хватает. Через несколько недель после свадьбы она спрашивала Горацию об отце Девила. Та вскользь упомянула, что Джордж, ее муж, отец Уэйна, всего на год моложе покойного герцога. Значит, он и есть наследник Девила, а следующим будет Уэйн.

Даже в самых диких своих фантазиях Онория не могла представить Джорджа в роли убийцы. Девил относился к нему как к отцу, и Джордж отвечал ему почти отцовской любовью. Преданность Уэйна тоже не подлежала сомнению. Стало быть, неведомый злоумышленник вовсе не наследник Девила. Когда она сказала о своих подозрениях Уэйну, тот среагировал так, словно его посетило озарение.

Онория с досадой распахнула полы пеньюара.

Да, все упирается в вопрос о наследстве; значит, в завещании есть какая-то деталь, которая наводит на след убийцы.

Девил уже знает, кто это. Уэйн уверен, что он рассуждал так же, как Онория, и получил ответ на мучающий его вопрос. Если это не прямой наследник, то, возможно, надо действовать методом исключения?..

Онория взглянула на часы. Главное — не думать о другой, самой важной причине, заставляющей ее нервно расхаживать по комнате и с нетерпением ждать встречи с мужем. Кто-то пытается убить его. Этот дом — земля обетованная, здесь он в безопасности. Но на улице?..

Онория хотела, чтобы Девил немедленно оказался здесь, под ее крылышком.

Она вздрогнула, обхватила себя руками и, нахмурившись, снова посмотрела на часы, а затем, поджав губы, решительно направилась к двери. Да, каминные часы идут правильно: со стороны лестницы донесся скрип, а вслед за ним двенадцать глухих ударов. Полночь, но Девил все еще не вернулся.

Онория уже закрыла дверь, когда раздался резкий, требовательный стук. Она застыла на месте, помрачнев еще больше. Кто может прийти так поздно ночью? У Девила есть ключ, значит… Кровь отхлынула у нее от лица, сердце замерло, а потом начало колотиться, словно собиралось выскочить из груди. Онория и не заметила, как оказалась в коридоре. Опомнившись немного, она подобрала пеньюар, помчалась к лестнице и, задыхаясь, вцепилась в перила.

Уэбстер широко распахнул дверь, и на пороге появилась темная фигура. Через мгновение свет ламп упал на каштановые локоны Уэйна.

— Где Девил? — спросил он, вручая Уэбстеру свою трость. Дворецкий взял трость и закрыл дверь.

— Его светлость еще не вернулся, сэр.

— До сих пор? — В голосе Уэйна явственно слышалось удивление.

— Полагаю, он пошел в клуб, сэр.

— Да, я знаю, — туманно ответил Уэйн. — Я ушел оттуда раньше: мне надо было навестить друга. Но Девил собирался покинуть клуб следом за мной. Я думал, он уже дома.

У Онории гулко застучало сердце. Она заметила, что мужчины переглянулись, и черная тень, весь день маячившая где-то в сознании, стала надвигаться все ближе и ближе.

— Уэйн! — крикнула Онория, перегнувшись через перила.

Тот, посмотрев вверх, удивленно заморгал. На его лице появилось странное, отсутствующее выражение. Уэбстер тоже почему-то сразу опустил глаза.

— Да, Онория? — громко сказал Уэйн, откашлявшись и стараясь не смотреть в ее сторону.

— Найди его. Пожалуйста! — В голосе Онории звучал плохо скрытый страх.

— Наверное, Девил встретил друзей и потому задерживается, — предположил Уэйн, сдвинув брови.

Уже поддавшись панике, Онория яростно замотала головой.

— Нет! Что-то случилось! Я знаю. — Она с такой силой сжала перила, что побелели костяшки пальцев. — Пожалуйста, иди за ним сейчас же!

Она еще не успела договорить последние слова, как Уэйн потянулся за своей тростью. Уэбстер быстро отпер дверь. Уэйн выскочил на крыльцо и бегом спустился по ступенькам, на ходу соображая, каким путем Девил обычно возвращается домой из своего любимого клуба. Вскоре он вспомнил о переулке между Беркли-сквер и Хейз-Мьюз и, проклиная все на свете, помчался туда.

А Онория продолжала стоять на лестнице, вцепившись в перила, и старалась подавить бушующий в душе страх. Заперев дверь, Уэбстер искоса взглянул на нее.

— Если позволите, мадам, я предупрежу Слиго.

— Да, будьте добры, — кивнула Онория.

Она вспомнила, что приказала следить за Девилом, и тут же ухватилась за эту спасительную мысль как утопающий за соломинку. Слиго, верный зоркий Слиго, конечно же, позаботился о том, чтобы его «капитана» охраняли как следует.

