— О, Боже, что вы со мной делаете?! — пробормотал он. — Разве вы не видите, какую боль причиняете мне своим молчанием и своими тайнами?

Энн растерянно смотрела на него, пораженная неожиданно страстной вспышкой своего обычно невозмутимого кузена. «Он все знает, — решила она. — Нет, не все, но догадывается… Но почему он так переживает? Разве ему не должно быть все равно, что происходит со мной, если хочет меня убить? Или… или я ошибаюсь, и он вовсе не замышляет убийство?! Да нет же, все указывает на него… Ох, я не знаю уже, что и думать…»

— С чего вы взяли? — наконец сказала она. — Все ваши переживания на пустом месте. Вы вообразили себе невесть что. Уверяю вас, я не склонна совершить какую-нибудь глупость, и многое вам лишь кажется, а не существует на самом деле.

— Если это действительно так… — тихо проронил он, — то…

Он подал ей руку, в которую она медленно вложила свою, и они молча пошли дальше. Только перед самым домом полковник сказал:

— Вчера из окна своей комнаты я видел вас во время прогулки.

Энн успела только удивиться, поскольку его окна выходили на сторону парка, противоположную той, где она вчера гуляла. Но спросить об этой странности она не успела, поскольку навстречу им уже шел Дуглас, который сообщил, что ее сиятельство уже несколько раз интересовалась, куда подевались ее дочь с племянником, а также мисс Дарси, и ждет их в малой столовой, куда приказано подавать ленч.


Тем временем Джорджиана, иногда сбиваясь и прихрамывая не на ту ногу, делилась с капитаном своими соображениями по поводу разбойников, облюбовавших сей тихий уголок Кента и нападающих на его мирных жителей.

— Еще когда пропала миссис Дженкинсон, я поняла, что все происходит в точности, как в романе «Лесной рыцарь», — говорила она своему молчаливому спутнику. — Правда, случай с отравлением мистера Херста напомнил мне другую историю, описанную в романе «Зловещий покров». Только вместо записки герой нашел свиток…

— Мисс Дарси, — попытался остановить ее Шелли, но Джорджиана, которая спешила высказать как можно больше своих наблюдений, тут же привела в пример эпизод из романа «Кровавый закат», в котором прослеживалась явная параллель с покушением на мистера Коллинза, только в нем на голову героя был обрушен кусок скалы. И вдруг без всякого перехода, спросила:

— А вы были когда-нибудь сильно увлечены… — тут она вспыхнула и невинным голосом добавила:

— Я имею в виду… знаете, сердечная склонность к какой-нибудь особе…

Капитан вопросительно изогнул бровь, отчего Джорджиана покраснела еще сильнее, и сказал:

— Видимо, вам это чувство знакомо.

— Ну, — она замялась. — В романах это так живо описано…

— Так вы черпаете свои знания только из романов? — как-то грустно усмехнулся он. — Или встречали это чувство и в жизни? В реальной жизни?

— Как вам сказать, — Джорджиана скромно потупила глаза. — Конечно, раньше мне встречались молодые джентльмены, которые были весьма достойны… или недостойны… Впрочем, неважно. Вся моя беда в том, что никто! — с чувством воскликнула она, — никто! — не был хоть чуточку похож на Ромуа… Впрочем, неважно. Иногда мне казалось: вот, наконец, я встретила Его, но очень быстро понимала, что опять ошиблась. Но теперь, теперь мне кажется, да нет, я уверена в том, что нашла своего рыцаря. Мне говорит об этом сердце, которое трепещет при виде его так, как не трепетало никогда раньше…

— Но зачем вы рассказываете мне об этом? — сухо осведомился Шелли, догадываясь, что девушка говорит о своем женихе — об этом Бингли, который, вместо того, чтобы сопровождать свою невесту, — а капитан не сомневался, что после того пылкого объяснения, которое он услышал накануне в Розингсе, Бингли и мисс Дарси помолвлены, — отправился куда-то под ручку с мисс Джейн Беннет, предоставив мисс Дарси одной добираться до дома.

— Как — зачем? — Джорджиана так удивилась его словам, что перестала хромать. Она в точности воспроизвела сцену из романа «Роковое свидание», где герой, после подобного заявления героини, бросился к ее ногам с заверениями, что его сердце трепещет еще сильнее, и тут же предложил ей руку и сердце.

— Вам не следовало избирать меня поверенным своей сердечной склонности, — резко ответил Шелли. — Мне всегда казалось, что леди обсуждают эти дела со своими подругами, но никак не со случайными знакомыми. Боюсь, старому солдату трудно понять переживания юных девиц.

— Но я вовсе не считаю вас случайным знакомым! — воскликнула, уязвленная в самое свое трепещущее сердце, Джорджиана. — И какой же вы старый?! К тому же, учитывая, что мои переживания относятся к военному человеку…

— Мистер Бингли, насколько мне известно, не служит в армии, — остановил ее капитан. — Я вижу, ваша нога более не болит?

