Я шагала по широкой улице, минуя торговые центры, бутики, пабы и, проходя мимо продуктового супермаркета, решила купить домой что-нибудь вкусненькое, подарив своей семье частичку своего легкого настроения. Денег у меня с собой было немного, но позволить себе что-то вкусное и не столь дорогое было можно.

Магазин оказался полон людей. Должно быть, все, наконец, почувствовали приближение лета, ведь несмотря на позднее время, город продолжал жить, бодрствовать, чего не увидишь в промозглую зиму, когда темнота с вечера окутывает улицы, погружает в свой мрак, свой холодный мир, частью которого совсем нет желания становиться. С приходом весны это меняется. Оставив шарик в камере хранения, я взяла жестяную, решетчатую корзинку и устремилась вдоль заполненных стеллажей с шоколадом в кондитерский отдел, не имея никаких точных идей своей покупки. Я решила, что поступлю по ситуации.

Рулеты с фруктовыми начинками, печенья разных сортов: с сахарной пудрой, покрытые шоколадом, сырные крекеры, печенья с арахисом, с вареной сгущенкой, с джемом; конфеты разных сортов — всё заманчиво глядело с многочисленных полок, и на чем остановить свой выбор, я абсолютно не знала. Хотелось всего и сразу! Однако после долгих раздумий зародилась мысль оставить сладости и выбрать фрукты, йогурт, сделав дома на десерт фруктовый салат. Проведя с собой небольшой диалог, я выложила из корзинки коробку конфет из молочного шоколад и вышла из отдела со сладкими продуктами, оказавшись у стеллажей с безалкогольными напитками.

Случайностей не бывает? Именно так. Судьба вела со мной странную игру, и как только я принимала её правила, она тут же их меняла, не спрашивая моего согласия. Смеялась ли она, проверяла на прочность — я перестала что-либо понимать, видя только того, кто остановился напротив меня и от неожиданной встречи в недоумении потупил взгляд. Денис…только я перестала о нём думать, как он снова возник перед моими глазами, бередя начавшую заживать рану. В школе мы не разговаривали, не здоровались, делали вид, что не существовали друг для друга, всё наше общение заключалось в вальсе — без слов и каких-либо эмоций. И впервые за всё это время он словно меня заметил, отвел взгляд. Остановился, не прошёл мимо. Значит, всё ещё что-то я для него значила? Эта мысль, подобно лезвию, кольнула по сердцу, выпустив из заточения все чувства, что я так старательно желала в себе похоронить.

— Привет, — тихо произнес он, глядя куда-то в сторону, держа в руках бутылку "Спрайта".

— Привет, — только и промямлила я, готовая в любую секунду бросить эту корзинку и бежать, сломя голову. Бежать, бежать и бежать. Не думая, куда, но как можно дальше от этого магазина, от Дениса и от самой себя.

Ничего больше он не стал говорить, а просто уступил проход, обойдя меня с правой стороны, давая понять, что желания общаться со мной у него нет и никогда не появится. Я бывала в этом магазине сотни раз, знала его с закрытыми глазами, но в состоянии шока разум абсолютно перестает слушаться, и человек забывает самые элементарные вещи. Чувство вины накрыло меня ледяной, беспощадной волной, затмив собой всё прочее. В то мгновение всё, чего я желала, — стать невидимой. Или провалиться в глубокий колодец, только чтобы не стоять посреди магазина с видом заблудившегося в трех соснах человека. Одно стоило другого. Но, обретя возможность понимания, я, кусая губы, направилась к фруктам.

