– Я дам вам ответ сегодня до заката, – ответил врач и отворил дверь.

Кэтрин приложила ухо к двери, стараясь подслушать, о чем говорит шотландец с лекарем. Она ясно слышала голоса – особенно мужественный хрипловатый голос Малкольма; по повышенному тону догадывалась, что собеседники о чем-то спорят, но слова до нее не долетали. Впрочем, мрачный темноволосый шотландец возбуждал в Кэтрин не только любопытство: она нетерпеливо мечтала снова увидеть его грубовато-красивое лицо, а по возможности и не только лицо.

Да, этот человек определенно заинтересовал ее. Прошлой ночью, лежа без сна в огромной холодной кровати, Кэтрин поймала себя на мысли, что еще ни разу не спала с шотландцами. Так почему бы не совместить месть Эдварду с любимым развлечением? Тем более что этот Малкольм как мужчина гораздо представительнее Эдварда.

Он выше, шире в плечах; у него темные волосы и черные глаза, а это куда красивее! А как идет ему черный камзол и облегающие штаны! Вчера за ужином Кэтрин просто не могла оторвать от него глаз. Даже сейчас, при одном воспоминании о его облике, у нее пересыхали губы и внутри загорался знакомый жадный огонь. Как он, должно быть, великолепен в постели! Право, жаль эту глупышку Мэри с ее детской любовью! Кэтрин вздохнула и мечтательно улыбнулась. Что знает эта плаксивая девчонка о том, как доставить мужчине истинное наслаждение?

Кэтрин поднесла руку к глубокому вырезу своего платья; воровато оглянувшись по сторонам, она просунула руку за вырез и принялась ласкать свои набухшие соски. Малкольм будет в ее постели – сегодня же! Тело ее жаждет мужчины, а неулыбчивый шотландец – несомненно, самый привлекательный мужчина в этом замке!

Голоса за дверью смолкли, и Кэтрин снова нетерпеливо постучала. Дело прежде всего: она пришла сюда, чтобы отомстить Эдварду. Мерзавец ей за все заплатит!

– Мастер Грейвс, мне нужно поговорить с вами. Я вас надолго не задержу. – Обращаясь к врачу, Кэтрин не отрывала огромных янтарных глаз от лица Малкольма.

С лица женщины Малкольм перевел взгляд на белоснежную ручку, которой Кэтрин, как бы случайно, взяла его за локоть. Шотландцу были неприятны откровенные заигрывания этой женщины, но он старался не показывать ей своего недовольства.

– Сэр, я была бы счастлива видеть вас ночью у себя в спальне, – прошептала она, как ей казалось, весьма соблазнительно.

По-прежнему глядя на ее тонкие, унизанные перстнями пальцы, Малкольм возблагодарил бога за то, что Грейвс стоит в глубине кабинета и не слышит их разговоры. Еще не хватало, чтобы старик вообразил, что Малкольм крутит амуры со всеми женщинами во дворце!.. Это только укрепит его дурное мнение обо мне», – подумал Малкольм, криво улыбнувшись.

– У вас какое-то дело ко мне, миледи? – Малкольм говорил вежливо, не желая оскорблять ее, – что-то подсказывало ему, что в гневе Кэтрин может быть очень опасна.

– Вы хотите, чтобы я подробно все объяснила? – похотливо проворковала Кэтрин.

– Благодарю, не стоит, – поспешно ответил Малкольм. – Но, боюсь, миледи, сегодня вечером я занят.

– А что, по ночам вас заковывают в цепи? – спросила она.

Малкольм молча смотрел на нее, не понимая, что означает этот вопрос – оскорбление или угрозу.

– Граф попросил меня прийти к нему в библиотеку, – ответил он, отодвигаясь. – Думаю, он хочет показать мне рукописи, полученные от нашего покойного учителя Эразма.

– Ну, это не займет много времени! Малкольм сделал еще шаг назад.

– С графом Серреем ничего нельзя сказать наверняка. – Он галантно поклонился. – Мне жаль разочаровывать вас, миледи.

– Тогда, может быть, завтра? – настаивала она.

Но Малкольм повернулся и исчез в полутемном коридоре, притворившись, что не слышал.

Расправив юбки и сложив руки на коленях, Кэтрин подняла на доктора хитрые янтарные глаза.

– Ах, мастер Грейвс, никогда еще мне не случалось видеть, чтобы человек в вашем возрасте так хорошо сохранился! Только прошлым вечером я говорила лед Френсис, как ей повезло – за ее здоровьем следит такой красавец! – Она вздохнула, отчего полная грудь ее призывно заволновалась, и бросила на него взгляд из-под длинных темных ресниц.

Залившись краской от лысины до шеи, врач поспешно опустил глаза и начал перебирать какие-то травы на рабочем столе.

– Что я могу для вас сделать, мистрис Кэтрин?

– У меня болит вот здесь. – Отведя руку за голову, она потерла шею. – Началось это прошлой ночью – я так долго не могла заснуть! Даже сейчас я чувствую какой-то спазм… ай! – она театрально вскрикнула и скорчила болезненную гримасу.

Подойдя к ней сбоку, доктор начал осторожно ощупывать «больное» место.

Кэтрин откинула голову и томно застонала.

– О, мастер Грейвс, какие у вас сильные руки! Да, да, так гораздо лучше!

Врач собрался отойти от своей странной пациентки, но Кэтрин схватила его за руку.

– О нет, мастер Грейвс, не убирайте руку! Прошу вас, облегчите мои страдания!

