— Всё хорошо, Анжел? — нежно коснувшись моей руки, произнес Денис, глубоко вглядываясь в мои глаза, которые всё ещё оставались красными от слёз.

— Конечно, — кивнула я с улыбкой, не в силах устоять от взгляда, которого мне так долго не хватало. — Просто всё происходящее как-то очень грустно.

— Не хочется покидать школу?

— Очень не хочется, — призналась я, ощущая, как теплая, крепкая рука этого парня бережно сжимала мою. — Не хочется расставаться с ребятами, с нашими репетициями, с этими стенами, которые мне подарили жизнь, о какой я могла только мечтать раньше. Всё прошло слишком быстро.

— Это ведь не конец, — улыбнулся он, и под порывом ветра меня окутал исходивший от него притягательный аромат свежести и сладостный запах цветущих яблонь, вместе создавая союз чего-то волшебного, легкого и неземного, что хотелось разом вобрать в себя как можно больше этого воздуха, боясь, что в одно мгновение он испарится. — Мне тоже грустно это осознавать, но знаешь, что мне дарит успокоение?

— Что же? — несмело прошептала я.

— То, что ты будешь рядом.

Я не верила услышанному. Денис смотрел мне прямо в глаза и говорил, что я буду рядом. Он хотел, чтобы я была рядом! После всего, что между нами произошло. Мне хотелось закрыть глаза и раствориться вместе с этим воздухом, пропитанным частичками Дениса, весны и чувств, которые поглощали меня всё глубже, полностью овладевая сознанием, поскольку сердце уже было полно до краев.

— Анжел, решила не переобуваться? — вернул меня в реальность высокий голос Риты, раздавшийся за спиной.

Я в недоумении взглянула на свои кеды.

— Да, совсем забыла, — произнесла я, повернувшись к ней. Из-за высокой обуви Рита стала на полголовы выше меня. — Да и мы ведь всё равно скоро заканчиваем.

— Советую тебе почаще носить каблуки. Они до безумия тебе идут, делают очень изящной.

— Спасибо, — ощущая неловкость из-за стоявших рядом с нами парней, бросила я. — Это взаимно, Рит.

Но через секунду заиграла музыка, прервав наш диалог. Честно говоря, это меня спасло, потому что обсуждать друг друга в присутствии Дениса и Егора мне крайне не хотелось.

— Ребят, помните про плавность, — воскликнула Ярослава при вступлении. — И несмотря на ошибки, продолжаем танцевать.

Было видно, что парни уже измучены. Девушки получали от вальса удовольствие, а уж тем более при мысли о скорой разлуке, но парней выполнение одних и тех же движений под одну и ту же, успевшую всем приесться музыку, утомляло. Ошибок, разумеется, было очень мало, но ребята танцевали уже словно на автомате, не думая ни о какой плавности. Что касалось нас с Денисом, то…тут всё было иначе. Наш танец был подобен разговору — искреннему, естественному и не зазубренному. Казалось, что с помощью движений, прикосновений и взглядов мы говорили друг другу то, о чем молчали всё это время. То, что рвалось на волю, но на протяжении долгого времени было не высказано. Я не замечала, как летело время, перестала видеть одноклассников, не слышала замечаний Ярославы и выкриков ребят время от времени. Передо мной был только Денис и тепло, которое от него исходило, и возвращаться из этого плена и забвения было последним, чего я в те минуты желала.

— Анжел, забежим в магазин за мороженым? — спросила меня Карина, когда, спустя полтора часа, мы покинули открытые ворота школы. — Хочется чего-нибудь сладенького.

— Да, конечно, — улыбнулась я, любуясь тем, как распущенные рыжие волосы моей сестры поблескивали на солнце. — Тем более, нам всё равно нужно в магазин — мама ведь просила купить ей чеснок для курицы.

— А, да-да-да, точно. У меня совсем вылетело. Значит, у нас сегодня снова вкусный-вкусный ужин?

— Любимое блюдо всей нашей семьи.

— Тогда, может быть, купим овощи и приготовим к этому гарниру какой-нибудь легкий салат?

— Я давно мечтаю о крабовом, — призналась я, оживившись. — Ты как?

— Только "за", — с улыбкой проговорила Карина. — Значит, решили!

Купив ведерко клубничного мороженого, крабовые палочки, консервированную кукурузу, огурцы и, по настоянию Карины, малиновый джем к чаю, мы устремились домой. Радовало то, что в то воскресенье ни у меня, ни у Карины, ни у мамы, ни у дяди Паши не было запланировано никаких дел, и весь вечер был полностью в нашем распоряжении. Наконец, мы могли провести его все вместе, чего давно не случалось. То у меня были курсы, то занятия с Лизой Алексеевной, то Каринины репетиции, то мамины долгие вечера в издательстве, то дело дяди Паши…но сегодня все мы были от этого свободны.

— О, я вижу Костины кеды! Кажется, кто-то решил сделать сюрприз! — радостно пропела Карина, переступая через порог квартиры. — Как чувствовал, что у нас сегодня намечается что-то вкусненькое.

— Выходит, не зря мы решили приготовить крабовый салат, Костя ведь его обожает?

— Ещё как обожает! Равно, как и клубничное мороженое, — рассмеялась она, ставя на пол пакет.