Несколько яблок, бананов, пара апельсинов, киви… Я набирала, абсолютно не думая, хватит ли мне денег оплатить всю покупку или нет, делала всё по инерции. Клала в пакетики, взвешивала и укомплектовывала в корзинку. Перед глазами так и стояло лицо Дениса. Не равнодушное, не холодное, а с долей печали, какой-то непередаваемой тоски. Почти то же самое я увидела в тот день, когда сказала ему, что нам лучше перестать общаться, это был тот же потухший, болезненный взгляд, виной которому был никто другой, как я сама. "Нет, — крутилось в моей голове, — поставить в этой истории точку можно будет только перестав его видеть. Не раньше". Ведь, как говорилось в одной из моих любимых книг: "Если рана не болит, это не значит, что её нет". Ты можешь не чувствовать ссадины, зная, что она практически зажила, не обращать на неё внимания, но по неаккуратности случайно задеть и вновь расковырять до крови, снова каждой клеточкой своего тела и души прочувствовать эту боль. Каждому человеку это знакомо с детства.

Набрав фрукты, бросив в корзинку клубничный йогурт без фруктовых долек, я прошла на кассу. К счастью, моих двести рублей хватило чуть ли не копейка в копеечку, и не пришлось ни один взвешенный пакетик оставлять на кассе.

— Анжел, — выйдя из магазина, услышала я за спиной непринужденный голос, заставивший меня обернуться. Денис ждал меня на крыльце возле входа. — Может, прогуляемся? Или ты торопишься?

Как на это реагировать?! Я в недоумении смотрела на него во все глаза и не знала, что ответить. Не потому, что размышляла, как поступить, а потому, что долго не могла понять сути сказанных им слов. Но вопреки разуму, впервые послушала сердце.

— Не тороплюсь, — прошептала я против своей воли, понимая, на что подписываюсь.

— Тогда, может, пойдем в сторону набережной?

— Конечно, — кивнула я, помня, что ещё не так давно именно на той набережной мы с Денисом открылись друг другу. И вспомнилось мороженое на палочке, и разговоры о мечтах, о детстве…всё разом нахлынуло и поглотило меня, не давая возможности дышать.

Несколько минут мы шли молча. Одной рукой я держалась за ремешое сумки, в другой держала шуршащий пакет с логотипом супермаркета. Шла и думала. Думала, почему так вышло, что по иронии судьбы мы с Кариной влюбились в одного парня. Ведь мы были с ней совершенно разными, и вкусы у нас различались, что ни говори, но что же такого было в Денисе, что зацепило и меня, и мою сестру? Спрашивала себя и не находила ответов. В своей жизни я встречала немало интересных, невероятно красивых, интеллигентных, творческих парней, но никто никогда не пробуждал во мне подобных чувств. Симпатия — да, конечно. Мы можем питать симпатию ко многим людям, которые нам нравятся, которые цепляют нас чем-то, но проникнуться серьёзными чувствами к определенному человеку — это ведь необъяснимо. Быть может, мы влюбляемся в тех, в ком видим частицу себя? Отражение себя? В таком случае, видела ли я это в Денисе? Да, больше, чем в ком-либо за все прожитые мной годы. И это было не просто взаимопонимание, это было нечто гораздо большее. Но могла ли Карина увидеть в Денисе себя? Свою душу? Этого мне было знать не дано.

— Анжел, давай мне пакет, — произнес внезапно Денис, нарушив тишину, и не дожидаясь моего ответа, выхватил его из рук.

— Спасибо, — только проговорила я негромко, несмело подняв на этого парня глаза.

Затем мы снова замолчали, но когда оказались на набережной, окруженные множеством разноцветных огней, музыки, игравшей из близрасположенного кафе, молчать становилось всё труднее. И судя по Денису, который время от времени задерживал на мне свой взгляд, он тоже ощущал это.

— Как всё глупо получается, — произнесла я, не в силах больше сдерживать свои мысли.

— Что именно? — со вниманием спросил он, но мне показалось, что этот парень и без моего ответа заранее знал, что я собиралась сказать.

— Совсем недавно мы с тобой говорили о мечтах, о родителях, а теперь идем и…молчим. Это неправильно.

