Она живо повернулась съ сіяющими глазами.

— О! Мишель, я буду въ восторгѣ.

Молодой человѣкъ улыбнулся, затѣмъ, когда миссъ Севернъ завязала свою вуалетку, онъ взялъ драповый коллетъ, лежавшій на стулѣ, и съ нѣжной заботливостью окуталъ имъ ея красивый, гибкiй, немного откинувшійся назадъ станъ.

— Почти холодно сегодня утромъ, берегитесь, — посовѣтовалъ онъ.

И этотъ жестъ, и эти простыѣ слова растрогали Сюзанну, хотя она не понимала почему. Вечеромъ въ тотъ же день, передъ тѣмъ какъ заснуть, она долго думала, что не входило въ ея привычки, и вдругъ, такъ ясно, такъ нежданно, что она была этимъ поражена, въ ея умѣ, столь неопытномъ въ анализѣ, съ точностью опредѣлился вопросъ: „какъ можно узнать, любишь ли? какимъ образомъ можно въ этомъ вполнѣ убѣдиться?"

XI.

Между тѣмъ какъ лошади уносили ихъ черезъ лѣсъ по направленію къ „Козьему Холму“, гдѣ было назначено мѣсто общей встрѣчи, Мишель и Сюзи чувствовали себя очень радостно, той молодой и свѣжей радостью, которая напоминала имъ ароматъ первыхъ дней ихъ товарищеской интимности, но съ примѣсью новаго, болѣе нѣжнаго волненія.

Сюзи наслаждалась успокаивающей прелестью прекраснаго утра, свѣжестью воздуха, торжествомъ солнца между уже покраснѣвшими листьями, а также, болѣе смутно, этимъ заботливымъ, любовнымъ покровительствомъ въ глубокомъ уединеніи лѣса. Мишель умилялся золотистыми лучами, блестѣвшими въ каштановыхъ волосахъ подлѣ него, вѣтеркомъ, трепавшимъ мелкіе завитки подъ соломенной шляпкой. Онъ любовался бѣлизной затылка, прикрытаго завитками, гибкими движеніями немного хрупкой таліи, когда она наклонялась подъ вѣтками и потомъ выпрямлялась, такая красивая и нѣжная; онъ восхищался голосомъ, звенѣвшимъ чисто, какъ пѣніе источниковъ. Нежданно для него имъ овладѣвала мучительная и вмѣстѣ упоительно смѣлая мысль, что, каковы бы ни были недоразумѣнія въ настоящемъ, эта молодая дѣвушка будетъ въ одинъ прекрасный день его женой, что это граціозное обольстительное созданіе, которое всѣхъ очаровывало, было ему обѣщано, будетъ связано съ нимъ самыми тѣсными узами, даже въ томъ случаѣ, если бы это маленькое суетное сердечко отказало ему въ своей нѣжности.

Къ тому же, вотъ уже два дня, онъ отказался отъ всякаго приносящаго разочарованіе анализа, и въ этотъ часъ онъ столь же мало стремился понимать себя, какъ и читать въ замкнутой для него душѣ амазонки, ѣхавшей подлѣ него, съ золотистыми на солнцѣ кудрями, маленькія ручки которой твердо правили, открытый взглядъ которой, казалось, скрывалъ однако столько таинственнаго.

Тѣ же поводы къ разногласіямъ существовали еще между ними обоими или могли вновь возникнуть; бывшiя обиды, устарѣвшія съ третьяго дня, конечно чувствовались еще, но оба забыли ихъ, она больше, чѣмъ онъ, потому что ея цѣльная, непосредственная натура, движимая инстиктомъ, заставляла ее жить настоящимъ моментомъ; онъ же, можетъ быть, сильнѣе чувствовалъ радость примиренія, такъ какъ живѣе помнилъ прошлое.

…они разговаривали.

— …Вамъ немного скучно, Майкъ, такъ какъ вы никогда не любите прогулокъ цѣлой толпой; но вамъ не слишкомъ скучно?

— Мнѣ совершенно не скучно!

— Но знаете ли, что вы можете быть очень любезны, когда хотите; отчего вы не хотите этого всегда?

