Что касается алкоголя, его на нашем выпускном хватало вполне, но, как ни странно, ни у кого не было желания, пока имеется возможность, напиться в драбаган. Мы пили шампанское, родители — красное вино, и того небольшого количества, что было употреблено, оказалось более, чем достаточно. Вика очень переживала за то, чем может обернуться вечер, так как родители Кирилла, как она призналась, уже несколько недель воздерживались, хотели начать новую жизнь, а вино на родительском столе, конечно же, являлось сильным искушением. Однако, несмотря на всех, они не пили. Ни мама Кирилла, ни отец. Признаться честно, я вообще не ожидала, что они придут на этот вечер, и была приятно удивлена. А Вика — счастлива. Родительский стол стоял отдельно, но даже сидя и наблюдая со стороны, было понятно, что её родители нашли общий язык с родителями Кирилла.

То же самое можно сказать и про наших с Денисом. В какой момент они успели познакомиться, никто из нас не заметил, но уже спустя небольшой промежуток времени, наши мамы, сидевшие за столом напротив друг друга, разговаривали так оживленно и активно, словно являлись хорошими подругами. Марина Сергеевна была стоматологом, и, разумеется, её деятельность относилась к совершенно иной сфере, однако, к нашему счастью, у них оказалось что-то общее. Дядя Паша тоже пытался как-то разговорить отца Дениса, но тому, судя по всему, это не было нужно, поскольку весь вечер он вёл себя крайне отстраненно и холодно, не проявляя никакого участия к происходящему. И что бы Денис ни говорил, я видела, что ему было не только стыдно за отца, но и жутко обидно.

— Лучше бы он вообще не приходил, — сказал он негромко с горечью в голосе, наблюдая за из-за стола за тем, как тот человек, расслабленно устроившись на стуле, бесстрастно ковырялся вилкой в тарелке. — Наверняка, маме стоило больших сил, чтобы сподвигнуть его на такой поступок.

— Денис, не думай сейчас об этом. Я ведь рядом, и у нас всё хорошо, разве нет? — улыбнулась я, как ничего другого в те минуты желая, чтобы этот инцидент с отцом не испортил Денису весь вечер. — Пусть это останется на его совести.

— Да, ты права, — хмыкнул он, улыбнувшись в ответ. — А кстати, как ты смотришь на то, что моя мама пригласила всю вашу семью к нам на ужин?

— Очень волнуюсь, — призналась я, вспомнив как заинтригованно в процессе танца мама сообщила мне эту новость. — Но, думаю, это безумно хороший знак. Мне казалось, твоя мама не совсем серьёзно отнесется ко мне. Наверное, так сказалось их общение с моей.

— Ничуть, просто ты с первого взгляда ей понравилась. Разве это не было видно?

Я смущенно пожала плечами. Конечно, мне было приятно согласиться с этим.

Самые страшные минуты наступили позже. На часах было около четырех часов утра, когда Валерия объявила, что наше торжество подходило к концу и, вручив Нине Евгеньевне большую нежно-лилового оттенка свечу, велела собраться нам вокруг неё. Мы понимали, что этот вечер, эта ночь не будут тянуться вечность, но всё прошло слишком быстро. От осознания этого, от понимания того, что финал не получится обмануть, внутри снова собирался огромный, горький ком, с каждой секундой заполнявшийся жидкостью.

— Ребята, я понимаю, как вам сейчас непросто. Я вот смотрела на вас всю ночь и даже в какой-то степени завидовала, а знаете почему? Потому что у меня не было такого потрясающе дружного, интересного, тёплого класса. Вы замечательные ребята, впереди вас всех ждёт новая страница в жизни, но сейчас, в эти минуты, я хочу, чтобы вы сказали друг другу то, чего, может быть, не решались сказать раннее. Слова, которые останутся в сердце и памяти каждого из присутствующих на всю жизнь. Хорошо? — все кивнули, в недоумении вставая из-за стола, и диджей включил песню Лары Фабиан Adagio, соответствовавшую случаю.

