Александра встала рядом с подругой, и сэр Джон ехидно усмехнулся:

— Полюбуйтесь на эту парочку. Ты великанша, Хелен, уродина, тебе бы в цирке выступать!

— По крайней мере я не настолько стара, чтобы моя кожа сморщилась и висела складками. Да и гнилых зубов у меня пока нет!

Сэр Джон угрожающе шагнул к ней, поднял было руку, но опомнился и медленно опустил.

— В восемнадцать лет ты была не такой наглой.

— А вы не так неприкрыто грубы, хотя и тогда казались старше Мафусаила. Помню, как презрительно вы взирали на меня и отговаривали своего драгоценного сына от женитьбы.

Старик пожал плечами:

— Я знал, что тебе его не удержать и что ты не дашь ему ребенка, как он воображал. С утра до вечера только об этом и твердил.

— Почему вы считали, что я его не удержу?

— Даже тогда мой никчемный сын постоянно искал способы быстро разбогатеть. Я купил ему офицерский патент, моля Господа, чтобы трудная жизнь на море сделала из него человека. Он мог бы последовать по моим стопам. Но ничего не вышло. Он получил от твоего отца прекрасное приданое, которое и промотал за месяц. А что сделала ты? Да ничего! Свято верила всему, что бы он ни наплел. Но я знал, что долго это не продлится. С самого начала видел, что ты обладаешь природной выдержкой и силой воли, и рано или поздно это обязательно проявится. К сожалению, ты менялась не слишком быстро и не смогла быть мне полезной. Но я все-таки оказался прав. Ты стала настоящей женщиной.

— Ошибаешься, отец! — прошипел Джерард. — Ее приданого хватило на два месяца, и я протянул бы гораздо дольше, если бы не лорд Кроули. Это он обманул меня, обокрал самым подлым образом. И я бы прикончил его, но ублюдок успел сбежать в Шотландию и ускользнул от заслуженной расправы. А в довершение всего Хелен так и не забеременела! — Он полоснул жену злобным взглядом. — Подумать только, я ничего не хотел от тебя, кроме ребенка, но даже на это ты оказалась не способна! Зачем мне такая обуза?

— А я очень этим довольна! — бросила Хелен. — Кстати, сэр Джон, вы правы. В восемнадцать лет я была чересчур наивной. Неужели вы считаете, что, имей я тогда хоть половину своего нынешнего ума, я связала бы жизнь с этой жабой? Да ни за какие блага! Взгляните, что из него вышло. Правда, меня в дрожь бросает от одной мысли, что он вполне мог сделаться вашим подобием.

Джерард, не унаследовавший от родителя похвальную сдержанность, мгновенно взорвался:

— Не смей оскорблять моего отца, ничтожество! Он бросился на нее, поднимая руку для удара. Хелен насмешливо качнула головой, подняла колено и наградила его ударом в пах, одновременно ударив кулаком в шею. Джерард жалобно взвыл, схватился за пострадавший орган и мешком свалился на пол, стукнувшись затылком о стену. Вопли сменились громкими стонами. Кое-как сев и раскачиваясь, как китайский болванчик, он со слезами прошептал:

— Отец, посмотри, что она со мной сделала! Убей ее! Нет.., постарайся ранить. Можешь прикончить ее позже, после того как я получу лампу.., или оставить в живых. В конце концов, она все еще моя жена. Я подумаю, что с ней сделать. Кроме того, если она будет точно знать, что умрет, зачем ей отдавать мне лампу? Клянусь, эта волшебная штука существует, и Хелен известно, где она! Правда, негодница твердит, что у лампы нет никакой силы, иначе я давно уже упал бы мертвым. Но что взять с жалкой женщины? Что она понимает в волшебстве? О Господи, кажется, я уже умираю…

Он закашлялся, продолжая сжимать ушибленное место.

— Не пойму, как это ты ухитряешься говорить после того удара в шею? — заметила Хелен, не двигаясь с места и с удовольствием наблюдая за делом рук своих. — Да еще вполне связно.

— Ну, мисси, у вас и рука! Тяжелая! — вставил тощий человечек с таким восхищением, что Александра выступила вперед, погрозила ему кулаком и громко осведомилась:

— Уж не хочешь ли ты быть следующим, жалкая тварь?

— Где это видано, чтобы графиня так выражалась? Ну и позорище!

— Тише, — вмешался сэр Джон. — Держите язык за зубами, миледи. Как вас зовут?

— Александра Шербрук.

— Не вас. Ваше имя я знаю. Вот это жалкое ничтожество.

— Я-то? Я Берти Рикеттс. Ваш сынок, тот, что скулит в углу, нанял меня сцапать вон тех дамочек. По части замков мне равных нет. Стоит поработать отмычкой, как дверь сама раскрывается, только заходи. Так что ваш сыночек без труда забрался в чертовы дома, пока я стоял на стреме. Только он поскупился на денежки. Вон та громадина — чистый убийца. Правда, и хороша же! Глаз не отвести!

— Верно, — вздохнул сэр Джон, явно пораженный исповедью мистера Рикеттса, и, покачав головой, заключил:

— Ну, все это достаточно забавно, но до рассвета мне многое нужно успеть.

— Рассвет уже наступил, — напомнил Джерард, пытаясь выпрямиться и говорить громче, хотя ушибленное горло нестерпимо болело. — Что ты имеешь в виду?

Сэр Джон окинул сына усталым взглядом.