Мишель отвѣтилъ движеніемъ бровей, которое могло обозначать, или что онъ въ дѣйствительности не считалъ себя любезнымъ, или что онъ совсѣмъ не видѣлъ надобности быть имъ всегда. Сюзанна продолжала:

— Кажется, вы имѣете непріятную привычку казаться болѣе угрюмымъ, чѣмъ это у васъ въ характерѣ; кажется, что вашъ суровый, немного ворчливый и немного старческій видъ скрываетъ личность, которую я еще не знаю и которая очень молода, очень порывиста, способна быть счастлива и весела отъ бездѣлицы… Это мнѣ разсказывалъ одинъ изъ вашихъ друзей.

Лицо Тремора освѣтилось.

— Это Даранъ, — сказалъ онъ; — я какъ разъ получилъ отъ него нѣсколько дней тому назадъ письмо и ожидаю его на будущей недѣлѣ… Когда же вы его видѣли, не считая того знаменитаго вечера, когда онъ васъ усыпилъ своей ученостью?

— Во время нашей помолвки, передъ его и вашимъ отъѣздомъ.

— Вы правы, я забылъ.

— Онъ васъ очень любитъ. Правда, что онъ ничего не рѣшаетъ, не посовѣтовавшись съ вами?

Мишель улыбнулся.

— Я почти въ этомъ увѣренъ. Такъ, напримѣръ, въ своемъ послѣднемъ письмѣ, онъ меня проситъ найти инженера для его отца и посовѣтовать ему самому въ выборѣ автомобиля… Вотъ доказательства довѣрія!… Ничего не подѣлаешь, привычка. Мы любимъ разговаривать съ Дараномъ обо всемъ, что насъ интересуетъ, все равно, значительномъ или маловажномъ. Я знаю всю его жизнь, онъ знаетъ всю мою. Да, мнѣ кажется, онъ очень меня любитъ… и я его люблю, какъ брата.

— Тѣмъ лучше, Мишель, — объявила Сюзи, — Даранъ мнѣ нравится, я его также полюблю.

Мишель казался удивленнымъ.

— Я боялся, чтобы Даранъ не показался вамъ… какъ бы сказать? немного полинявшимъ. Тѣмъ лучше, вы вызываете его восхищеніе. Вѣроятно не стараясь объ этомъ, вы его очаровали.

Она засмѣялась тихимъ и нѣжнымъ смѣхомъ, затѣмъ со своей дѣтской манерой пробормотала:

— Сколькихъ людей я такъ очаровала! это смѣшно!

Мишель не находилъ, чтобы это было смѣшно, но онъ удержался высказать свою мысль; онъ слишкомъ боялся угадать въ этой улыбкѣ сирены любовь къ борьбѣ, желаніе тріумфа! Онъ слишкомъ хорошо сознавалъ смутную досаду, которую испытывала временами молодая дѣвушка, находя „мало поддающимся обольщенію“, — какъ она выражалась, — своего друга! Затѣмъ внезапно передъ нимъ предстали призраки Деплана, Поля Рео, всѣхъ молодыхъ людей, которые подобно Дарану, но менѣе наивно, чѣмъ онъ, подчинились очарованію и которые во время прогулки въ Франшаръ будутъ по обыкновенію глупо увиваться вокругъ нея. И онъ удовольствовался тѣмъ, что сказалъ съ большей серьезностью, чѣмъ это слѣдовало:

— Вы знаете, что я предпочелъ бы, чтобы меньшее количество людей было вами очаровано.

Но Сюзи не имѣла ни малѣйшаго желанія сердиться въ это утро, ни даже подразнить кого либо.

— О, Мишель! — воскликнула она съ упрекомъ, слышавшимся въ ея ласковомъ голосѣ, — мнѣ кажется, вы должны были бы избавить меня отъ этихъ злыхъ словъ. Я была такъ спокойна и даже такъ серьезна въ продолженіе всего времени послѣ бала у Сенвелей.

— Въ продолженіе двухъ дней!

— Вчера въ особенности, знаете, у г-жи Рьежъ, я сидѣла подлѣ Раймонда Де… господина Деплана; знаете ли, о чемъ я съ нимъ говорила во время обѣда? Объ американский конституціи! Онъ не могъ придти въ себя, мой дорогой! Вы довольны, я думаю?

