— Это и есть Ла-Манш, верно?

Гарет кивнул. За причалами и гаванью, за защитными барьерами волнорезов бурлила масса воды. Под свинцовым небом тяжело ворочались волны тошнотворного серо-зеленого цвета.

Несколько чаек храбро парили под низкими тучами. Вдалеке чернела грозная, перекатывающаяся масса надвигавшегося шторма. Гарет уверился, что худшие их страхи оправдались. Они застряли здесь на несколько дней.

К ним подошел Гюстав Жюно.

— Есть один постоялый двор, хорошо нам известный. Это там. — Гюстав показал кнутом на узкую отходившую от площади улицу.

Взяв с собой Уотсона и Эмили, Гарет зашагал в указанном направлении.

Постоялый двор идеально им подошел, особенно еще и потому, что все номера были пусты. Гарет сразу же снял весь верхний этаж. Здание находилось вблизи от пристани, от него шла прямая дорога к главному причалу, но самым замечательным оказалось то, что общая комната была всегда полна матросов.

Хозяин и его жена, по фамилии Перро, были счастливы иметь новых постояльцев.

— Уж эта погода! — восклицал месье Перро. — Из-за нее дела идут совсем худо.

— Верно, — согласился Гарет, — но вы должны кое-что знать.

По его настоянию чета Перро уселась за угловой столик вместе с ним, Эмили и Гюставом. Гарет начал рассказ. И Эмили, как в Марселе, перехватила инициативу.

Перро, разумеется, пришли в ужас. Но Эмили заслужила их сочувствие, а Гарет сыграл на патриотизме. Так что Перро стукнул по столу кулаком и объявил:

— Вы и ваши люди должны поселиться у нас. Мы все вам поможем… — Он обвел комнату красноречивым жестом. — И будем счастливы подраться с этими злодеями.

Мадам Перро, воинственно блестя глазами, объявила:

— Эти язычники не смогут поджечь наш постоялый двор: дом построен из доброго крепкого камня.

Еще одно преимущество. Несмотря на возраставшую тревогу, Гарет ощутил минутное облегчение. Трудно желать лучшего пристанища, особенно если им придется провести здесь несколько дней.

Эмили и мадам Перро направились наверх осмотреть комнаты. Гюстав, перебросившись словом с хозяином, ушел на конюшню. Гарет договорился о плате и тут же отдал хозяину половину. Вторую половину он обещал отдать в утро отъезда. А вот когда это будет…

Выслушав вопрос, Перро покачал головой:

— Три дня? Возможно, и больше. Если сегодня днем спуститесь к причалу, я скажу, к кому обратиться.

Гарет, сдержав досаду, поблагодарил хозяина и оглядел общую комнату.

— Пойдем за остальными, — сказал он подошедшей Эмили.


К вечеру они наконец устроились в своих комнатах. По предложению Гарета и настоянию Эмили, Пьер и Гюстав должны были переночевать на постоялом дворе и только утром отправиться в долгое обратное путешествие.

После переговоров с Перро кучера поехали на склады узнать, не хотят ли какие-нибудь торговцы отправить свои товары на юг.

Вскоре после этого вооруженный детальными инструкциями Гарет вышел из дома, взяв с собой Мукту, Бистера и Джимми, чтобы встретиться с предсказателем погоды, старым матросом, прогнозам которого свято верили местные жители.

Когда они добрались до причала, Джимми тихо ахнул:

— В жизни не видел столько рыбачьих лодок! Даже в Марселе!

— Я слышал, что это самый большой рыболовный порт во Франции, — пояснил Гарет.

Они нашли старого матроса, но его предсказание их не порадовало.

— Четыре дня! — воскликнул Бистер на обратном пути.

Что тут скажешь! Старик, хоть и почти глухой, но сохранивший острое зрение, категорически заявил, что погода еще больше ухудшится, и хотя снегопад прекратится к завтрашнему утру, штормовой ветер не уймется еще три дня. А на четвертый снова выглянет солнышко, и они смогут отплыть. Но не раньше.

— Хорошо, что мы поселились в таком крепком строении, за стенами которого можно переждать, — заметил Мукту, когда они приближались к постоялому двору.

И на это нечего было возразить. Все понимали, что в следующие три дня они будут буквально заперты в четырех стенах. Прикованы к одному месту. Преследователи скоро узнают, где они поселились. А потом… потом на них обрушится мощь Черной Кобры.


Вечером, прежде чем сесть за ужин, который подавали рано, чтобы у Перро и их детей было время заняться вечерней торговлей, Гарет и Эмили снова поговорили с хозяевами, подчеркнув возможность зверского нападения.

— Они ни за что не оставят нас в покое, — предупредил Гарет. — Возможно, не этой ночью, возможно, не завтрашней, но они обязательно придут.

Он начал понимать, почему французы и англичане так часто воевали между собой. Французы, похоже, так же любили хорошую драку, разумеется, во имя справедливости, как и англичане. Перро, вне всякого сомнения, были готовы встретить вызов.

— Сегодня же вечером поговорю с друзьями, — пообещал Перро. — Они тоже не могут выйти в море и будут рады поразмяться.