– Я не нахожу никакого спазма, – багровея, пробормотал врач. – Право, не знаю, что с вами такое – я ничего не нахожу.

По-прежнему уцепившись за его руку, Кэтрин поднялась и сделала шаг к нему.

– Знаете, сейчас, когда вы прикоснулись ко мне, я вдруг ощутила острую боль в сердце… вот здесь! – прошептала она и приложила его ладонь к своей груди, почти полностью открытой излишне смелым вырезом. Доктор попытался вырвать руку, но Кэтрин вцепилась в него, как волк в добычу. – Как вы думаете, мастер Грейвс, с чего бы это?

Мастер Грейвс стоял с открытым ртом, уставившись на ее великолепную грудь.

– Думаю, вам стоит взглянуть, – проворковала Кэтрин и, потянув вниз вырез, целиком обнажила грудь с розовыми бутонами сосков. Бедняга-доктор вырвался и стремглав отскочил в другой конец кабинета. Кэтрин улыбнулась и натянула платье обратно. – Так как вы считаете, мастер Грейвс, что у меня за недомогание?

По-прежнему не поворачиваясь к ней лицом, врач пробормотал что-то нечленораздельное. Кэтрин усмехнулась, довольная своим успехом, и двинулась к нему. Она не привыкла так легко выпускать из рук желаемое.

– О боже! – воскликнула она с притворным удивлением. – Вы только поглядите – у меня на коже остались следы от ваших пальцев!

Грейвс обернулся и с ужасом уставился на красные отпечатки на молочно-белой груди.

– Ах, мастер Грейвс, неужели вы – выдающийся ученый, светоч медицины, исцеляющий даже умирающих, – неужели вы ничего не придумаете, чтобы облегчить мои страдания? Я не могу больше терпеть эту боль, не могу!

Говоря так, Кэтрин наступала на врача; бедняга пятился, пока между ними не оказался стол, и, прижавшись к стене, мастер Грейвс вытянул перед собой руку, словно умоляя Кэтрин не подходить ближе. Та остановилась, улыбаясь своей самой невинной улыбкой.

– Хорошо, госпожа, я что-нибудь придумаю. Я пришлю вам целебное питье: оно успокоит боль в шее и поможет заснуть.

– Снотворное питье – это хорошо. – Кэтрин взяла со стола веточку розмарина и, поднеся ее к носу, вдохнула пряный запах. – Но как я узнаю, сколько нужно выпить? Ведь, если выпить слишком много, можно заболеть?

– Разумеется, госпожа! – пробормотал врач, проводя трясущейся рукой по лысеющей макушке. – Но я…

– Что, если вы зайдете и сами дадите мне указания, мастер Грейвс? Я как раз буду готовиться ко сну.

– Нет, нет, мистрис Кэтрин, не стоит! Не хочу вас беспокоить. Я пришлю вам четкие указания.

Кэтрин обиженно надула губки и снова уставилась на пучок травы в руке.

– Хорошо, если вы настаиваете. Только пришлите побольше лекарства, чтобы я могла поделиться им с кузиной Джейми!

Врач изумленно взглянул на нее.

– Зачем? Сколько я знаю, она ничем не больна и не нуждается в лекарствах!

Кэтрин положила веточку розмарина на стол и озабоченно нахмурилась.

– Вы так думаете? Видели бы вы, как она восприняла недавние новости!

– Какие новости? – осторожно спросил Грейвс.

Кэтрин печально покачала головой.

– Бедняжка! Ее тащат во дворец, к лорду Эдварду, в то самое время, когда он… скажем так: когда ей стоило бы держаться от него подальше. – На этот раз она поднесла к носу стебелек паслена. – Бедная девушка так расстроена, боюсь, ей понадобится очень сильное лекарство.

Врач нахмурился, раздумывая над ее словами, – Кэтрин поняла, что ее хитрость достигла цели.

– Здесь почти никто не знает о том, что случилось с лордом Эдвардом при дворе, – голос ее понизился до конфиденциального шепота. – У него неприятности, мастер Грейвс, большие неприятности! Он попал в немилость. – Она наклонилась к доктору и заговорила еще тише: – Я слышала об этом от него самого – и своими глазами видела, как ходят за ним по пятам королевские стражники! Ему даже не позволяют выезжать за пределы дворцовых земель! Я боюсь за него, мастер Грейвс. Герцог не жалеет сил, чтобы выручить сына, но пока все безуспешно.

– Но что такое случилось, мистрис Кэтрин? И чем может помочь лорду Эдварду бедная Джейми?

Кэтрин пожала плечами:

– Хотела бы я знать! Может быть, они с герцогом надеются, что Джейми очарует короля своей красотой и музыкальным талантом? Но не думаю, что это поможет Эдварду. В конце концов, я тоже просила за него – и, как ни печально в этом признаваться, ничего не добилась.

А она к тому же наполовину шотландка… – Она многозначительно взглянула на доктора. – Кому как не вам, мастер Грейвс, знать, как чувствуешь себя в чужой стране! Для нее это плохо кончится, и она это знает. Поэтому и места себе не находит. – Кэтрин покачала головой. – И как я ее понимаю! Мой будущий муж страшен в гневе: Джейми хорошо помнит историю нашей кузины Анны Болейн. А ведь Джейми и сама Болейн по матери – и к тому же еще из Шотландии! Я боюсь за нее: кто знает, вдруг королевский гнев обратится и на нее! Может случиться даже, что Эдвард выйдет сухим из воды, а пострадает только она.