Думаю, после того, как я сама отказалась от нашего общения, мои слова звучали абсурдно и глупо, но не сказать этого я не могла. Слишком громкими, слишком несдержанными были мысли.

— Согласен. Как у тебя дела, Анжел?

— Всё ничего, — едва улыбнувшись, ответила я, подойдя в след за Денисом к краю моста. — Хожу к репетитору, готовлюсь, рисую…а как ты?

— Да, у меня тоже неплохо, — ответил он, глядя на противоположный берег реки. — Не верится, что через неделю мы уже перестанем быть школьниками.

— Полностью согласна с тобой. И от этого немножко грустно, хотя…если посмотреть с другой стороны, считается, что студенческие годы самые яркие в жизни человека.

— Ну, совсем скоро у нас будет возможность проверить, — улыбнулся он, посмотрев на меня своим прежним теплым и мягким взглядом, который сломал тот огромный барьер, что вырос между нами за эти дни. — Ты не передумала насчет Питера?

— Ни за что, Питер — это моя мечта, — призналась я, утопая в зеленых, завороженных глазах Дениса. — Быть может, когда-то я поменяю свой взгляд на этот город, но не сейчас.

— А когда у тебя начинаются вступительные экзамены?

— Точные дни пока что не известны, но этот период, как и в других ВУЗах, будет длиться с пятого июля и до конца месяца. Надеюсь, что я попаду в первый поток — хочется поскорее всё сдать и спокойно засыпать по ночам, ни о чём не думая.

— Хорошее желание, — произнес он, посмотрев на небо.

— Денис, — нерешительно начала я, — а что насчет тебя? Ты рад, что скоро вернешься в свой родной город?

— Рад, но здесь мне тоже очень нравится. Я успел полюбить этот город. Хотя, в Питере прошла вся моя жизнь, там семья, друзья…там родные улицы, но… — замедлил он. — Там слишком много болезненных воспоминаний.

Я понимала, что другой возможности узнать правду у меня не будет, как, возможно, не будет больше никогда второго такого разговора с Денисом, и, несмотря на всё, чувствовала, что не хочу ничего сильнее, чем стать частью его жизни. Его прошлого. Разделить его боль.

— Каких..? — осторожно прошептала я, чувствуя, что мне вновь перестало хватать воздуха.

— Ты правда хочешь это знать?

— Больше, чем ты предполагаешь.

— Я могу разочаровать тебя.

— Не разочаруешь.

— Хорошо, — шепнул он, облокотившись о перила. Я видела, что ему было непросто начать свой рассказ, и в какой-то момент хотела сказать: "Стоп! Не нужно! Ты не обязан!", но Денис меня опередил. — Наверное, ты не раз задавалась вопросом, почему я вдруг всё бросил и приехал заканчивать школу в другой город, жить с бабушкой, если мои родители остались в Петербурге? — я кивнула, внимая каждому слову. — Я согласен, что всё это выглядит странно, но у меня не было выбора, Анжел. Хотя, говорят, что выбор есть всегда, но для меня его не существовало. Мне нужно было убежать, но не от кого-то, а от самого себя. От боли, которая ни днем, ни ночью не становилась меньше, а лишь усиливалась, разрасталась так, что порой не хотелось жить. Я до сих пор спрашиваю себя, что бы со мной было, оставшись я там…и понимаю, что ничего хорошего. Раньше, до случившегося, я был совсем другим человеком. Жизнерадостным, очень активным, энергичным, не выносил одиночества…сейчас, наверное, сложно в это поверить, — ища ответ в моих глазах, продолжал он. — Но одно событие полностью перевернуло весь мой мир, я тогда думал, что для меня жизнь прекратила своё существование. Прости, что я начал издалека, Анжел, — улыбнулся он, но улыбка эта была полна горечи и невысказанных слов. Я видела, что Денису нужно освободиться от этого, нужно всё мне рассказать. — Если хочешь, то я не стану продолжать.