— Действительно, не хромает, — согласился судья. — Но обратите внимание на странную особенность: почти все обитатели Розингса пострадали от рук злоумышленника, — тут он опасливо покосился на потолок, — даже мы с генералом Бридлом. Почти все, кроме этого вашего мистера Дарси… И я уверен, если еще случатся покушения, то не на мистера Дарси. Он будто заговоренный…

— Будем надеяться, что злоумышленник понял всю бесплодность… гррр-м… своих усилий и оставил это благословенное место, — благодушно пророкотал Бридл. — И происшествий ни с кем более не случится…

Внезапно где-то в недрах дома раздался грохот, сопровождаемый собачьим лаем и поскуливанием, а вслед за ним — совсем рядом — громкий хлопок, очень похожий на выстрел. Сэр Юстас подпрыгнул и прикрыл голову руками, генерал чуть не подавился молоком, а Тинкертон и Шелли стремглав бросились из библиотеки. Судья, убедившись, что на него ничего не падает, засеменил следом на пару с встревоженным генералом. Ворвавшись в зал гобеленов, они почувствовали запах пороха, а между спинами сбежавшихся слуг увидели сыщика и капитана, которые склонились над чем-то… над кем-то… Сэр Юстас не поверил своим глазам, когда разглядел лежащего на полу мертвенно бледного мистера Дарси.

Тем временем Тинкертон быстро распорол кинжалом рукав сюртука Дарси, и все присутствующие увидели, как на белоснежной сорочке пострадавшего расплывается красное кровавое пятно. Сыщик ловко перевязал рану своим шейным платком и приказал слугам отнести раненого в его комнату.

— Касательное ранение в руку, — объявил он. — Не смертельно, но чревато большой потерей крови. Чем скорее здесь будет аптекарь, тем лучше.

Лакеи стали поднимать Дарси.

— Погодите! — вскричал сэр Юстас и подскочил к раненому. — Мистер Дарси!

— Пистолет… — пробормотал тот сквозь зубы — было видно, что он еле сдерживается, чтобы не застонать. — Заряжен…

— Понятно, что заряжен! — фыркнул судья. — Вы видели его?

— Слышал… шаги… думал… Б-Бингли…

Голова Дарси откинулась — он потерял сознание. Лакеи осторожно понесли его из зала, а Тинкертон подобрал пистолет, валявшийся на полу, и внимательно его осмотрел.

— Обратите внимание, сэр… — начал он, обращаясь к судье, но тот уже не слышал его, потому что кричал:

— Бингли, Бингли?! Где мистер Бингли?

Никто не смог ему ответить на этот вопрос, но Фэйр развил невероятно бурную деятельность, опросил слуг и вскоре выяснил, что тот прошел с мистером Дарси в зал гобеленов, а потом один из лакеев видел, как мистер Бингли вышел из дома. Связно ответить на вопрос: вышел он до выстрела или после — слуга не смог, только заметил, что мистер Бингли явно торопился.

— Ага! — сэр Юстас победно взглянул на генерала. — Дарси называет имя Бингли, который, как оказывается, находился с ним здесь, а потом покинул дом… Все понятно!

— Что вам понятно, сэр? — спросил Тинкертон.

— Понятно, чьих рук это дело. Наконец мы его разоблачили! Бингли! Хо-хо! Это Бингли! Ну, конечно! Я всегда подозревал этого тихого и якобы смирного джентльмена! Генерал, вы помните, что я говорил: Бингли крайне, крайне подозрителен. Его приезд в Розингс, увиливание на допросах, брелок в лесу, поездка на коне полковника…

— Гррр-м, — сказал Бридл. — Но тогда он упал с этого коня и разбился… гррр-м… Вы же уверяли, что мистер Дарси…

— Ничего подобного! — отмахнулся Фэйр. — Мистер Дарси, конечно, вел себя крайне странно: все эти заступничества за мисс Элизабет Беннет, появления рядом с местами преступлений, отъезды и приезды… Но теперь мне все ясно: падение с лошади было устроено для отвода глаз!

— Что за шум мы слышали перед выстрелом? — вдруг вспомнил генерал. — Это не могло быть связано… гррр-м?..

— МакФлай, сэр, — доложил Дуглас. — Этот пес умудрился в гостиной опрокинуть с каминной полки на мраморный столик большую бронзовую статуэтку, изображающую сэра Малкома де Бера на лошади, повергающего Змеедержца.

— Гррр-м… — поморщился Бридл. — Как это он умудрился… гррр-м… с каминной полки…

— Ловил пчелу, — лаконично пояснил дворецкий и повернулся к Тинкертону, чтобы ответить на его вопрос, где находился пистолет.

— Это один из пары дуэльных пистолетов, подаренных покойному сэру Льюису де Бер графом ***, братом ее сиятельства леди Кэтрин, — ответил дворецкий. — И лежал вот здесь, — он показал на стол у входа, крышка которого была сдвинута.

— Исключительно занимательно, — пробормотал сыщик, подходя к столу и изучая оружие, лежащее под стеклом.

— Что вы там бормочете, Тинкертон? — завопил разозленный судья. — Нужно немедленно приступать к поискам мистера Бингли, пока он не скрылся. Генерал!

Бридл, любовавшийся старинными ружьями, развешанными на стене, вздрогнул.

— Гррр-м?..

