Жаклин Санд - Неверная жена

Даниэль поднял голову и не сразу увидел звезды – в глазах еще плясали отсветы костра. Как же прекрасна здесь ночь. Благословенная ночь. Тишина, шаги лошадей, шелест листьев, еле слышный шорох песка. Даниэль сидел долго, потом подбросил еще немного веток в костер, потом обнаружил, что приползла любопытствующая змея. Может, она и не хотела ничего плохого, но Даниэль не стал разбираться, а швырнул в нее кинжал. Подождал, пока узкое змеиное тело перестанет дергаться, подошел и выбросил подальше бренные останки. Не приведи Господь, леди Александра на это наткнется, а уж подружки змеи тут и вовсе не нужны.

Спать не хотелось. Через два часа Даниэль сделал себе отвар из трав, насыпанных в плотный полотняный мешочек, хранившийся на дне дорожной сумки; выпил, чувствуя на языке мягкий травяной вкус. Отвар поможет продержаться до утра и весь завтрашний день. Конечно, хорошо бы поспать час-другой, но Даниэль привык, если надобно, по несколько дней обходиться без сна.

Ему все время казалось, что леди Александру украдут, хотя на то не имелось никаких оснований. А может, он просто хотел смотреть на нее, спящую, и запоминать черты ее худого лица, очертания руки, выпростанной из-под одеяла, и эти короткие растрепанные волосы.

Даниэль сидел, смотрел на нее, а она спала.

Потом, спустя еще час, ей что-то приснилось: лицо ее вдруг сморщилось, и она беззвучно заплакала. Слезы катились по бледным щекам и пропадали. Даниэль встал, подошел осторожно, склонился над ней. Она плакала, а потом тоненько и жалобно вскрикнула, и этого он уже не смог стерпеть.

– Леди Александра! – позвал Даниэль, не касаясь ее. – Моя госпожа!

Она не просыпалась. Тогда Даниэль взял ее за плечо и легонечко потряс, и она тут же распахнула глаза – бездонные и сейчас темные. Зрачок, казалось, заполнил всю радужку.

– Нет! – пробормотала леди Александра. – Нет!

– Все хорошо, – Даниэль убрал руку. – Вам снился плохой сон. Все хорошо, опасности нет.

– Останься со мной, – пробормотала она, – ляг рядом. Мне холодно.

– Так нельзя, моя госпожа.

– Так можно, – возразила она, закрывая глаза, – и перестань звать меня госпожой.

– Как же мне называть вас?

– По имени. А маленький Малик придумал, что меня зовут Алия. Как хочешь, только больше не зови госпожой.

Даниэль покачал головой и хотел отойти, но леди Александра уцепилась за его руку – и как только поймала?

– Прошу тебя.

Он осторожно опустился рядом с нею на одеяло, лег, и женщина, вздохнув, повернулась к Даниэлю, уютно устроившись в его объятиях.

– Вот так, – сонно пробормотала она. – Теперь я смогу спать спокойно, ведь ты защищаешь меня.

«Вот дьявол, – подумал Даниэль. – Теперь точно не уснуть».

Она же заснула мгновенно, уткнувшись носом в его грудь, обхватив его тонкими руками. Даниэль чувствовал, как расслабленно лежит ее ладонь на его боку, и жгло в этом месте так, будто ставили клеймо. Через некоторое время он попытался уйти, однако не получилось – Александра не желала его отпускать. И Даниэль смирился.

Пускай. В этом нет ничего плохого – согреть женщину ночью. Даже ту женщину, которая выше его по положению и всегда останется выше. Ту, которую нельзя любить так, как мужчины любят женщин.

А он, похоже, влюбился.

Дьявольщина.

Даниэль зря полагал, что не заснет теперь – сон сморил его перед самым рассветом, ненадолго, но все же забрал в страну грез. Даниэлю снилось что-то беспорядочное и не слишком приятное, и в какой-то миг он проснулся. Сначала не понял, что его разбудило, а потом осознал: ощущение опасности.

Даниэль приподнялся на локте и огляделся. Вроде бы все было спокойно: костер почти прогорел, все вещи на местах, шуршит листва. Александра спала, повернувшись на другой бок, и теперь Даниэль смог встать. Он обошел лагерь, но ничего не увидел. Странно.

Нужно было обойти весь оазис, но Даниэль не успел.

Внезапно словно кто-то резанул по нервам – Даниэль обернулся и отпрыгнул в сторону, спасаясь от удара сабли. Рядом свистнуло, рассекая воздух, узкое лезвие, и Даниэль почувствовал дыхание смерти на своей коже. Резко развернувшись, он оказался лицом к противнику.

Солнце не взошло, но утренние сумерки уже властвовали над землей, а потому врага можно было рассмотреть хорошо. Это был сарацин – лицо он прикрыть не удосужился, и Даниэль видел его сверкающую улыбку, кудрявую черную бороду и темные глаза. Одет незнакомец был в черное, небогато, но практично.

Убийца.

– Кто ты? – вполголоса спросил Даниэль, перемещаясь так, чтоб оказаться между незнакомцем и Александрой. – Что тебе нужно?

Кинжал лег в ладонь. Даниэль пожалел, что второй остался на той стороне костра, иначе дело было бы проще. Он почувствовал, как Александра зашевелилась, и раздался ее сонный голос:

– Что такое?..

– Оставайтесь на месте, госпожа, – бросил ей Даниэль. Незнакомец стоял, ухмыляясь, и нападать не спешил. Почему? – Что тебе нужно? – повторил Даниэль по-арабски.

– Она. Отдай ее, Тайр, и мы разойдемся тихо.

– Ты знаешь, кто я?

– Кто же тебя не знает.

