В темноте было невозможно понять, что у нее в глазах, и все же он не отводил своих. И неожиданно почувствовал, как с губ рвутся слова, ответ, о котором он не думал, которого не готовил. Он просто должен сказать это.

— Мой дом… видишь ли, его у меня просто нет. Моя семья была не похожа на твою, у меня нет прекрасных, трогательных воспоминаний или опыта жизни с братьями и сестрами. Я всегда был одинок. До того как встретил тебя… Когда я подал в отставку и собрался вернуться в Англию, то не мог видеть дальше конца своей миссии. Не мог видеть будущего. Мне казалось, что дальше — пустота. До тебя все было в тумане.

«А теперь?..» Ее взгляд не отрывался от его лица. Она не сказала ни слова. Но оба слышали все.

Он набрал в грудь воздуха и выпалил:

— Где бы ты предпочла жить? Вблизи от фамильного поместья или в городе? — Прежде чем Она успела ответить, он добавил: — Лично мне все равно, где жить. — «Лишь бы с тобой».

Эмили медленно кивнула, словно услышав слова, которых он не высказал.

— Не в городе. Рядом с родительским домом, но не слишком близко. В одном из соседних графств, чтобы мы всегда могли навестить папу и маму.

— Деревня или небольшой городок?

— Деревня. Но чтобы поблизости был город с рыночной площадью.

— Поместье или особняк?

Эмили широко раскрыла глаза.

— У меня есть выбор?

— Ты можешь выбрать все, что пожелаешь. Чего хочет сердце. Мы выбираем наше будущее, и поскольку моя грифельная дощечка пуста…

Она задохнулась. И с трудом втянула воздух в сжавшиеся легкие.

— Тогда поместье, со старыми заросшими садами, в которых любят бегать дети…

— Дети?

— Много детей, — подтвердила она.

Теперь задохнулся Гарет. Да так, что едва выговорил:

— Хорошо.

Они немного посидели, прислушиваясь к ночным шорохам.

— Это начало, — прошептал он. — Ты начала рисовать на моей грифельной доске. Когда мы выполним задание…

— Когда мы выполним задание, закончим картину вместе, — договорила она и коснулась губами его губ.

Они вдвоём дождались конца его вахты…


«14 декабря 1822 года.

Утро.

Наша комната в «Уотермен инн», Дувр.


Дорогой дневник!

Если бы прошлой ночью Гарет попросил меня стать его женой, я бы согласилась, невзирая на все свои принципы. Совершенно ясно, что мы одинаково представляем свое будущее. Чего еще может просить женщина?

Я знаю, что он любит меня, выказывал любовь бессчетное количество раз и продолжает это делать, и хотя я все равно мечтаю услышать эти слова, идущие от сердца, все же уже не так твердо уверена, что это главное.

Когда я думаю об этом, становится ясно, что в браке саг мое главное — знать, что я принадлежу ему, а он мой.

А это, дорогой дневник, я знаю точно.

Что бы ни случилось в последующие дни, Гарет Гамильтон — мой. Единственный. И я его не отпущу.

Э.».


— Ройс по-прежнему хочет, чтобы мы оттянули на себя и уничтожили как можно больше фанатиков, но предпочтительно в определенной местности, — сообщил за завтраком Тристан Уимиз, граф Трентам. — А именно — на отрезке между Челмсфордом и резиденцией Ройса в Элведене, к северу от Бери-Сент-Эдмондса.

— Значит, мы должны притворяться зайцами, убегающими от лисы, — заметил Гарет. — В роли лисы выступает культ.

— И… — Джек поднял палец. — Возможно, сам Черная Кобра. Феррар знает эту местность. У его отца дом в Норфолке.

Джек вернулся этим утром, как и обещал, вместе с Тристаном. После взаимных представлений они принялись за плотный и разнообразный завтрак. Мужчины отдали честь искусству повара.

Эмили по очереди оглядела мужчин и мысленно покачала головой. Не говоря уже о физическом сходстве и выправке, отличавших бывших гвардейцев, все трое ненавидели культ и, казалось, не могли дождаться настоящей драки.


— Жаль, — продолжал Тристан, — что Ройс не хочет, чтобы мы пока ехали на север. Просил, чтобы мы помогли вам исчезнуть. Сделать вас невидимыми для врагов.

— Но каким образом? — удивился Гарет.

— Мы перевезем вас и ваших людей в Маллингем-Мэнор, — хищно улыбнулся Джек. — И никто не уследит за вами.

— Хотя они не слишком хорошие воины, но удивительно искусны в выслеживании людей.

Тристан улыбнулся и на миг стал удивительно похож на Джека.

— Мы тоже. И если обнаруживаем врага, немедленно его уничтожаем.

— Понятно, — обронил Гарет и, сунув в рот последний кусочек пропитанного подливой хлеба, прожевал, проглотил и только потом кивнул — Прекрасно. И как же мы собираемся этого добиться?


«14 декабря 1822 года.

Ранний вечер.

Наша комната в дуврской гостинице.


Дорогой дневник!

Мне нужно переодеться к ужину, впервые за целую вечность, но я воспользовалась моментом, чтобы отметить некоторые преимущества нашего плана уехать в Маллингем-Мэнор.

