— Парни, кто из присутствующих не смотрел этот фильм? — вопросительно оглядывая окружающих, заголосил Андрей. И…как это ни странно, таковых не нашлось. Артем, Никита, Дима, Кирилл, Стас, Рома, Егор и даже Денис скромно опустили глаза, пряча смешки и улыбки. — Ну, что скажете?

— Да вы извращенцы какие-то! — рассмеялась Ярослава. — Я тоже видела анонс.

— Ой, да ладно вам, анонс они видели, — скептически пропел Андрей. — Смотрели ведь наверняка.

После этого заявления на бедного парня обрушилась лавина женских возражений и возгласов.

— Так, ну ладно. Продолжаем? — после долгого отпора, рискнул предложить он.

— Да, давно уже пора, — кивнула Саша, бросив в друга небольшую подушку, обитую светлой кожей.

Игра оказалась настолько простой, увлекательной, настолько любопытной, интересной и по-настоящему веселой, что мы, сами того не заметив, на несколько часов окунулись в этот мир, где открыли друг другу некоторые свои тайны, какие-то воспоминания, детские секреты, желания и…мечты. Конечно же, всё это было разбавлено шутками, смехом, дружеским, как сейчас модно говорить, стебом, но игра, предложенная Артемом, не просто помогла нам развлечься, а ещё больше сплотила наш класс. В процессе всего открылось то, что Артем в начальных классах был по уши влюблен в Вику, Алина когда-то в тайне ото всех слушала "Rammstein" и не раз бывала на их концертах, Егор с Ритой однажды поцеловались, когда, будучи вожатыми в летнем лагере, играли в бутылочку, у Оксаны, которую в школе считали самой ярой флиртовщицей, никогда ещё не было отношений с парнем, Ярослава пробовала курить, Денис комплексовал в детстве по поводу своей родинки, от которой я была без ума, и признание это не могло не вызвать во мне массу самых светлых, самых нежных чувств. Что касалось меня, то мне пришлось признаться, что я когда-то фанатела от "Ранеток", в чем, к моему и всеобщему великому удивлению, все девочки меня поддержали.

Однако время шло, ночь полностью вступила в свои права, и, вдоволь насмеявшись, мы решили спокойно попеть песни под гитару, послушать Карину с Сашей и, по предложению Андрея, допить остатки купленного красного вина. Одним словом, просто душевно расслабиться в теплой атмосфере.

Вино, на удивление, обжигало уже совсем не так, как в начале нашего вечера, когда оно чувствовалось сладковатым, но бушевавшем огнем. Теперь же в этом напитке богов появилось что-то дурманящее, легкое, похожее на виноградный компот, чему я была безгранично рада, потому, что у нас с ребятами всё проходило довольно культурно: посидели, поиграли, в меру выпили без каких-либо происшествий и беспамятного надирания водкой, пивом, текилой и чем-то ещё подобным. Я наслаждалась происходящим. Наслаждалась поездкой и хотела ухватить каждое бесценное мгновение, ничего не упустив, ничего не потерять в лабиринтах своей памяти, потому что такой поездки в моей жизни прежде не было и вряд ли ещё будет.

Карина с Сашей устроились на полу возле окна, а мы расселись с ребятами по кругу так, чтобы каждому было комфортно. По велению судьбы, Денис оказался прямо напротив меня, и мои глаза невольно искали его в этом пространстве. Искали, находили и вновь прятались, чтобы не встретиться с другими.

— Предлагаю спеть хит нашего детства — "Руки Вверх" Восемнадцать мне уже, — настраивая гитару Андрея, произнесла Саша вполне не шутя. — Как вы к этому относитесь?

— "Руки вверх"? — рассмеялся Артем. — Ни за что бы не подумал, что ты слушала эту группу, Сань.

— По-моему, на тот момент от меня мало что зависело, — ответила она беспечно. — Наверное, все меня поймут.

— Это уж точно, — кивнула Вика. — Не думаю, что среди наших ровесников существует хотя бы один человек, не знавший эту песню. Давайте споем?

— Никто не возражает, конечно, давайте, — с улыбкой ответила Рита. — Или может быть, лучше Алёшка? Она более душевная. Саш, не сыграешь?

— Что там играть? Три аккорда. Значит, её?

— Ну всё, пошли женские сопельки, — рассмеявшись, констатировал Андрей. — Следующий заказ наш.

— Без вопросов, — улыбнулась Карина, накинув на плечи поверх белой футболки свою джинсовую рубашку. — Поехали, девочки?

После Алешки, которую нам удалось исполнить крайне хорошо и трогательно, что даже парни перестали ухмыляться и перешептываться, последовали и песни Земфиры, и песни "Louna", "Люмен", "Нервы", "Кино", а на ряду с ними "System of adown", "Slipknot", "Placebo" и, конечно же, "30 seconds to mars". Что-то мы пели все вместе, что-то только с девчонками, а что-то исполняли Карина с Сашей вдвоем.

