А как выяснилось на утро в школе, весь наш класс уже знал об этой новости. Оказалось, что Андрей с Сашей давно запланировали поехать на этот фестиваль, отслеживали всю информацию на сайте и вечером увидели "Illusion" в списке участников. Разумеется, Андрей бы не стал о таком молчать.

— Ребят! — громко заявил он, хлопая в ладоши, призывая сделать тишину. — Я предлагаю поехать всем классом. Во-первых, мы оттянемся перед экзаменами, а во-вторых, поддержим нашу Карину.

— А Андрей дело говорит, — поддержал его Артем. — Я "за". Вспомните, когда кто из вас в последний раз был на таком фестивале?

— Артем, я думаю, тут нужно задать другой вопрос: "Кто-нибудь из вас вообще когда-то был на таком фестивале?", — рассмеялась Алина.

— Вот именно! Тем более нужно ехать, — вмешалась в эту дискуссию Вика. — Только представьте, как будет здорово. Скоро закончится вся эта школьная жизнь, и неизвестно, будет ли у нас ещё возможность вот так вот всем вместе куда-нибудь поехать.

— Поступать, — с иронией добавила Оксана.

— Да-да, как мы все ценим твой тонкий юмор, — невозмутимо произнесла Саша, закинув ногу на ногу и даже не повернувшись в сторону одноклассницы. — Народ, давайте серьёзно к этому отнесемся. Просто сейчас поднимите руки те, кто хочет поехать.

Не считая нас с Кариной, было поднято ещё семь рук: Саши, Андрея, Артема, Вики, Никиты, Кирилла и Димы.

— Ну вот и отлично, — улыбнулся Никита. — Таким составом и поедем.

Я видела, как просияли в тот момент глаза Карины. Выступать на рок-фестивале, где среди тысяч людей будут твои одноклассники — разве можно мечтать о большем? Разве можно не быть счастливой от осознания того, что в твоей жизни есть люди, которые хотят поддержать тебя в столь ответственный и важный момент? Я была не в силах удержать улыбку, глядя на свою сестру, которая, не произнося ни слова, всем своим видом говорила ребятам: "Спасибо!".

Денис. Я не знала, как объяснить себе то, что меня переполняло теплом и радостью, когда войдя перед началом урока в кабинет, я увидела своего соседа. В клетчатой зеленой рубашке, расстегнутой на одну верхнюю пуговицу, он беспечно сидел за нашей партой и что-то щёлкал в телефоне, не обращая внимание на галдеж, царивший между ребятами. Казалось, он был словно корабль в море, который плыл по своему маршруту, не обращая внимание на волны и ветер, тянувшие его в совершенно другую сторону. На доли секунды меня испугал внутренний восторг при виде этого парня, однако я постаралась заверить себя, что в том не было ничего удивительного. Я просто по-человечески волновалась за своего одноклассника и желала ему хорошей сдачи экзаменов, а отсутствие на уроках вряд ли этому содействовало.

Но кое-что всё же беспокоило ещё довольно долгое время — утренний страх, что я в тот день не увижу Дениса. Разве меня должно было волновать это?

Отмахнув от себя все противоречивые мысли, я, здороваясь с одноклассниками, несмело прошла вдоль коричневых новых парт к нашему месту. Снова пугало то, каким предстанет мой сосед на этот раз. Я боялась, что, как незначительный порыв ветра не влияет на массивный корабль, так и моё скромное присутствие ни капли не поколеблет его уединения. Просто я, как и днем раньше, безумно опасалась встретить в глазах Дениса холод и абсолютно осознавала это.

Каждый мой шаг отдавался мне тяжелым ударом перед чем-то неизвестным. Однако услышав моё приближение, этот парень оторвался от телефона и, вопреки всем опасениям, устремил на меня теплый, полный света и искренности взгляд, чем вновь вызвал в моей душе непонятное смущение. Денис был не первым человеком, порождающим у меня приступы сильнейшего волнения, но он был единственным, из-за кого это волнение ощущалось не неприязненным, а разливалось по всему телу легким трепетом. Вот это-то и пугало больше всего.

Мы поздоровались, и я опустилась на свой стул. Без сомнений, Денис выглядел безупречно. Его стильно постриженные каштановые волосы пребывали в обычной для него небрежности, рукава зеленой фланелевой рубашки были закатаны до локтей, обнажая руки с черными напульсниками на запястьях. И да, если говорить о руках Дениса, то это не были типичные тонкие, с просвечивающими венами и длинными пальцами кисти, как принято у всех художников. Это были настоящие мужские сильные руки. Руки, которые, я была уверена, были способны сотворить многое. Руки, в которых помимо силы, был заложен огромный дар к созданию чего-то прекрасного.

Я мимолетно смотрела на Дениса и невольно ощущала тепло его рубашки, которая едва касалась моей руки, свежее дыхание этого парня и какое-то исходившее от него внутреннее спокойствие, которое невозможно описать словами. Мне было хорошо.

— Денис, а ты совсем не хочешь поехать на этот фестиваль? — спросила я у него, пока между нашими одноклассниками продолжалась оживленная дискуссия. — Было бы здорово.