Прежде всего мы больше не одни в нашей битве против злодея и его сил. Трентам и Уорнфлит — люди, несомненно, сильные, совсем как Гарет. И если они присоединятся к нам, мы будем в буквальном смысле слова непобедимы. Какое невероятное облегчение!

Еще больше меня порадовало то обстоятельство, что, по словам Тристана, в поместье живут леди, не только жены, его и Джека, но и многие другие, которые там гостят. Впервые с того времени, как я оставила в Пуне тетю Селму, мне предоставлена возможность вращаться среди дам своего круга, из разговоров с которыми можно понять, каково это — жить с мужчинами, подобными Гарету.

Теперь во мне растет уверенность в успехе миссии Гарета, что позволит ему, когда все будет кончено, повернуться спиной к прошлому и всем сердцем сосредоточиться на нашем совместном будущем. Я знаю, как глубока его скорбь по Макфарлану, и успешный исход их миссии очень важен, поскольку поможет отрешиться от тоски по ушедшему другу.

Я только сейчас вздохнула облегченно и счастливо. После напряжения и страха многих недель я жду завтрашнего дня. Но есть одно обстоятельство, которое несколько тревожит меня: Гарет все еще не уверен… не во мне, не в нашем будущем, но в чем-то, что есть между нами. Пока не могу понять, в чем именно, но пойму.

А теперь нужно быстро переодеться.

Э.».


Их переезд в Маллингем был выполнен в три этапа за одно утро, облачное, серое и холодное, хотя дождя не было. В десять часов Маллинс, Доркас и Уотсон отъехали в коляске, взятой в гостинице, словно для того, чтобы посетить какой-то дом к западу от Дувра. Двадцатью минутами позже их примеру последовали Мукту, Арния и Джимми, восседавшие в тележке с багажом, и направились на север. С полчаса спустя Гарет, Эмили и Бистер, в другой коляске, свернули на лондонскую дорогу.

Служители культа, находившиеся в Дувре, были вынуждены перегруппировать силы. Двое отправились за первой коляской, третий — за тележкой, а четвертый стал выслеживать экипаж, которым правил Гарет.

Тристан и Джек, следившие за всеми передвижениями, поняли, что настало время действовать. Те, что правили лошадьми, — Маллинс, Мукту и Гарет — получили инструкции не ехать слишком быстро и со временем повернуть на север и запад, в Суррей. После того как все три экипажа остановятся на обед, все должны были взобраться на холм неподалеку от поместья.

Тристан и Джек верхом на резвых лошадях избавились от преследовавших Гарета «кобр», а потом помчались к холму. Днем, когда Маллинс стал взбираться на возвышенность, Джек и Тристан уже были на вершине, откуда могли видеть всю округу.

Час спустя Гарет натянул поводья на вершине холма. Тристан и Джек, ведя в поводу коней, выступили из-за деревьев; лица обоих были донельзя довольными.

— Вперед и первый поворот направо.

Тристан показал на старые деревья, тянувшиеся вдоль линии горизонта.

— Поместье там. Его ниоткуда нельзя увидеть, так что среди деревьев нас не заметят. Остальные уже проехали. Мы с Джеком на всякий случай подождем здесь, прежде чем поехать за вами.

— Сколько их было? — спросил Гарет.

— Я разделался с двумя, — объяснил Джек. — И Тристан тоже. Довольно, чтобы подогреть наши аппетиты, но не думаю, что за нами следил кто-то еще, так что пора ехать.

Гарет кивнул, щелкнул поводьями, и коляска покатилась.

Джек оказался прав: стоило им оказаться в конюшенном дворе за домом, как их встретили не только конюхи и лакеи, но и целая компания дам, в основном пожилых. Все говорили и восклицали одновременно.

В этот момент подъехали Джек и Тристан, спешились и отдали поводья конюхам. Одна из дам помоложе, уверенного вида темноволосая матрона, подплыла к Гарету и Эмили.

— Добро пожаловать! Я Леонора, жена Тристана.

Восторженно улыбаясь, она пожала руку Гарету и стиснула пальцы Эмили.

— Я очень рада видеть вас, тем более что эти двое были как на иголках, ожидая вашего прибытия.

Вторая дама, выше ростом, величественная, с волосами цвета красного дерева и повелительными манерами, приблизилась к ним и тоже протянула руку.

— Я Клэрис, жена Джека. Полагаю, вы пережили много приключений и просто обязаны рассказать нам все!

Эмили едва успела назвать себя, как ее и Гарета буквально смела волна дам постарше во главе с двоюродными тетками Тристана леди Гермионой Уимиз и леди Гортензией Уимиз.

— Боюсь, — прошептала Леонора, когда все расселись в просторной гостиной, — лучше всего будет ублажить их. Если какие-то вопросы будут вам неприятны, взгляните на меня или Клэрис, и мы вас спасем. И вы, майор, не стесняйтесь позвать на помощь.

Он вежливо наклонил голову.

— Пожалуйста, зовите меня Гарет.

Как только леди немного успокоились, он устроился в кресле. Эмили огляделась.