Лишь через несколько минут Магир вновь обрел способность соображать. Прежде чем звонить в службу безопасности отеля или в полицию, он должен подумать, как следует подумать и вычислить, что же произошло. Он взял телефон, чтобы срочно вызвать Рианон в номер, но раздумал.

Видит Бог, он не хотел подозревать, Рианон, но с момента их поселения в отеле в номере, кроме него самого, была только она. Впрочем, она не знала, что алмаз в портфеле. Во всяком случае, он ей об этом не говорил.

К горлу вдруг подступила тошнота, и Оливер закрыл лицо руками. Неужели Рианон обманывает его? Однако как ни крути, это возможно. Все ее поведение могло быть мастерским притворством, а истинные намерения состояли в том, чтобы бросить на него тень, унизить, а потом… Разум его противился тому, что возлюбленная могла так поступить, но дыхание захватило от страха.

Нельзя недооценивать Строссена, мрачно подумал Оливер и спросил себя, как же теперь быть. Он не сомневался, что пропажа алмаза – яма, вырытая специально для него, хотя глубину этой ямы он не мог себе вообразить.


– Что она сказала! – завопил Хью, обводя взглядом Джека, Лиззи, Оливера. Рука оператора застыла в воздухе. – Я могу верить своим ушам?

Рианон засмеялась.

– Я серьезно, – ответила ома. – Такова наша программа па завтра.

– Мисс продюсер сошла с ума, – объявил Хью, вскрыл лангуста и стукнул Джека по рукам, когда тот потянулся к лакомству.

– Мне повторить? – спросила Рианон, придвинувшись ближе к столу, чтобы освободить проход.

– Не знаю, выдержу ли я это, – хмыкнул Хью, извлек из раковин двух мидий и бросил их в рот одну за другой. – Хочешь сказать, старушка, что сажаешь меня в такую лужу?

– А вот я теперь выдержу, – отозвался Джек и махнул пустой бутылкой, подзывая официанта.

Вся компания сидела в уютном ресторанчике, расположенном прямо на причале. От ударов волн о берег стекла ходили ходуном. В открытые окна со свистом врывался морской бриз. Если прибавить к этому гам клиентов, звяканье ножей, вилок и тарелок на мойке и время от времени доносившиеся с моря гудки пароходов, то можно понять, что друзьям приходилось почти кричать.

– Вы пробовали стейк из кальмаров? – встряла в перепалку Лиззи. – Божественно. Хью, ты сожрал трех лангустов, а я еще ни одного.

– Попробуйте омаров, – посоветовала Рианон. Она только что случайно задела нарезанный лимон, и теперь вытирала пальцы о салфетку. – Больше не хочешь? – обратилась она к Оливеру, который откинулся на спинку стула и почти не проявлял интереса к предмету разговора.

Тот покачал головой и допил вино.

Рианон смотрела на любимого. Ей очень хотелось бы сидеть сейчас не напротив него, а рядом, чтобы иметь возможность шепнуть, что она по горло сыта его настроениями. Если они хотят отпраздновать то, что договорились пожениться, им следовало бы побыть вдвоем, – но в Кейптауне группа пробудет всего два дня, а работы навалом!

Рианон снова взглянула на Оливера, и неожиданно у нее пересохло в горле. Может, он сейчас жалеет о своем согласии жениться на ней? Она быстро отвергла эту мысль, не желая поддаваться проклятой неуверенности в себе, которая, по-видимому, все-таки гнездится где-то в глубине ее личности. И тут же почувствовала облегчение, когда Оливер, поймав ее взгляд, подмигнул и потянулся через стол, чтобы взять ее за руку.

– Ну ладно, Рианон, – сказал Хью, прикрывая рот салфеткой, чтобы не рыгнуть. – Совсем меня заездили. Так какая, выходит, у нас программа на завтра?

Рианон, с трудом отведя глаза от Оливера, взяла устрицу, окунула ее в шалотовый* уксус и ответила:


* Шалот – разновидность лука.