— Анжел, нет, — внимательно глядя на меня своими зелеными проникновенными глазами, бросил он, не задумавшись. — В моей жизни уже было немало подобных концертов.

— Но тебе ведь это нравилось, — продолжала я, не понимая, спрашиваю ли или констатирую существующий факт. — Разве нет?

— Да, но это всё в прошлом. Я не хочу, Анжел.

Больше я не стала настаивать. Было очевидно, что переубедить его мне не по силам.

— Как вчера прошла алгебра? — внезапно произнес Денис, когда я листала учебник по литературе. Было странно, что он сам заговорил о вчерашнем дне, ведь я так и не решилась спросить у него, куда он исчез после английского языка.

— Очень нудно и долго, — протянула я, вспомнив, как меня вызвали к доске на задании с логарифмами, которое мне удалось решить с огромным трудом и помощью класса. — Все два урока разбирали егэшные тесты.

— О, ну значит, я немного потерял, — улыбнулся он. — А что было на русском? Тоже тесты?

— Нет, писали аргументы по проблеме "Отцов и детей", что, на мой взгляд, самое бессмысленное занятие. Знаешь, когда стали проверять, оказалось, что абсолютно у всего класса получились три одинаковых аргумента — это "Отцы и дети" Тургенева, "Горе от ума" и "Недоросль".

— Это всё система ЕГЭ, которая ведет к ограниченности, — пожал плечами Денис. — Причем во всех смыслах этого слова. А у вас в тестах по литературе тоже все сочинения нужно писать строго по плану?

— К счастью, не совсем, — улыбнулась я, не замечая голосов одноклассников, продолжающих обсуждать поездку. — Четыре сочинения из теста очень похожи на наши по русскому языку, а вот одно по определенному произведению можно писать свободно, но, если это можно назвать свободно — проверяться оно будет по двенадцати критериям.

— По двенадцати критериям?! Это же маразм какой-то! Как можно написать хорошее сочинение и дать мыслям размахнуться, если постоянно напоминать себе о двенадцати критериях? Это же не алгебра, в конце концов, где нужен четкий, односложный ответ.

— Если честно, я никогда не думаю об этих критериях, просто пишу то, что думаю, и всё. Все эти балы — это, конечно, самое важное на экзамене, но я стараюсь не думать о них.

— Всё равно я уверен, что у тебя будут очень высокие балы

От этих теплых и внушающих надежду слов я не на шутку смутилась.

— Ребят! — стремительно вбежав в класс, на ходу оправляя черную юбку, воскликнула запыхавшимся голосом Анна Сергеевна, учительница по биологии. — Извините, что задержалась. У средних классов никак не закончатся олимпиады, столько приходится возиться с ними! Повторяйте пока что параграф.

Все потихоньку начали утихать. Разговор о фестивале закончился обоюдным решением, что нужно будет заказать автобус, который бы отвез нас и после фестиваля привез обратно. Это было бы надежно и гораздо удобнее, чем ехать по несколько человек на такси, заплатив при этом вдвое больше денег, решили ребята. И мне было искренне жаль, что Денис не хотел принять в этом участие.

После биологии по расписанию шла физика. Я собирала сумку, и все мои мысли были заняты тем, останется ли Денис на следующие пять уроков или вновь, никому ничего не сказав, просто исчезнет?

— Ты не уйдешь? — вдруг не выдержав, спросила я, и видимо это прозвучало настолько умоляюще, что мой сосед по парте несколько секунд удивленно смотрел на меня, как смотрят на тебя пожилые люди, когда уступаешь им в троллейбусе место, а затем улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Не уйду.

Выйдя из кабинета, мы с Кариной и Викой принялись бурно обсуждать предстоящую поездку. Моя сестра выглядела как никогда воодушевленной и счастливой. Для неё этот фестиваль значил гораздо больше, чем для каждого из нас. Ей он открывал совершенно другие возможности, и от осознания этого меня переполняли эмоции радости за Карину, за Костю и всю их группу. Надо признаться, что я уже начинала скучать по ребятам, по тому легкому общению, творческой и домашней атмосфере, по шуткам парней. Даже по их горячему чаю со сладким рулетом.

И в те минуты, когда я видела блеск в искрящихся серо-зеленых глазах моей сестры, сравнимый с кристальными брызгами морских волн, мне вдруг сделалось неудержимо тепло на душе. Карина в своем платье молочного цвета с голубым ремешком на поясе и одетой поверх голубой вязаной кофте в стиле девяностых годов, с рыжими волосами, аккуратно ложащимися на плечи, напоминала мне светлого ангела. В моей жизни она и являлась настоящим ангелом.

— Ох, я до сих пор не могу поверить в это, — протянула она, облокотившись на стену, пока мы стояли в узком коридоре возле закрытого кабинета литературы. — Саш, спасибо вам с Андреем за эту мысль поехать всем вместе. Не представляешь, сколько это для меня значит.

— Да брось ты, — улыбнулась Саша довольно искренней и радостной улыбкой, спрятав худенькие руки в карманы синих зауженных джинсов. — Я, честно, ожидала, что весь класс согласится поехать, но у нас всегда всё не как у людей.