— Вик, но тот факт, что они не стали открывать бутылку, наверное, о многом говорит. Думаю, встреча с тобой заставила их задуматься о своей жизни, — осторожно произнесла я. — Поэтому, вероятно, что всё изменится.

— Возможно, — кивнула Вика. — Только доверие к ним Кирилл уже никогда не почувствует. Понимаешь, этот страх…он будет всегда, даже если они бросят пить, попытаются начать жить по-другому.

— Прости, но, наверное, я не могу этого понять, — пролепетала я, чувствуя себя виноватой. — Мне никогда не доводилось сталкиваться в жизни с подобным, и сложно что-то сказать…

— Я понимаю. До тех пор, пока я своими глазам всё не увидела и не прочувствовала, я тоже мало что понимала. Ну да ладно, не будем об этом. Что говори, что не говори, от нас-то ничего не зависит.

— Только знай, что в любом случае всё будет хорошо.

— Я бы не была так уверенна, — протянула Вика с грустью в голосе. — Карин, ну а теперь твоя очередь откровеничать. Той ночью на даче между тобой и Анжелой что-то произошло, так?

Я ждала какого угодно вопроса, но только не этого. Конечно, было бы глупо думать, что никто ничего не заметил, тем более Вика, находившаяся всегда рядом с нами, однако я искренне верила, что все настолько были заняты собой, своими личными проблемами, экзаменами и отношениями, что вряд ли обратили внимание на наш с Анжелой разлад. Ан нет.

Мы дружили с Викой не первый год, она доверяла мне все свои секреты, делилась самыми сокровенными чувствами, переживаниями, каждое утро с улыбкой на лице встречала в школе, приходила на концерты, а я…что я?! Я не относилась к ней так, как она того заслуживала, всегда придерживалась каких-то ненужных, непонятных рамок, выйти за которые не позволяла себе ни на шаг. Разве человек, полностью перед тобой открытый, заслуживает подобного? Я всегда считала Вику хорошей подругой, весёлой и интересной соседкой по парте, но ближе не подпускала. Наверное, боялась какого-то подвоха, боялась, что открывшись ей полностью, однажды потеряю, так, как произошло с Анжелой. Только вот…Вика ведь не Анжела. Почему я не понимала этого раньше? Почему я открыла себя девушке, знавшую всего лишь каких-то полгода, а той, что была рядом на протяжении многих лет, той, дружба с которой была проверена временем, опасалась довериться? Почему я так слепа к людям?

— Вик, — не выдержав, крепко-крепко стиснув в объятиях подругу, прошептала я. — Спасибо тебе за всё. Спасибо, что ты рядом.

— И тебе спасибо, — явно не ожидавшая подобного приступа нежности, с удивлением проговорила она.

— На самом деле ты права, кое-что действительно произошло, но в двух словах об этом не расскажешь.

— Что-то серьёзное? — я кивнула. — Тогда давай начнём делать альбомы и за этим спокойно поговорим?

— Хорошо, так будет лучше…

И убрав со стола остатки пиццы, сполоснув тарелки и стаканы из-под коктейля, мы направились в комнату Вики, стены которой стали свидетелями не одного десятка разговоров.

Мы сидели, забравшись с ногами на разложенный диван, устланный множеством фотографий, различных журнальных вырезок, фломастеров, гелиевых ручек, трафаретов, карандашей, из колонок компьютера доносились аккорды Vermilion "Slipknot", в окно светило яркое солнце, и при других обстоятельствах этот день мог бы стать невероятно теплым.

— Карин, я не могу во всё это поверить… — совсем нерадостно проговорила Вика одними губами после моей исповеди. Конечно же, другой реакции следовало и не ждать. — Как же так? Я считала, что у вас с Костей что-то есть, да и все так считали! Неужели..?

— Порой мне тоже так казалось, но…он всего лишь друг, Вик, не более. Мы просто привыкли с детства быть рядом, у нас много общих воспоминаний, мы огромное количество времени проводим вместе, только это совсем не то, что принято называть любовью.

— А Денис? Хочешь сказать, что после одного единственного разговора он стал тебе ближе, чем Костя?

— Вик, дело ведь вовсе не в том, сколько у нас было разговоров и как близко мы общаемся. Чувства…те ощущения, когда внутри всё переворачивается от одного лишь взгляда на человека, понимаешь? Что ты испытываешь, когда смотришь на Кирилла? Разве не это?

— Да, ты права… Просто очень сложно осознать такую правду. Как же теперь Анжела?

— Мы не разговариваем с той ночи, мне теперь даже видеть её сложно, что тут поделать? — произнесла я, застыв с фотографией наших одноклассников в руке. — Очень непросто делать вид перед родителями, будто ничего не происходит, хотя…они уже давно, наверное, заметили, просто вида не показывают.

— Тебе не хочется поговорить с ней?

Я покачала головой.

— Вик, не подумай, что это моё детское упрямство. Просто…когда я их увидела тогда у реки, во мне словно что-то умерло, понимаешь? И даже если мы с Анжелой поговорим, и даже если выяснится, что тот поцелуй произошёл случайно (в чём я сильно сомневаюсь), то это ничего не изменит. Доверие-то уже не воротишь. И этот случай, как пятно на белоснежной простыни, всегда будет всплывать в памяти, всё больше и больше въедаясь в неё. Что ни говори, общаться с Анжелой, как прежде, у меня не получится даже при большом желании — вот в чём причина.