Онъ смотрѣлъ на нее, улыбаясь по прежнему, признавая, что въ общемъ она права; такъ какъ онъ замѣтилъ, что она была противъ обыкновенія болѣе осторожна, напоминая ребенка, наблюдающаго за собой, и что нѣсколько разъ быстрымъ взглядомъ она искала его одобренія, неисправимо кокетливая въ этой новой роли.

— Очень доволенъ, — отвѣтилъ онъ.

И онъ добавилъ, этотъ разъ шутя:

— Отчего бы вамъ еще не поговорить объ американской конституціи во время предстоящей прогулки? Это можетъ быть было бы средствомъ утомить вашу обыкновенную свиту.

Сюзи посмотрѣла на него и сказала откровенно:

— Но у васъ у самого есть превосходное средство утомить мою обыкновенную свиту?

— Скажите его скорѣе.

— Это… самому сыграть роль жениха немножко лучше, чѣмъ обыкновенно, напримеръ, оставаться подлѣ меня, бросаться за цвѣтами, на которые я смотрю, имѣть видъ…

Миссъ Севернъ смѣялась, но въ голосѣ ея была едва замѣтная дрожь.

— Наконецъ, — заключила она, — вы знаете прекрасно, какой видъ имѣютъ женихи, не такъ ли? и что у васъ его совсѣмъ нѣтъ… это не упрекъ!

— Онъ былъ бы немного несправедливъ, я думаю. Вы мнѣ заявили, что женихи, согласно обыкновенному шаблону, вамъ очень скучны и что вы желали бы добраго товарища.

Она вновь засмѣялась:

— Это совершенно вѣрно… но одинъ разъ, для разнообразія!

У Мишеля сердце немного сжалось. Упрекъ или нѣтъ, но въ замѣчаніи Сюзанны была доля правды; однако, онъ молчалъ, постоянно одержимый страхомъ стать игрушкой кокетки. Съ нѣкотораго времени, съ бала въ особенности, миссъ Севернъ старалась ему нравиться, онъ это видѣлъ, чувствовалъ; временами это заставляло его испытывать радость, доходившую до тоски, а иной разъ одна тоска его душила, и онъ задавалъ себѣ вопросы, не былъ ли онъ самъ ничѣмъ другимъ, какъ раздраженнымъ гордецомъ. Понялъ ли бы онъ, увлекся ли бы онъ очаровательной прелестью Сюзанны внѣ волнующей атмосферы поклоненія, лести, которая уже съ мѣсяцъ окружала молодую дѣвушку, похорошѣвшую отъ того восхищенія, какимъ ее облекало столько взглядовъ? Не страдало ли его мужское тщеславіе больше, чѣмъ его сердце, когда его невѣста смѣялась, веселилась тамъ, гдѣ его не было, когда она стремилась быть красивой и изящной для всѣхъ, не стараясь нравиться лишь ему одному? Онъ стыдился этого чувства, которое онъ считалъ недостойнымъ своего характера, онъ отказывался этому вѣрить, онъ мучился сложностью своего настроенія, дѣлавшаго его непостояннымъ и несчастнымъ.

Такъ какъ Треморъ молчалъ, миссъ Севернъ спросила:

— Одинъ разъ хотите поухаживать за мной въ продолженіе цѣлаго дня, для того, наконецъ, чтобы другіе не могли за мной ухаживать?

Забавная шаловливость тона не позволяла предположить не только полное отреченіе отъ дружеского договора на башнѣ Сенъ-Сильвера, но даже и простую насмѣшку въ этомъ вопросѣ, но именно благодаря этому, самый вопросъ казался довольно двусмысленнымъ и какъ бы немного коварнымъ.

— Очень хочу, — отвѣтилъ Мишель, улыбаясь также, можетъ быть менѣе чистосердечно. — Я боюсь только какъ бы сравненія, который вы станете проводить, не оказались для меня неблагопріятными.

Сюзанна легко повернулась къ Тремору и, смотря на него взглядомъ сквозь опущенныя рѣсницы, бывшимъ однимъ изъ ея средствъ очарованiя:

— Если бы вы такъ думали, — пробормотала она, — вы этого бы не сказали.