Всё, что происходило дальше, сложно описать простыми словами. Те минуты были самыми тяжёлыми, но одновременно самыми светлыми в моей жизни. Мы с девчонками плакали, Нина Евгеньевна плакала, даже мамы, стоявшие сзади — и те не переставая всхлипывали, вытирая слёзы. Я слушала каждого из ребят и с каждой минутой всё отчетливее осознавала, что вот он конец! На последнем звонке мы знали, что впереди нас ждут экзамены, потом репетиции, выпускной — целый месяц, который мы обязательно проведем вместе, но всё равно плакали. Теперь же "вместе" будет уже неизвестно когда. В июле начнется время подачи документов в ВУЗы, все разъедутся, и, как прежде, уже не будет, понимала я. Рядом появятся другие люди, мы и сами, может быть, станем другими. Осознавать это было невыносимо больно.

— Ребят, я понимаю, что сделала много ошибок, — начала говорить Оксана, взяв свечу из рук Вики, — мы нередко ссорились, иногда я вела себя так подло, что до сих пор стыдно вспоминать. Но наверное, всё, что было, было не зря. Хочу, чтобы вы знали, что я очень вас люблю, ребят, и хочу пожелать каждому не сбиться с пути. Живите так, чтобы, оглядываясь назад, не жалеть о потраченном времени…это самое важное. Мы обязательно ещё когда-нибудь соберемся таким составом и будем всю ночь напролет танцевать, — завершила она, улыбнувшись сквозь слёзы.

Не помню, что я сказала, когда свеча оказалась в моей руке. Помню лишь то, что плакала, когда говорила и крепко сжимала свободной ладонью руку Дениса, стоявшего справа от меня.

Всё подходило к концу.

В автобусе, когда водитель вёз нас к реке встречать рассвет, мы ещё долго приходили в себя, обнимаясь всем классом и обещая, несмотря ни на какие трудности, проблемы и расстояние, не прерывать общение друг с другом.

— Знаешь, — сказал мне Денис, когда мы, окутанные утренним светом, спрятавшись ото всех, шли вдоль берега босыми ногами. Денис закатал брюки до колен, я приподняла платье. — Когда я приехал в этот город, то даже предположить не мог, что станет с моей жизнью. Мне ничего тогда не хотелось, я ненавидел каждый свой день, каждое утро, каждую ночь. Себя ненавидел. А сейчас…смотрю на эту воду… на это утреннее небо и понимаю, как хочу жить. Ты подарила мне второе дыхание, Анжел. Рядом с тобой я вернулся в этот мир. Я открылся ребятам, обретя в них хороших друзей, я почувствовал вдохновение, снова начал заниматься творчеством…… - резко остановившись, он окутал меня нежным, ясным взглядом, от которого мой дух был готов вознестись в небеса. — Спасибо тебе. Рядом с тобой я обрел смысл жизни, Анжел. Знаешь, в чем он?

— В чем? — несмело прошептала я, не отводя глаз.

— В том, чтобы посвятить свою жизнь тебе. В том, чтобы не потерять тебя. А ещё себя. Такого, какой я стал рядом с тобой. Вот в чем.

— Денис…

— Не знаю, что ждет нас впереди, но в одном я уверен точно — всё, что бы ни было, мы переживем вместе. Согласна?

— Ты знаешь. Это всё, о чём я мечтаю.

— Я люблю тебя, Анжел, — прошептал он, оказавшись так близко, что я была способна отличить каждую его ресничку. — Очень люблю.

В те секунды я впервые узнала, каково это, когда земля уходит из под ног. Ты обретаешь невесомость, а время, окружающее, прошлое, будущее, страхи, волнение — всё это перестает существовать. Никакой материи. Ничего.

— Денис, ты не представляешь, как я ждала этих слов. Я люблю тебя…люблю навсегда.

Навсегда…