Новость распространялась. Сначала медленно, потом все быстрее. Каждому мужчине, переступавшему в тот вечер порог заведения Перро и способному орудовать кулаками, пересказывали историю приезжих англичан. Версия, которую подслушал Гарет, когда подошел к стойке бара за новыми кружками с пивом, была значительно приукрашена и поведана с истинной страстью, но все же оставалась довольно правдивой.

Вернувшись за свой столик, он нашел Эмили в обществе двух женщин постарше, с которыми она оживленно беседовала.

Уотсон был окружен компанией дюжих матросов, которые, насколько понял Гарет, допрашивали его о приметах врага. Гарет поставил кружки перед Мукту и Маллинсом и уже хотел сесть, когда рядом появился Джимми.

— Майор Гамильтон, если не возражаете, тут с вами хотят поговорить.

Подняв голову, Гарет увидел четырех моряков, сидевших в глубине комнаты. Один, судя по берету, капитан, поймав его взгляд, приветственно поднял кружку.

— Где Бистер? — спросил Гарет.

— Вон там, у двери. Его собеседники достаточно хорошо говорят по-английски, чтобы все понять.

— Почему бы тебе не помочь ему? — предложил Гарет.

Джимми помчался к Бистеру. Гарет поднял кружку и, обменявшись несколькими словами с Мукту и Маллинсом, направился к морякам. Потом он был очень этому рад. Потому что четверо капитанов, сидевших за столом, вызвались прислать членов своих команд, которым все равно нечего было делать в такую погоду, на помощь Гарету и его людям, чтобы защитить постоялый двор от язычников. Но что важнее всего, тот капитан, что отсалютовал Гарету кружкой, командовал большим торговым судном.

— Как только шторм уляжется, я доставлю вас в Дувр. Мой корабль достаточно велик, чтобы захватить всех вас. Девять человек, не так ли?

Гарет кивнул.

— Должен предупредить вас, что хотя наши враги не имеют опыта морских сражений, возможно, попытаются атаковать судно.

— Пффф! — отмахнулся капитан.

— Все возможно, — настаивал Гарет. — Они наймут других французов, умеющих драться, и атакуют ваше судно.

— Ни один француз на много миль вокруг не пойдет против Жан-Клода Лаваля, — ухмыльнулся капитан.

Гарет оглядел остальных. Они тоже улыбались. Один обнял Лаваля за плечи.

— Как ни грустно, Жан-Клод прав, — подтвердил он. — Вы не служите на флоте и поэтому не знаете Лаваля. Он старый морской волк, и никто из нас не смеет бросить ему вызов, даже теперь, когда он поседел.

Лаваль покачал головой и усмехнулся.


К тому времени как Гарет гораздо позже обычного ушел спать, его раздирали противоречивые чувства. Определенная размягченность, вызванная как предложенной французами дружбой, так и прекрасным пивом Перро, боролась с нараставшим предчувствием драки.

Хотя молодые и крепкие сыновья Перро предложили дежурить всю ночь, Гарет мягко отказался, пояснив, что его людям легче распознать противников и они знают что делать. Так что сейчас, как обычно, на стражу в верхнем коридоре заступил Мукту, сидевший на верхней площадке лестницы, откуда мог видеть общую комнату и даже входную дверь. Проходя мимо, Гарет обменялся с ним кивками и улыбками. Мукту сменит Бистер, потом на вахту заступит Гарет, перед рассветом дежурить будет Маллинс. Уотсон, который очень чутко спит, переночует в маленькой комнате у задней лестницы.

Увидев Мукту, Гарет сосредоточился на том, что ждет их завтра. Он вошел в комнату и рассеянно сбросил плащ, размышляя о том, как собирается командовать своей разнокалиберной армией, собранной благодаря добросердечию французов.

— Что там?

Вопрос вернул его к действительности. Эмили, опершись на локоть, так что голое плечико соблазнительно выглядывало из-под одеяла, смотрела на него с требовательным интересом.

Для него, человека, десять лет командовавшего солдатами, обсуждать подобные вопросы с женщинами, не говоря уже о том, чтобы искать их мнения…

Остановившись у кровати, он нагнулся и поцеловал ее.

Долгим, глубоким поцелуем.

Наконец он отстранился, сел на край кровати и стал снимать сапоги.

И рассказал ей все. Облокотившись на подушки, Эмили слушала со своей обычной сосредоточенностью.

Раньше он вовсе не хотел женского внимания, но сейчас наслаждался тем, что она рядом и всегда готова его выслушать.

— Их так много, желающих подраться. Но хотя я счастлив платить за их пиво, от пьяных не будет никакой пользы.

Эмили нахмурилась.

— Они ведь матросы, верно?

Гарет, уже успевший освободиться от рубашки, кивнул, и Эмили, засмотревшись на него, пробормотала:

— Они не привыкли к муштре. Не умеют пользоваться мушкетами. Не знают о вещах, которым обычно учат… сержанты.

Гарет, уже взявшийся за пояс брюк, вопросительно вскинул брови.

— Может быть, Мукту, Бистер и Маллинс помогут… — Она осеклась, когда он швырнул брюки на стул и откинул край одеяла. — Но все это завтра.