— Возможно, всё так, но…ведь можно хотя бы дать ей шанс всё исправить.

— Ты думаешь, ей это нужно? — не в силах сдержать эмоции, дрогнувшим голосом прошептала я. — Интересно получается то, что в случившейся ситуации я выгляжу монстром, а Анжела вся такая скорбящая, разнесчастная жертва. Это обидно, Вик. Как бы ты отреагировала на то, если бы, к примеру, застала меня целующейся с Кириллом? Ну же, не молчи.

— Я не могу и не хочу себе такого представлять, — протянула она негромко. — Наверное, я бы умерла от боли.

— А теперь скажи, захотела ли бы ты слушать мои объяснения после случившегося?

— Вряд ли… Прости, Карин. Легко давать советы со стороны, пока сам не наступишь в ту же лужу. Прости. Я понимаю, каково это, но до сих пор просто не верится, что у тебя к Денису всё настолько серьёзно…словно частицу пазла вставили не в ту ячейку.

— Похоже, такой вот пазл из неправильно подобранных частиц и есть наша жизнь, — пожала я плечами, уронив голову на хрупкое Викино плечо. — Сомневаюсь, что есть человек, у которого вся картинка собрана так, как надо.

— Наверное.

В начале шестого вечера мы с Викой тепло попрощались, оставив недоделанными около пяти или шести альбомов, в том числе был и альбом Дениса, который начинала делать Анжела. Правильнее всего было бы забрать его домой и отдать ей, но…что-то останавливало изнутри так поступить. Уязвленное самолюбие или как это ещё называется?

Я шла по улицам родного города, пересекала закоулки, исхоженные мною сотни раз, как никогда внимательно смотрела на прохожих, стараясь уловить в них ответы на какие-то вопросы, наслаждалась природой и чувствовала сладостную легкость. Впервые за последние дни. Как говорилось в одном фильме: "Человеку нужен человек" — что правда, то правда. Нельзя справиться с тем, что гложет тебя изнутри, в одиночку. Всегда должен быть кто-то в жизни человека, кто поможет ему выбраться из тупика, даст руку и выведет по лабиринту сознания к свету, к тому, что принято называть спасением. Долгие годы для меня таким спасителем являлся Костя, его рука всегда была рядом, и я знала, что когда мне плохо, я могу на неё рассчитывать. Но…в этот раз, отнюдь, не вышло. Было жутко обидно, что в такой ситуации, когда мне крайне нужна была его поддержка, он меня не понял.

Можно было бы предположить, что его задела за живое ревность, но я была уверена, что если бы у него были ко мне какие-то чувства, то он давно дал бы мне это понять. Между нами ничего не стояло. Сколько раз мы оставались наедине, сколько раз были в мгновении от поцелуя, но раз за всё время Костя не стал этого делать, выходит…что ничего и не было. К счастью.

Однако мысли о Косте и воспоминания о нашем холодном прощании, подобно змеиному яду, пропитывали сознание, капали, растекаясь по всему телу. Мне не хотелось, чтобы между нами оставалась какая-то недосказанность, какие-то обиды, поэтому я решила купить его любимый торт "Наполеон" и зайти в гости, так сказать, замять конфликт. Костя являлся одним из самых близких, самых дорогих мне людей, и потерять вместе с Анжелой ещё и его…нет, нельзя было позволить этому случиться.

Что движет и управляет нашими поступками, действиями? Разум? Подсознание? Чувства? Я не знала ответа на этот вопрос, но волею судьбы, выходя из супермаркета, мне довелось стать свидетельницей сцены, которую я скорее всего не должна была видеть. Никто не должен был.

Они стояли в метрах двадцати от меня возле огромного черного джипа, припаркованного недалеко от ряда магазинов. Мужчина в деловом черном костюме с темными коротко остриженными волосами был на голову выше тёти Нади, довольно статен, представителен и в целом очень приятной наружности. Я точно знала, что уже где-то видела этого человека, слишком знакомым было лицо, но как ни пыталась, не могла припомнить. Он о чём-то говорил, несколько раз коснувшись во время этого руки Анжелиной мамы, иногда прерывался, ждал её ответа, а потом, что повергло меня в настоящий шок, обнял её, и, неспешно сев в автомобиль, они уехали в неизвестном направлении. Только тут в моей голове что-то прояснилось, и я вспомнила, где видела этого мужчину.

Всё произошло так быстро, что я долго не могла прийти в чувства. Одно стало ясно наверняка — яблоко от яблони падает недалеко. Вот и всё оно семейное счастье. Стало настолько больно и смешно, что хотелось окунуться в воду, полностью смыв все мысли из своего сознания. Больше всего было жалко папу. Он любил тётю Надю, а она, судя по всему, просто пользовалась его доверием. Осознание этого так остро врезалось в сердце, что мне не терпелось как можно скорее добраться до Кости и всё ему рассказать.