— Нужно послать драгун — прочесать парк и лес, а также дороги из Розингса.

Генерал обреченно вздохнул и посмотрел на капитана Шелли. Тот повел плечами, но щелкнул каблуками сапог.

— Слушаюсь, сэр, — сказал он и вышел.

— А пока ищут Бингли, нам нужно обсудить, как заставить его признаться во всем и рассказать, куда он дел тело несчастной компаньонки, — сэр Юстас довольно потер руки. — Похоже, я раскрыл это запутанное дело!


Парк Розингса-Хансфорд, 30 апреля, пятница, 10:50 утра


«Сестры, конечно, будут недовольны моей женитьбой на мисс Беннет, но им придется смириться с моим выбором», — думал Бингли, быстрым шагом приближаясь к Хансфорду.

Бингли был преисполнен решимости объясниться со своей возлюбленной, хотя после слов Дарси его начал грызть червь сомнения по поводу ответных чувств мисс Беннет.

«Она просто не любит выказывать свои чувства при посторонних, — уговаривал он себя. — И обладает всеми достоинствами, какие только можно найти в девушке: добротой, чудесным характером, умом, прекрасными манерами. Судьба свела нас в Кенте и то, что казалось невозможным в Незерфилде, — свершится здесь и сейчас…»

Бингли не сомневался, что его предложение руки и сердца будет принято, и с упоением представлял, как эта чудная девушка окажется в его объятиях, склонит голову на его плечо и прошепчет «да!».

Ему ужасно не хотелось заходить в дом и вести беседы с миссис Беннет и мистером Коллинзом, поэтому он весьма обрадовался, когда подходя к Хансфорду, увидел за кустами мелькнувшее белое платье, а в следующее мгновение перед ним появилась его возлюбленная с букетом свежесрезанных цветов.

— Мисс Беннет! — воскликнул Бингли и устремился к объекту своих дум.

Джейн радостно улыбнулась:

— Мистер Бингли! — и пошла ему навстречу.

— Вы пришли навестить ме… нас?

— Я искал вас, — горячо сказал Бингли и не менее пылко продолжил:

— Потому что хотел сказать, что я… вы для меня… вы для меня… как таинственный покров над родником, где расцвел хрупкий цветок… Словом, — он зажмурился, будто прыгая в холодную воду, и выпалил:

— Я вас люблю и прошу стать моей женой,

Джейн онемела, не веря своему счастью. Она так долго ждала от него этих слов, и когда они были наконец произнесены, растерялась и потеряла дар речи, почувствовав, что если скажет сейчас хоть слово, то непременно расплачется от волнения и счастья.

Бингли, рассчитывавший, что после его признания все быстро разрешится, не слыша ответа, встревожился.

— Я вас люблю! — повторил он, глядя на девушку. — А вы… Любите ли вы меня и считаете ли возможным принять мою руку и составить мое счастье?

— Да, да, конечно! — Джейн робко улыбнулась, пытаясь сдержать бурлящие в ней чувства. — Ваше предложение для меня такая честь!

Что-то было не так. Бингли пытливо всматривался в лицо мисс Беннет и к своему ужасу не находил на нем следов ответной любви. Джейн, как всегда, держалась отстраненно и спокойно, не так, как по его представлению должна выглядеть влюбленная девушка, которой только что сделали предложение. Невольно ему на память пришли слова Дарси: «…если вы уверены в ее ответном чувстве…» Бингли всегда казалось, что мисс Беннет разделяет его увлечение, но теперь вдруг он засомневался в ее отношении к нему. «Она — ангел», — напомнил он себе, но в голову лезли другие мысли: у нее нет приданого и нет кавалеров, иначе она давно уже была бы замужем. Неужели она принимает его руку только потому, что он богат, и что кроме него ей никто больше не предлагает замужество? «Боже мой! Что я наделал?! — ужаснулся он. — Зачем мне жена, которой все равно, кто будет ее мужем, лишь бы он был». Ему захотелось уйти и забыть эту сцену, и свои непродуманные слова, но было уже поздно. Он сделал предложение и теперь обязан жениться, несмотря на очевидное равнодушие к нему собственной невесты.

— Думаю, мне следует поговорить с вашим отцом, — сухо сказал он. — Мистер Беннет, надеюсь, дома?

— Да, — ответила Джейн. — Он будет рад вас видеть.

«О, как будет счастлив папа и, особенно, мама!» — мысленно воскликнула она.

«Еще бы, — со злостью подумал Бингли. — Отец пяти хрупких цветков будет счастлив выдать замуж еще одну дочь… старшую дочь, которую, наверняка, уже записал в старые девы. Да еще за богатого жениха. О, какой я глупец!»

Бингли поклонился и направился было к пасторскому дому, но остановился и повернулся к Джейн. Она выглядела огорошенной.

«Неужели, когда джентльмен делает предложение, то не обнимает и не целует свою невесту?! — удивилась она. — Впрочем, откуда я могу знать, как поступают в таких случаях джентльмены, если мне ни разу — ни джентльмены, ни не джентльмены не делали предложений?»

— Скажите, мисс Беннет, пока не поздно: вы уверены, что хотите стать моей женой? — рискнул задать прямой вопрос Бингли.

— Ну, конечно, — ответила она. На лице ее проявилось беспокойство.

— Именно моей, или вам все равно, чьей, лишь бы только стать замужней дамой?