- Ты еще многого о брате не знаешь, - усмехается Майер. - И не узнаешь, потому что я - могила.

Подмигнув, он берет футболку и выскальзывает за дверь. Пока Макса нет, нахожу свой телефон и отвечаю на все пропущенные сообщения. К счастью родители не выходили на связь, так что разговор по душам с ними можно отложить.

На глаза попадается сообщение продюсера и на сердце вновь появляется груз. Нужно сказать ребятам про него и принять общее решение. Это будет тяжко…

Помимо всего прочего - рано утром у нас заказан самолет, чтобы успеть вернуться до начала учебно-рабочей недели. Мы возвращаемся в Россию и вновь будем вынуждены прятаться. Хорошо, да, не от Эда и Яна, не от Лики, но от всего мира. Будь моя воля, я бы прокручивала эти выходные на повторе снова и снова, проживала бы их раз за разом и наслаждалась моментами.

Когда Максимилиан возвращается с упаковкой мороженого и бутылкой сока, я улыбаюсь во все тридцать два. Как бы то ни было - здесь и сейчас мне хорошо, а дальше посмотрим что будет.

59

Понедельник. Утро. Ужасное утро, ведь за эти два дня в Германии я уже так привыкла просыпаться в теплых объятиях любимого мужчины.

Зарываюсь носом в подушку, представляя его рядом с собой. Воспроизводя в памяти на повторе каждый его поцелуй и прикосновение. Ну хотя бы капельку, совсем чуть-чуть пофантазировать и я честно встану по будильнику и начну собираться на учебу!

Вчера мы вернулись в Россию и были вынуждены попрощаться в какой-то спешке, потому что Максу не переставая звонил отец. Я все прекрасно понимаю, но отчужденного поцелуя в щеку мне показалось недостаточно. После этого Макс больше не писал и не звонил мне, а я не стала изображать навязчивую дурочку. Обошлась простым "спокойной ночи" и не донимала его расспросами и разговорами.

На столе вибрирует телефон и я тянусь к нему рукой, в надежде увидеть сообщение от Макса. Увы, это всего лишь Лика, галантно оповещающая меня, что зайдет через десять минут.

Так, стоп. Почему десять минут-то? Сейчас только семь утра, а нам ко второй паре, значит к десяти. Быстро набираю ей ответ с вопросительным смайлом и снова откидываюсь на подушки, мечтательно прикрыв глаза.

На несколько минут проваливаюсь в сон, ровно до того момента как в мою спальню влетает взъерошенная подруга с испуганными и одновременно виноватыми глазами.

- Лика, что такое случилось?! - подскакиваю на кровати и закутываюсь в одеяло.

- На, любуйся! - Энжи бросает мне поверх одеяла стопку распечатанных листов из сети. - Нет, нет, ты посмотри! Ты должна знать!

Ее голос нервный, срывающийся и в моей душе начинает нарастать неприятное волнение. Опускаю взгляд на распечатки и сонными глазами пытаюсь зацепиться за информацию.

Так, что тут у нас…

Замираю, глядя на титульный лист какого-то немецкого онлайн-глянца, где красуются Макс и Ингрид. Во время печати Лике перевело заголовок, пусть и коряво, но суть ясна:

"Дождались! Сын миллиардера женится на нефтяной принцессе!".

Смотрю, как эта змея целует Майера, выставив в камеру руку со сверкающим кольцом. А самое ужасное, что я знаю где и когда был сделан этот гребаный снимок. Точное время знаю и точное место - позавчера на годовщине компании Генриха Майера.

Чувствую, как начинают дрожать мои губы и перед глазами все плывет.

- Откуда это? - заставляю себя выдавить пару слов и это роковая ошибка, ведь вместе с ними последний кислород покидает мои легкие.

Виски сдавливает неведомой силой и я не могу заставить себя вздохнуть. Сердце барабанит как сумасшедшее в грудной клетке. Так и норовит выскочить, чтобы окончательно разбиться об пол.

- Я не знаю, как скоро это будет в русских журналах и статьях, но это было во всех немецких новостях уже вчера. Это мои родители прислали, - Энжи заламывает руки и я вижу слезы в ее глазах. - Спросили, не мой ли это преподаватель и… не моя ли подруга… Прости меня, но ты должна знать...

Вопросительно приподнимаю брови и перелистываю распечатку. Кажется, что хуже уже и быть не может, но нет. Может.

Новый журнал, новые заголовки:

"Сбежавший сын миллиардера преподает в Российском университете и… спит со студенткой!"

"Плейбой не изменяет своим привычкам. Наигрался со студенткой и вернулся к невесте!"

"Максимилиан Майер готов принять империю отца и привести в семейный бизнес бонус - нефтяную принцессу в качестве жены!".

Смотрю на наши фото с Маером: как мы сидим за столом на банкете, как он целует меня на прощание и как я мечтательно смотрю ему в спину.

Заголовки пестрят один за другим, пока я нервно перебираю листы.

"Соблазнила профессора, а он оказался миллионером. Знала ли она об этом?"

"Что теперь будет с экзаменом?! А что скажет невеста об интрижке будущего мужа с легкомысленной Россиянкой."