— Болит! — упрямо возразила Джорджиана и захромала еще сильнее, от полученного огорчения почти повиснув на руке своего спутника. Она ощутила силу его руки, что добавляло ему сходство с Ромуальдом. «Ромуальд тоже был таким сильным, — подумала она. — Но почему он вдруг заговорил о мистере Бингли? Причем здесь мистер Бингли?»

Но спросить об этом капитана она не успела, поскольку они уже подошли к дому, где Дуглас, опасаясь гнева хозяйки, поспешно препроводил их в столовую на ленч.

Глава тридцатая, в которой на сцену выходит исключительно замечательный персонаж

«Только чудо могло положить конец череде кровавых преступлений. Днями и ночами исступленно молились обитатели Розингс-Холла, призывая Господа ниспослать им это чудо, как спасение и защиту…».

Из «Истории зловещих событий…»

Парк Розингса, 21 апреля, среда, 12:30 пополудни


Мэри Беннет как-то незаметно для себя потеряла Китти и Лидию. Казалось, только что они все вместе шли по тропинке, ведущей из Хансфорда в Розингс, как вдруг Мэри обнаружила, что осталась одна на еле приметной дорожке, извивающейся среди высоких кустов зацветающих рододендронов. О чем она так задумалась, что отстала от сестер? Мэри поморщила лоб. Кажется, она размышляла, что ей стоит усерднее заниматься музыкой и выучить наконец эту пьесу Генделя, над которой она бьется уже два месяца. Или о том, что стоит получше изучить библиотеку Розингса — когда еще ей представится возможность насладиться таким количеством книг? Правда, библиотеку отдали в распоряжение судьи и этого громогласного генерала. Они сидят там уже третий день, и Мэри так и не представилась возможность посмотреть, какие новинки стоят на полках.

Она с раздражением отвела одну нахальную ветку, вытянувшуюся до середины дорожки и замерла: справа в кустах что-то зашевелилось. Мэри вытянула шею и увидела край шляпы и плечо какого-то мужчины в ярком сиреневом сюртуке. Она ужасно испугалась и хотела было закричать, как он наклонился к ней и приложил палец к свои губам.

— Тсс, — прошептал незнакомец. — Не бойтесь, я — сыщик из Лондона.

Он быстро показал ей какую-то карточку и так же быстро убрал ее в карман. Мэри слышала, что должен приехать сыщик, но не думала, что он будет таким худым и высоким, и будет так пестро одет, хотя никогда раньше не видела сыщиков и не представляла, как они должны выглядеть.

— Позвольте представиться: Тимоти Тинкертон, мэм, — он посмотрел по сторонам, ловко подхватил девушку под локоть и утащил с тропинки. Мэри даже не успела сообразить, что к чему, как уже стояла рядом с ним в зарослях кустарников, которые он осматривал с помощью большой лупы.

— Вы кто? — довольно бесцеремонно спросил сыщик и присел на корточки, изучая что-то под ветками.

— Я? — Мэри растерянно посмотрела сверху вниз на его шляпу, усеянную листьями и обломками веток. — Я — мисс Мэри Беннет.

— Где вы живете, мисс Мэри Беннет? — мистер Тинкертон залез еще дальше в кусты.

— В Хартфордшире, — ответила она. — Но сейчас — в Розингсе. Мы приехали в гости к кузену в Хансфорд.

Ответ получился несколько странный, но Мэри знала, что все ее слова — чистая правда.

— Ага! — торжествующе воскликнул сыщик и извлек из недр кустарника темный полотняный мешочек. Он развязал тесемки, заглянул внутрь, понюхал содержимое, опять завязал мешочек и засунул его в карман. — Исключительно замечательно!

Мистер Тинкертон поднялся на ноги, огляделся и перешел к следующему кусту, увлекая за собой Мэри.

— Ну, мисс Мэри Беннет, расскажите, что здесь происходит? — спросил он, через лупу осматривая поверхность следующего куста.

— Утром голову кузена разбили полкой от шкафа, — сказала Мэри. — Если бы не другие происшествия — а их вместе с сегодняшним уже так много, что и не сосчитать, — то можно было бы предположить, что это случайность, хотя во всякой случайности есть свое предопределение и предназначение.

— Хорошо подмечено, — мистер Тинкертон на мгновение оторвался от своего занятия и с одобрением посмотрел на девушку. — Все начала и концы, начинания и свершения — лишь звенья одной цепи, потому как все происходящее с нами последовательно и взаимосвязано.

Мэри с восхищением уставилась на спину мистера Тинкертона, неожиданно обнаружив в нем родственную душу и редкостное взаимопонимание. Обычно от ее слов все отмахивались и пропускали их мимо ушей.

— Значит, сегодня произошло очередное происшествие, — не оборачиваясь, уточнил сыщик.

Мэри кивнула, но, сообразив, что он не может видеть ее кивок, сообщила:

— Да.

— За… — подсказал ей Тинкертон.

— За четыре дня, — подсчитала девушка.

Подумав, что он, наверное, хочет знать, какие такие происшествия здесь случились, Мэри продолжала:

— Сначала пропали мы. То есть, кузен нас ждал, а мы не приехали, потому что у нас сломался экипаж. Это было в воскресенье вечером.