— Вернулись, девчат? — весело проговорила мама, выглядывая из кухни. — Как порепетировали?

— Отлично, мамуль, — призналась я, ни чуть не кривя душой. — Правда с долей лиричности.

— У нас сегодня был массовый плач, тёть Надь: пока репетировали исполнение двух песен про школу, все девушки дали слабину, — объяснила Карина, расстегивая светлые плетеные босоножки. — Страшно представить, что будет на последнем звонке.

— Ну, так и должно быть, — с теплом произнесла мама, выйдя к нам в своем легком халате персикового цвета, в котором она вместе с собранными в красивый высокий хвост волосами казалась моложе своего истинного возраста настолько, что я могла бы принять её за нашу с Кариной сестру. Я всегда восхищалась маминой красотой, которую нельзя было ничем испортить. Даже домашним халатом, в котором большинство женщин превращаются в скучных домохозяек. — Искренние слёзы всегда прекрасны. Это ваши чувства и ваша дружба, поэтому не нужно сдерживать свои эмоции, — сказала она, зная на своём личном опыте, что это такое — разлука с друзьями.

— Не думала, что это будет так трудно, — улыбнулась Карина. — Просто смотришь на ребят и не веришь, что скоро все разъедутся, что наш класс займут другие ученики. Ну ладно, — резко оживилась она, — пока ещё рано тосковать.

— Именно, у вас ещё есть время, — поддержала её мама. — Рано прощаться.

— Прощаться с кем? — произнес Костя, выходя из зала.

— Привет нежданным гостям, — протянула радостно Карина, проходя с пакетом продуктов на кухню. — Как дела, Кость?

— Привет, девчат! Всё отлично, — произнес он, опершись о гардеробный шкаф в прихожей, засунув руки в карманы джинсов. — А как у вас? С кем вы собрались прощаться, Анжел? — проговорил он, с улыбкой глядя на меня.

— С одноклассниками, — призналась я, включив свет в ванную комнату. — Через неделю последний звонок, и осознание этого начало действовать в полную силу.

— А я радовался, когда заканчивал школу, — пожал он плечами. — Это ведь шаг в новую, самостоятельную жизнь.

— Но очень тяжелый шаг, — ответила Карина из кухни. — А ты давно у нас, Кость?

— Около часа, а что?

Помыв руки и сполоснув лицо прохладной водой, когда выходила из ванной я заметила, что дядя Паша сидел в зале за журнальным столиком и с серьезным, обеспокоенным видом читал какие-то бумаги. Это очень настораживало. Было ясно, что хорошего в этом крылось мало.

— Мам, а что произошло? — поинтересовалась я, ощущая некую тревогу, пока Карина с Костей сидели в нашей комнате, а мама занялась приготовление курицы. — Костя приходил к дяде Паше?

— Да, но они мне ничего не говорят, — с волнением в голосе ответила она. — Я чувствую, что что-то случилось, но Паша не скажет.

— Я думаю, он просто не хочет тебя беспокоить, мам. Поэтому не считает нужным сказать.

— Но от этого незнания беспокойства куда больше. Видела бы ты лицо Паши, когда я минут двадцать назад зашла в зал за стаканами из сервиза…в последнее время он всегда очень задумчив, но сегодня в его взгляде читалось столько тревоги, что мне подумать страшно, что там такого могло случиться в этом деле.

— Мамуль, потерпи ещё чуть-чуть. Скоро суд, и всё это закончится, — ласково проговорила я, наливая себе чай.

— Но только вот как это закончится? Если Паша проиграет дело, он себя не простит.

— Всё будет хорошо, поверь в него, — произнесла я с энтузиазмом, хотя и сама испытывала огромное волнение.

Через несколько минут мы с Кариной приступили к резке салата, а чуть позже, пока готовилась курица, Костя с Кариной решили пойти прогуляться, пообещав, что к горячему обязательно вернуться.


(Карина)


— Кость, ну что там? — в нетерпении спрашивала я, как только мы покинули стены подъезда. — Что случилось у папы?

— Давай пройдемся до парка?

— Хорошо, только не томи. Я давно не видела его таким подавленным. Что произошло?

— Карин, я не буду говорить слишком много, так как дал обещание, но…скажу лишь, что прокурор, работающий против твоего отца, имеет большие связи. Всю ту грязную историю с его подкупленными свидетелями чисто загладили, и у него теперь безупречная репутация, — произнес Костя, посмотрев на меня взглядом, полным разочарования.

— Подожди, а как же показания твоего отца? Разве они ничего сейчас не значат?! — говорила я в изумлении. — Неужели они никак не могут повлиять?

— Как выяснилось, этот человек работал тогда под чужим именем, и все следы того происшествия ему влиятельные люди и деньги помогли очень ловко замять.

— У меня нет слов…то есть, вообще не на что надеяться?

— Но подожди, ещё ведь ничего не ясно, Карин. Всё решится на суде.

— Кость, ты ведь лучше меня знаешь, как всё обернется, если ничего не удастся сейчас изменить: против Ярослава выступит человек, который на сто процентов якобы видел своими глазами преступление. Да и плюс его бывшая девушка, что тоже играет одну из главных ролей.