— Знаешь, Джерард, я однажды пытался прикончить тебя, но не удалось.

— Нет, — прошептал Джерард, — не может быть. Ты, разумеется, всегда был злым и черствым, никого близко к себе не подпускал, и даже несчастная мать умерла от твоих побоев, но все же, что ни говори, ты мой отец. Неужели поднял бы руку на собственного сына? Такого быть не может.

— Я не убивал твою мать, идиот! Она упала с балкона и расшиблась, не более того. А ты.., ты действительно мой сын, и я надеялся, что из тебя выйдет человек, но ошибся. Гнусное ничтожество, мот, низкая тварь!

Изменник! Что может быть хуже предателя собственной страны? Разве я мог позволить тебе опозорить наше имя? Какая жалость, что тебе удалось добраться до берега, когда судно взорвалось — Но даже тебе не под силу потопить корабль, отец!

— Нет, но я подговорил одного из матросов ударить тебя по голове и потихоньку сбросить за борт. Тогда все было бы кончено и никто уже не смог бы отнять у тебя репутацию героя, а семья спаслась бы от позора. Все шло как нельзя лучше, но корабль попал в шторм, и матрос не успел тебя разыскать. Твои хозяева пригрели своего выкормыша, и я не сумел до тебя добраться.

Хелен и Александра переглянулись. Неужели сэру Джону не чужды человеческие чувства, пусть даже он и хотел расправиться с сыном?

— Вы действительно намеревались убить его, потому что узнали об измене? — не выдержала Хелен.

— Совершенно верно. Джерарду постоянно требовались деньги, и он нашел способ их получить. Стал французским шпионом. Не знаю, сколько секретов он им продал, ибо как мой сын имел доступ в Адмиралтейство. Я разоблачил его совершенно случайно. Этот идиот оставил украденные бумаги в кармане фрака. Его камердинер нашел документы и принес мне. Я сделал все, что мог. Расписал его подвиги в депешах, создал так называемого героя, а когда узнал, что он собой представляет, попытался навсегда избавиться от этого ничтожества, позора семьи. Но он выжил! Скажи, Джерард, неужели ты пошел на это из-за тридцати иудиных сребреников, растоптал все, что дорого твоему отцу?

Джерард, по-прежнему сидевший на полу, пронзил Хелен разъяренным взглядом.

— Подумаешь, несколько жалких планов расположения войск и судов, названия городов, где находились продовольственные склады! Ничего особенно важного. Ну и еще имена английских агентов. Что тут такого? Конечно, я нуждался в деньгах! Должен же я был содержать семью! Приходилось притворяться, что хочу ее, даже после того как от приданого ничего не осталось. Ах, если бы только она забеременела, я получил бы половину наследства, ты ведь сам обещал.

Боже, как ей хотелось добраться до его глотки!

— Хочешь сказать, что ребенок был тебе необходим, чтобы выманить у отца деньги?

— А какой куш! Десять тысяч фунтов! Хелен молча смотрела на него, корчась от боли. Боли за ту невинную девушку, которой она была когда-то.

— Но за меня тоже дали десять тысяч фунтов. Ты промотал их за два месяца. И насколько бы хватило еще десяти? Мерзкий червяк! — Она уже подняла было ногу, чтобы пнуть его, но передумала. — Жаль, что твой отец не пришел ко мне, когда узнал о предательстве. Я помогла бы ему уничтожить тебя.

— У тебя ничего не вышло бы, — фыркнул Джерард. — Ты женщина. Никто не пустит женщину на борт.

— Ваш ум, — заметила Александра, — поражает меня. Джерард гордо вскинул голову и выпятил грудь. Сэр Джон окинул Хелен взглядом, значения которого она не поняла. Неужели в его глазах мелькнуло восхищение? Быть не может!

— Все это так, Джерард, — с расстановкой произнес он, — но ничего не поделать, Хелен бесплодна. Бог лишил ее способности иметь детей, а у тебя отнял честь. Итак, зачем ты написал Хелен после стольких лет?

— Черт возьми, где же мне было взять денег? Услышав об этом деле с лампой, я решил подождать, пока Хелен ее отыщет. Все в дурацком захолустном городишке, где она живет, только об этом и толковали. Каждый был уверен, что она вот-вот найдет лампу. А мне кажется, уже нашла. Они с лордом Бичемом отправились в пещеру и вышли оттуда со старым железным сундучком, Я понял: вот оно! Лампа наверняка внутри! Они о чем-то перешептывались, а потом лорд Бичем отправился в Лондон. Значит, я был прав: лампа у них.

— Послушай, болван безмозглый, найди я лампу, обладающую волшебной силой, — отчетливо выговорила Хелен, — достаточно было двинуть пальцем, и ты исчез бы навеки. — Для наглядности она прищелкнула пальцами у него под носом. — Но этого не случилось, не так ли? К моему великому сожалению, должна признаться. Пойми, Джерард, нет никакой магической лампы.

— А ты сказала, что есть, — возразил он. — Всего час назад пообещала отвести меня туда, где она спрятана.

— Я солгала.

— Довольно об этой идиотской лампе, — нетерпеливо перебил сэр Джон. — Разумеется, она сказала не правду, Джерард. Хотела ускользнуть от тебя, и это ей удалось бы, не будь меня. Но уже утро. Я должен спешить. Хелен, каким бы странным это ни казалось, но ты и твоя подруга должны умереть. Я хотел убить только Джерарда, но не сумел застать его одного.