Какой же кошмар. Какой позор. За что? Почему?!

Крупные слезы капают из глаз прямо на печатные листы, размывая статьи и фотографии. А я не могу понять, не могу поверить - как же так?

Теперь я понимаю, почему Макс так дергался и суетился перед банкетом - он нервничал перед тем как сделать предложение. А эти его слова "не хочу отпускать" - тоже часть игры? Мной после банкета он похоже просто утешился, успокоил нервишки после предложения, так ведь это делается, да…

Он же обещал. Он же говорил, что любит. Он клялся, что сделает больно только раз и больше никогда.

Похоже его обещания, как и слова любви ничего не стоят. А моя любовь меркнет перед наследством и перспективами дальнейшей жизни с Ингрид…

- Ия… - зовет меня Лика, но я ее не слышу.

Судорожно выдыхаю, организм избавляется от последних крупиц кислорода и я погружаюсь в бездонный вакуум. Не могу дышать, грудную клетку сдавило невидимым жгутом. Как же больно… Почти что физически.

Как же так? Как можно было так лохануться и влюбиться в… Этого!

Встаю с кровати и иду к окну, в надежде что если открою его, то поток свежего воздуха отрезвит мое сознание. Но какой в нем смысл, если сделать вдох для меня непостижимая задача.

Глаза жгут горькие слезы, голова кружится и внутри меня будто что-то ломается. Ноги подкашиваются и я падаю на пол, погружаясь в безудержные рыдания.

- Мать твою, что случилось?! - забегает в комнату перепуганный Ян и начинает громко о чем-то спорить с подругой.

Но мне плевать. Все звуки вокруг превращаются в бессвязный шум, а я сижу посреди комнаты на коленях и захлебываюсь слезами.

Макс… Он растоптал мою душу, разбил сердце, унизил и уничтожил… Разве могут люди так убедительно лгать о чувствах? Похоже, что могут. А может быть я вообще сама все придумала и никакой любви и не было?

Какая же я идиотка!

Чувствую как кто-то садится рядом и притягивает меня к себе. От футболки пахнет жженым пластиком и бензином - Ян.

- Все будет хорошо, успокойся, - повторяет снова и снова он, а я окончательно отпускаю тормоза своих эмоций.

У младшего брата, сколько себя помню, замечала одно свойство - он впитывает чужую боль. Как губка забирает страдания того, кому невыносимо больно. Не знаю в чем причина, но только Ян способен молча сидеть рядом, а на душе сразу станет значительно легче.

- Не будет, - всхлипываю я. - Ты не представляешь, что… - не хватает сил договорить фразу.

- Представляю, Лика все показала, - чувствую, как брат злится. - Хочешь я набью ему морду?

- Не хочу…

И я действительно не хочу. Не хочу, чтобы кто-то делал ему больно из-за меня.

Слышу, как начинает надрываться мой телефон и вздрагиваю, когда рядом с Яном и мной садится Лика. Она протягивает мне смартфон и обнимает с другой стороны от Яна, успокаивающе поглаживая меня по волосам. Бросаю короткий взгляд на экран: мама.

Боже, мама!

Максимилиан общался с ней, уверял, что любит меня. Что теперь она подумает обо мне?!

Новый поток рыданий рвется наружу, а я прокручиваю в своей голове на репите наши моменты с Майером. Не могу поверить, что все было развлечением, не могу и не хочу, но верю… Разве такой должна быть первая любовь? Такой, чтобы хотелось умереть?!

Не хочу любить. Не хочу чувствовать.

Но все равно люблю и оттого в разы больнее.

Не знаю сколько проходит времени, прежде чем мне удается успокоиться. Лика встает на ноги и, видимо подумав что я уснула, шепчет Яну:

- Я должна поехать в универ, побудешь с ней?

Брат едва слышно отвечает “да”.

- Смачно плюну в рожу Майера на его паре, чтоб, сука, знал…

Не даю подруге договорить. Резко вскакиваю на ноги и, пребывая в неком трансе, бегу к шкафу. Достаю одежду и бросаю ее на кровать. Поворачиваюсь к шокированным ребятам.

- Я сама это сделаю! - кричу я, ощущая как боль сменяется гневом. - Я сама все ему выскажу, раз уж скрывать больше нечего и весь универ и так будет ржать надо мной!

60

МАКСИМИЛИАН

(Разговор с отцом в Германии)

- Я боюсь доверять тебе, Макс, - вздыхает отец и отпирает нижний ящик своего стола. - Ты слишком много врал. Сейчас на кон поставлено слишком много. Я провел слишком большую работу и изменить уже ничего не смогу. Наследником этого дома, картин и компании с состоянием ты станешь только если женишься, пусть даже фиктивно. Ведь я хочу, чтобы ты им стал.

Из груди вырывается нервный смешок. Попахивает биполярным расстройством или старческим маразмом.

- Все в твоих руках, Максимилиан. Ты хочешь, чтобы аукциона не было? - приподнимает брови предок и захлопывает ящик, держа в руках что-то квадратное темное. - Его не будет.