Но внизу, в холле, с грохотом распахнулась дверь, и Слиго опрометью бросился на улицу. Когда он скрылся из виду, Онория почувствовала, что тоненькая веточка, за которую она держалась, выскользнула из рук, и ее вновь обступила кромешная тьма ужаса.

* * *

— Эй! — Девил не стал утруждать себя громким криком.

Переулок был длинным и узким. В высоких кирпичных стенах — ни единого окошка. Тонкое лезвие его шпаги описало широкую дугу. Это был удачный момент: трое нападавших отпрянули назад, чтобы оттащить тело, распростертое на мостовой.

Освободив себе пространство для маневров, Девил тут же выпрямился, продолжая размахивать шпагой, с которой капала кровь. В другой руке он держал трость — полую внутри.

— Ну, джентльмены, кто первый? — спросил Девил, свирепо усмехаясь.

Он окинул вызывающим взглядом лица нападавших мужчин. Они довольно долго ждали, когда их жертва войдет в глухой переулок. Девил, погруженный в свои мысли, сначала ничего не заметил. Двое следовали за ним по пятам, третий выскочил навстречу. Это были неуклюжие, но сильные парни — судя по их бесформенной одежде, матросы. Все трое вооружились шпагами — только пошире и подлиннее, чем у Девила.

Герцог старался сохранять насмешливое выражение лица и твердость взгляда, а сам тем временем продумывал план бегства. Но безуспешно. Он остался жив только благодаря удачному стечению обстоятельств: в переулке, обычно пустом, сегодня валялись две большие бочки, служившие ему прикрытием, а кроме того, какой-то человек пытался спасти его. Незнакомец набросился на бандитов, криком предупредив о своем появлении. В его маневре было больше героизма, чем ума. Противники сцепились, но один из матросов поднял шпагу и сразил незнакомца одним ударом.

К этому времени Девил занял позицию у стены; бочки загораживали его от нападавших слева.

— Давайте же! — издевался он, маня матросов к себе. — Не надо так бояться смерти.

Бандиты переглядывались. Никто не решался выступить первым. Девил только на это и надеялся: надо дольше держать их в состоянии нерешительности. Не сводя глаз с бандитов, он не выпускал из виду и оба конца переулка, ярко освещенные благодаря фонарям на площади и соседней улице. Если кто-нибудь пройдет мимо, на мостовую лягут тени. Тогда можно будет позвать на помощь. К сожалению, время было позднее, район — богатый, а сезон еще не начался. Естественно, прохожих почти не было.

Послышались чьи-то шаги. Самый здоровенный из матросов вышел вперед и попытался сделать выпад. Девил отразил его. Шпага герцога со свистом разрезала воздух и оставила рану на руке бандита. Изрыгнув проклятие, здоровяк отскочил назад и стал хмуро разглядывать окровавленную руку своими поросячьими глазками.

Девил молил Бога, чтобы матрос бездействовал подольше. Двоих он одолеет или по крайней мере не подпустит к себе. Бандиты превосходят его весом, но и у него есть преимущества: высокий рост, длинная рука, гибкость. И все же, если они обрушатся на него всем скопом, смерти не миновать. Девил не понимал, почему они до сих пор этого не сделали. Черное пальто, белоснежный галстук и манжеты выдавали в нем аристократа.

Бандиты обменялись настороженными взглядами, их пыл заметно поубавился. На губах их жертвы появилась поистине дьявольская улыбка.

— Ад не такое уж плохое место, даю честное слово. Чертовски жарко, конечно, и боли нет конца, но я подыщу вам хорошее местечко.

Матросы снова переглянулись, потом их вожак тоже попытался сострить, хотя и менее удачно:

— Ты, может, и похож на сатану, да только на самом-то деле это не так. Ты просто человек, и крови из тебя вытечет немало. Это не нам судьба выпала сегодня умереть, а тебе. — Он посмотрел на своих товарищей. — Давайте-ка, ребята, прикончим его. — И он поднял свою шпагу.

Девил дал им достойный отпор. Матрос, напавший слева, наткнулся на бочки и, естественно, отпрянул назад. Шпаги скрестились — во все стороны полетели искры. Отразив удар вожака, Девил сделал молниеносный выпад, и сталь вонзилась в человеческую плоть.

Отступив назад, Девил тут же блокировал второй удар, но лезвие скользнуло по гладкой полированной поверхности трости и задело ему руку. Рана была легкая: Девил успел вовремя увернуться, но теперь ему стало трудно удерживать трость. Стараясь не обращать внимания на боль, он направил шпагу на вожака. Тот отскочил: острая сталь кольнула его прямо в грудь.