Воспоминания детства, прошлое, настоящее, сладковато-горький аромат вина, пленительный взгляд Дениса, тепло Викиного плеча, сидевшей справа от меня, множество раздетых, пышноформенных женщин с репродукций Рубенса на стенах, отблески большой, хрустальной люстры на белоснежном, как пустое полотно, потолке — всё настолько перемешалось в моём сознании, что я перестала понимать, где реальность, а где моё воображение. Плывущие картинки перед глазами сливались воедино, в голове поселился страшный сумбур, и откуда-то изнутри подступала тошнота. Это состояние было похоже на то, когда ты долго вихрем кружишься на карусели и не можешь остановиться. Мне не хватало воздуха. Не хватало его больше, чем когда-либо. В те секунды я, как ничего другого, желала уйти под воду с головой, чувствуя, как она поглощает тебя в свои объятия, обволакивая холодом, темнотой и таинственностью, а затем резко вынырнуть, вобрав в себя полной грудью чистую, свежую прохладу ветра. Однако…то было невозможно, и чтобы хоть как-то прийти в себя, я закрыла глаза, медленно считая в уме до десяти. Как ни странно, с третьей попытки стало гораздо легче, по крайней мере, к горлу уже не подступал ком, и картинки перед глазами вернулись на свои места. Оглядывая ребят, я с облегчением вздохнула. Думаю, так сказалось выпитое вино, ведь прежде я никогда не выпивала более двух фужеров.

Карина с Сашей по-прежнему исполняли Сид и Ненси Люмена, все, кто знал песню, подпевали, и чтобы не привлекать к себе внимания, я стала произносить слова, которые, вероятно, слышала лишь сама.

Далее Саша начала наигрывать аккорды Revenge, песню, которая для меня значила очень многое. Не знаю, почему, но её мотив, слова были мне настолько близки, родны и дороги, что я всегда ощущала её не на уровне сознания, а гораздо-гораздо глубже. Наверное, это и называется душевным восприятием, когда мы не можем что-то объяснить, но чувствуем так глубоко, что порой становится больно.

— One day I will return the chosen one under God… — на одном дыхании, едва уловимо начала пронзительно петь моя сестра. — The day goes on, wreaking havoc inside, well can i…

Я слушала и физически ощущала, как моё сердце с каждой секундой то замирало, то стучало так, словно ему становилось тесно, словно оно мне вовсе не принадлежало и существовало само по себе. Голос Карины лился плавно, пронзительно, проникая в каждую частицу сознания и подсознания. В те мгновения мне хотелось полностью раствориться в нем, в музыке, в себе. Но я не могла. Перед взором стоял Денис. Все мои мысли и чувства были заняты только им. В памяти вновь всплыли сцены наших прогулок, разговоров, нашей ссоры во время репетиции, вспомнилась боль, с какой он смотрел на меня, когда я призналась, что общение с ним обходилось мне слишком дорого. Вспомнилось наше объятие, тепло его рук, аромат свежести и чего-то неуловимого… Всё это часто являлось мне во снах, и эти сны всегда были настолько реалистичны, что нередко я обнаруживала, что просыпалась по ночам в слезах. Денис был мне нужен. Нужен, как воздух, как ветер, как вдохновение. Но могло ли у нас быть какое-то будущее? Нет, нет и нет. Я впервые встретила человека, которому могла открыться, полностью довериться. Человека, который понимал меня без слов. Человека, от близости которого я забывала себя. Но быть вместе нам было никогда не суждено. Предать сестру, разрушить мир и гармонию в нашей семье я не могла. Слишком долго мы все ждали этого счастья. Слишком долго…

На последнем припеве я вдруг почувствовала, что больше не могу сдерживаться. Слёзы подступили так близко, что сквозь призрачно-туманную пелену я уже ничего не различала.

— Скоро вернусь, — шепнула я на ухо Вике и, стремительно поднявшись, покинула комнату.

Оставаться в доме было нельзя. Андрей говорил, что недалеко за воротами их двора находился небольшой выход к реке, и руководствуясь этим, наспех обув голубые кеды, я быстро спустилась по ступенькам крыльца, надеясь отыскать это место, несмотря на темноту, сквозь которую лишь в некоторых местах пробивался свет уличных фонарей.

К счастью, спуск к реке оказался действительно близко, и, миновав узкую тропинку из гравия, я вышла к песчаному бережку, откуда открывался шикарный вид на реку, на противоположном берегу которой яркими вспышками огней сиял город. От этой красоты захватывало дух, но в те секунды мне было не до этого. Опустившись на прохладный песок, я закрыла голову руками и выпустила свои чувства из- под замка. Я плакала потому, что находилась в безвыходной ситуации. Плакала потому, что парень, о котором я мечтала, никогда не будем моим. Плакала от осознания завершения истории, о приближении скорой разлуки с ребятами. Я плакала оттого, что слишком долго сдерживалась.

Очнулась только тогда, когда услышала дыхание человека, который тихо присел на песок рядом со мной.

— Ты плачешь? — спросил он мягко, но в то же время обеспокоенно.

Я ничего не ответила, была не в силах даже поднять голову.

— Анжел…прошу тебя, не нужно… — продолжал говорить он, легонько коснувшись моей спины, отчего по всему телу побежали электрические заряды. — Знаешь, а девчонки тоже расплакались под конец песни.

Я продолжала молчать. Да и что мне было говорить?

— Но…ты ведь не из-за песни ушла оттуда? Анжел…