– Тебя прислал ее муж?

Незнакомец хмыкнул.

– Ты догадлив. Он ищет ее. Рассказал мне, что дал тебе денег, чтобы ты ее убил. Но я сразу сказал: чужеземец Тайр – не убийца.

– А ты ее убьешь?

– Так надо, – с сожалением сказал араб. – Это моя работа, как твоя – красть под покровом ночи. Отдай, и я забуду, что тебя видел.

– Я не могу так поступить.

Александра молчала и, кажется, не двигалась, за что Даниэль был очень ей благодарен.

– Ты умрешь. Подумай, стоит ли умирать из-за английской шлюхи?

– Я сам чужак здесь.

– Мне говорили про тебя, что ты врос в эту землю, и тебя тут считают своим. Я не хочу забирать твою жизнь. Равный не убивает равного.

– Кто ты такой, что говоришь, будто мы равны?

– Мое имя Гаухар аль-Хайрат. Может, ты слыхал обо мне.

Даниэль медленно кивнул. Он действительно слышал об этом человеке, как об одном из лучших наемных убийц на западном берегу Иордана. Его нанимали, когда следовало быстро и без шума избавиться от неугодного. Гаухар знал свое дело. Он лишь предупредил Даниэля, взмахнув саблей у него над головой.

– Я знаю тебя.

– Тогда не стой на моем пути. Я шел за тобою от самого Рабиуна и пойду дальше, коль скоро ты не уйдешь.

– Прости, но я останусь здесь стоять.

– Жаль, – сказал Гаухар, и, по всей видимости, действительно жалел. Но это не помешало ему броситься вперед в то же мгновение.

Тот, кто думает, будто выйти с кинжалом против сабли – значит обречь себя на немедленную и бесславную гибель, ничего не понимает. Кинжал у Даниэля был очень хороший – дамасской стали, длиною в локоть, с удачной гардой. Биться им против кинжала было бы еще проще, но и так ничего. Только вот сейчас Даниэлю противостоял очень опасный противник. Гаухар свое дело знал.

Он двигался стремительно и гибко, как большая кошка, и удары сыпались один за другим. Даниэль уворачивался, встречал клинок своим кинжалом, отбивал выпады и все же понимал, что силы не совсем равны. Гаухар привык убивать, а Даниэль – нет. Он извивался ужом, прогибался, пропуская саблю над собой, и один раз почти перехватил ее, но увы. Клинок соскользнул, Гаухар стремительно развернулся, и Даниэль ничуть не удивился, ощутив несколько дюймов стали у себя в правом боку. Александра вскрикнула.

Он подался назад, чтобы соскочить с клинка; это удалось, и Даниэль попятился. Кровь бежала по боку, на сабле блестели алые капли. Гаухар вновь улыбнулся противнику.

– Еще не поздно отступиться, Тайр.

– Не поздно.

Даниэль уже понял стиль игры врага и знал, что делать дальше. Теперь – только стремительность; так нападает кобра. Даниэль бросился вперед, войдя в пространство противника, «связав» его руки, и поймал падающее лезвие сабли на основание клинка. В следующий миг Даниэль перехватил руку Гаухара и освободившимся кинжалом ударил в печень. Араб, захрипев, пошатнулся и начал падать. Кровь была совсем незаметна на черной ткани, но брызнула на землю, вскипела на губах. Даниэль стремительно зашел ему за спину, выдернув кинжал, левой рукой схватил за подбородок, а клинок приставил к горлу.

– Ана асиф джиддэн[15], – сказал Даниэль на ухо Гаухару. – Аллах да примет тебя в свои чертоги.

После чего быстро и аккуратно перерезал врагу горло – нечего ему мучиться. Гаухар дернулся еще раз и затих.

Даниэль вытер кинжал о черные одежды, отпустил тело, кулем осевшее на землю, и повернулся к Александре – она сжалась в комочек, глядя на происходившее огромными глазами. Морщась, Даниэль прижал локоть к боку, сделал шаг, однако ноги отчего-то отказались его слушаться, и он упал на колени. Песок был очень мягким; Даниэль, согнувшись, уперся в него ладонью, выронил кинжал, на влажное лезвие которого тут же налипли песчинки, и замер.

– Даниэль? – позвала его Александра.

– Тихо, – велел он и прижался ухом к земле. Так и есть. Даниэль заставил себя подняться. Кинжал он после подберет. – Нам надо уезжать отсюда, быстро. Поблизости отряд, и не нужно, чтобы нас увидели.

– Он… был не один? Кто он? – Александра смотрела на труп.

– Он был один. Такие всегда ходят в одиночку. Нужно… нужно узнать, где его конь. Моя госпожа…

– Не называй меня госпожой, слышишь! – Александра вскочила, отбросив одеяло. – Я же велела тебе ночью!

Даниэль очень надеялся, что она забудет.

– Хорошо. Дай мне мой кинжал.

Она подбежала и подала – Даниэль сунул его в ножны и вновь прислушался. Проклятие. Топот копыт был уже различим, и, судя по всему, всадники направлялись сюда.

– Александра, ты должна привести наших лошадей. Быстро.

Она кивнула и унеслась – недалеко, так как лошади паслись совсем рядом. Даниэль слышал, как она уговаривает Джанана не упрямиться. Как хорошо, что лошадей не расседлывали – Даниэль лишь ослабил подпруги вчера, и затянуть их снова – дело нескольких мгновений. Оттянув ткань, он заглянул в дыру в испорченной рубашке и поморщился: рана выглядела так себе. Вряд ли клинок задел что-то важное, но крови много, и неприятно. Перевязывать смысла нет, потому Даниэль быстро натянул куртку.