Мэй Макголдрик - Неверный жених

Кэтрин смахнула несуществующую слезу и отвернулась, давая старику время подумать. Она знала, что слова ее звучат вполне убедительно. Кэтрин не собирается причинять Джейми вред – во всяком случае, не сейчас; все, что ей нужно, – держать мерзавку подальше от Эдварда. А там уж она не пожалеет сил и хитрости, чтобы разлучить влюбленных голубков навсегда! Пусть Эдвард на своей шкуре узнает, каково быть униженным и отвергнутым!

Выждав с минуту, Кэтрин вновь повернулась к врачу:

– Мастер Грейвс, мы должны что-то придумать! Должны! Наш долг – помочь Джейми, пока она в отчаянии что-нибудь с собой не сделала!

– Вы думаете, она способна на это?

Кэтрин кивнула:

– Она горда и стесняется просить помощи у других. Один бог знает, что может прийти ей в голову!

Доктор сдвинул лохматые брови:

– Хорошо, мистрис Кэтрин, я подумаю, что можно сделать.

Кэтрин с трудом скрыла торжествующую улыбку:

– Мне остаться? Может быть, я смогу помочь?

– Нет-нет, спасибо! – Доктор распахнул дверь. – Благодарю вас, мистрис Кэтрин, но я сам управлюсь!

«Может быть, надавить на него еще?» – думала Кэтрин, идя к дверям. Однако взволнованное, озабоченное лицо доктора подсказало ей, что мастер Грейвс проникся ее словами и уже что-то придумывает.

– Вы ведь не забудете обо мне?

– Что вы, госпожа! Как я могу!

– Очень хорошо, – улыбнулась Кэтрин и скрылась за дверью.

– Почему мне надо ждать? Я хочу ехать ко двору сейчас же! Немедленно!

Джейми молчала, но Френсис, раздраженная нытьем Мэри, резко оборвала ее жалобы:

– Мэри, сейчас не время обсуждать твои желания!

Нам надо собрать Джейми!

Мэри громко вздохнула и, надувшись, села на кровать.

– Придет время, Мэри, и ты отправишься ко двору вместе с Кэтрин – если она тебя возьмет. А я уверена, что возьмет: ведь ей, как королеве, понадобится огромная свита! – Френсис сделала знак слугам, и те подтащили к кровати огромный пустой сундук. – Не беспокойся, для тебя там найдется место, и не из последних. А сейчас мы должны помочь Джейми собраться. Или ты забыла, что сама вызвалась помочь?

Нравоучение Френсис не возымело действия: Мэри продолжала жаловаться и оплакивать несправедливость мира. Но Джейми, поглощенная своим несчастьем, не слышала ни слова из ее жалоб. Необходимость ехать во дворец угнетала ее, Джейми казалось, что она попала в ловушку, из которой нет выхода. Открытые сундуки, стоящие по всей комнате, казалось, разевали громадные пасти, чтобы поглотить ее вместе с ее мечтами.

Служанка подтащила к Джейми новый сундук, доверху наполненный одеждой. Джейми предстояло отобрать свои лучшие платья для поездки ко двору. Взмахом руки отослав служанку, она подозвала к себе верную Кадди. Вся эта суета приводила Джейми в отчаяние: множество людей, ни на минуту не оставляющих ее в покое, – это невыносимо.

Джейми достала из сундука первое попавшееся платье и передала его горничной. Та застыла в изумлении; обернувшись, Джейми увидела, что Кадди не сводит глаз с разорванного плеча. Это то самое платье, в котором Джейми приходила к Малкольму в ту бурную ночь! Вспыхнув, Джейми выхватила из рук горничной испорченный наряд и испуганно огляделась по сторонам: слава богу, слуги были заняты работой, а Мэри и Френсис – своей перепалкой. Никто ничего не заметил.

Прижав платье к груди, Джейми задумалась о Малкольме. Он обещал, что спасет ее от поездки во дворец, но время отъезда неотвратимо приближалось, и Джейми вся извелась от неизвестности. Что может сделать Малкольм – один, без друзей, без надежных помощников? Что, если, спасая ее, он сам подвергнет себя опасности?

Устав от бесконечной суеты вокруг, Джейми отошли к рабочему столику у окна. Никто не замечал ее неучастия в сборах. За окном расстилались цветущие сады во всем блеске лета, а далеко, за садами, за крепостной стеной, за бедными рыбацкими деревушками, рокотало и билось об утесы море.

Всего через неделю у берега появится корабль, готовый отвезти их в Шотландию. При мысли об этом сердце Джейми радостно забилось. Все, что ей нужно, – продержаться еще неделю; а потом – возвращение домой, милые лица родных, свадьба. Как же она скучает по всем, кого оставила на родине! Только сейчас Джейми поняла, как несчастна была в Англии – пока не появился Малкольм.

Золотые лучи заходящего солнца наполняли воздух теплом и светом. Инстинктивно Джейми распахнула окно и вдохнула свежий ароматный воздух. Но радость ее скоро померкла: Джейми вновь вспомнила о проклятом отъезде ко двору. Что ей делать, чтобы остаться в Кеннинг-холле? И как уберечь Малкольма от ненужного риска?

Джейми в смятении смотрела на мастера Грейвса, не понимая, почему добрый старик, хмурясь, преграждает ей путь в кабинет.

– Вижу, вы, голубушка, не теряли времени даром!

Джейми оглянулась, но позади никого не было. Выходит, странные слова доктора обращены к ней.

– Я? – переспросила она, удивленно подняв брови.

– Нет, не вы, госпожа. Феи и эльфы, пляшущие в темном коридоре! – Он сурово покачал головой и сделал шаг назад. Джейми, совершенно сбитая с толку, вошла в комнату вслед за ним и закрыла дверь.

– Разумеется, вы! – сердито продолжал врач, вытирая лысину платком. – Последний ваш посланец ушел отсюда минуту назад, а тот, что был перед этим…

– Какой посланец? – прервала его Джейми.

Валлиец промолчал, словно не замечая ее вопроса.

Повернувшись к Джейми спиной, он принялся за прерванную работу: зачерпывал ложечкой какой-то порошок и пересыпал его в маленький кожаный кошелек. Движения его были сердитыми, резкими; заметив, что Джейми с любопытством наблюдает за его действиями, врач загородил ей обзор своей широкой спиной. Он, несомненно, был зол на нее, хоть Джейми и не могла понять за что. Но сейчас она и не собиралась об этом думать. У нее есть дела поважнее, чем умасливать капризного старика! Если он не захочет ей помочь – что ж, придется придумать что-нибудь другое.

– Мастер Грейвс! – откашлявшись, начала она, – я хотела попросить вас об одолжении.

– Так, значит, вы не собираетесь замуж за герцогского сына!

Джейми открыла рот – и снова закрыла. На такой прямой вопрос можно было ответить только правду.

– Да, сэр, не собираюсь, – твердо ответила она.

– И правильно делаете, – пробормотал доктор.

– Но сейчас речь не об этом.

– А он знает о вашем решении? Сам лорд Эдвард?

Джейми молча покачала головой.

– А его светлость герцог? – обвиняющим тоном спросил мастер Грейвс.

Джейми глубоко вздохнула, неожиданно в – ней проснулся гнев.

– Нет, мастер Грейвс, никто из семейства Говард пока не знает об этом. И мне очень хотелось бы знать, откуда вы…

– А вам не кажется, что пора рассказать им правду о ваших намерениях? – поинтересовался врач, перекладывая кошелек из одной руки в другую.

– Кажется, – помолчав, ответила Джейми. Несколько секунд она подыскивала слова для объяснения, затем раздраженно хлопнула ладонью по столу: – Но будь я проклята, если стану объясняться с Эдвардом при дворе! Если я поеду туда по приказу герцога, в глазах людей это будет свидетельством моего согласия на брак. Что я смогу сказать после этого? Кто станет меня слушать – меня, женщину и к тому же шотландку? Никто!

Доктор вгляделся в ее лицо, но Джейми не отвела глаз. Возможно, она сказала слишком много, но ей, черт побери, надоело прятаться за двусмысленными отговорками!

– И во всем виноват я, – произнес он наконец. – Вы бы остались в Англии и вышли за лорда Эдварда, если бы я не спас жизнь этому шотландцу и не таскал бы туда-сюда, как дурак, эти письма!

Ошарашенная таким поворотом разговора, Джейми всмотрелась ему в лицо. Она и раньше подозревала, что за грубой и неприглядной внешностью старого валлийца скрывается доброе сердце.

– Нет, мастер Грейвс, вам не в чем винить себя. Это судьба. Так повернулось колесо Фортуны. Случилось то, что должно было случиться. – Задумчивый взор ее обратился куда-то вдаль. – Мы с Малкольмом были предназначены друг другу, и ни время, ни расстояние, ни старые и новые обиды, ни сама смерть не смогли нас разлучить! Я верю: поможете вы нам или нет, мы все равно окончим свой путь вместе!

– Скорее всего в какой-нибудь темнице – а я составлю вам компанию!

– Иной компании я и желать не могу. Хмурое лицо врача немного разгладилось.

– Вы мне льстите, милая. Джейми не смогла скрыть улыбку.

– «Милая»? Мастер Грейвс, да вы называете меня на шотландский манер! Оказывается, вы еще больше шотландец, чем я думала!

Грейвс порозовел и отмахнулся.

– Я просто хочу быть уверен, что не понесу ответственности за ваш отъезд в Шотландию. И дело не в том, что я кого-то боюсь, – поспешил добавить он. – Подумайте сами, сколько радости вы принесли здешним детям своими уроками музыки! А женщины? От них только и слышно, как мистрис Джейми заходила к ним в гости, и просидела весь день, и обедала с ними, и разговаривала как с равными! Что же сказать о мужчинах? Стоит вам улыбнуться какому-нибудь пареньку – и он две недели не спит! Право, удивительно, что местные девицы до сих пор не разорвали вас на клочки – должно быть, это оттого, что вы столь же добры, сколь и прекрасны! – По молчав, доктор добавил печально: – Всем им будет нелегко с вами расстаться, мистрис Джейми.

Джейми удивленно взглянула на старика-врача: никогда она не ожидала от него такого потока красноречия. Что-то сжало ей горло, и слезы подступили к глазам.

– Мне тоже, – ответила она, мягко прикоснувшись к его руке. Ей хотелось рассказать доброму старику обо всех своих страхах, надеждах и печалях, но Джейми тут же поняла, как трудно облечь свои чувства в слова. – Я полюбила здешних жителей; но, мастер Грейвс, мне пора возвращаться домой. Я должна выйти замуж за Малкольма. Судьба дала нам второй шанс, и я не имею права его отвергать. Я не могу предать свою любовь.