– Значит, завтра вот что. – Она проглотила устрицу и вытерла руку. – В семь часов берем интервью у министра культуры в Маунт-Нельсоне. Потом едем в Кирстепбош – там пас интересуют какие-то редчайшие и необыкновенно красивые цветы. Нас встречает человек из турбюро, ведет по блошиным рынкам, потом к зданию парламента. Как ни странно, мне сказали, что это типично коринфская архитектура. Потом, если до обеда еще останется время, мы отправимся на лодке к Эллис-Айленду, где содержался Мандела, когда сидел в тюрьме. А может быть, съездим туда сразу после обеда. Мы предупредили, что появимся, так что проблем не будет, и, очень возможно, еще успеем поснимать Столовую гору. Когда вернемся, проведем мини-опрос среди туристов на пляже. С нами будут местные знаменитости – владелец винодельческого завода, известный телеведущий и один рок-певец. О нем, между прочим, даже “Пентхаус” писал. Потом поднимаемся на Столовую гору, снимаем ландшафт, даманов и…

– Кого-кого? – переспросил Джек.

– Даманов. Это такие кролики. Они живут в горах. Было бы здорово еще снять оттуда закат. Да, хорошо, что вспомнила. – Рианон полезла в сумочку за записной книжкой. – Необходимо точно выяснить, когда садится солнце. Надеюсь, пока все понятно?

– Пока? Еще будет продолжение? – ужаснулся Хью.

– Ну, несколько кадров. Вечер на побережье, – равнодушно отозвалась Рианон, роясь в сумочке в поисках ручки. – И вот еще что, я совсем забыла: если останется время…

– Нет, это невозможно! – воскликнул Хью.

– Если останется время, – повторила Рианон и запнулась: ее рука наткнулась в сумочке на какой-то кубик, и она взглянула на него, чтобы понять, что это такое. – Если останется время, мы проедем к мысу Доброй Надежды и вернемся через Саймонстаун: там на пляжах пингвинов больше, чем людей, после чего…

Рианон замолчала, стараясь открыть обтянутую кожей коробочку.

Когда она увидела алмаз, у нее перехватило дыхание. Она непроизвольно взглянула на Оливера. Как ни странно, его лицо было совершенно спокойным. Она снова посмотрела на кольцо с алмазом, и мысли завертелись в голове с бешеной скоростью. Она смутно уловила, что коллеги издали какие-то восклицания, по-видимому, означавшие изумление и испуг одновременно. Наверное, луч света упал на алмаз, и тот сверкнул так, словно ожил.

– Оливер, – наконец проговорила Рианон и вынула из футляра кольцо. – У меня… Это же… – Она вдруг расхохоталась. – Боже мой! Я потрясена!

– Надень немедленно, – строго велела ей Лиззи. Рианон вновь посмотрела на Оливера. Она не понимала, почему он даже не улыбается. А в следующий миг ей передались его недоумение и шок. Еще до конца не поняв, что происходит, она явственно видела: Оливер понятия не имел, что кольцо в ее сумочке. Однако это кольцо, несомненно, как-то связано с ним. По крайней мере так подсказывал ей здравый смысл… Рианон приложила ладонь ко лбу. Ощущение такое, будто у нее жар. Откуда-то издалека донесся голос Лиззи:

– Может, кто-нибудь соизволит объяснить мне, что это такое. Я сама как-то не могу догадаться.

– Похоже, – сказал Оливер, – Рианон не понравилось ее обручальное кольцо.

Рианон подняла на него глаза.

– Либо, – продолжал Оливер, – она слишком потрясена находкой.

Он взял кольцо и надел его на ее безымянный палец.

Рианон вымученно улыбнулась, глядя на Оливера. Тот, в свою очередь, пристально смотрел на нее. А потом неожиданно улыбнулся. Рианон моргнула и попыталась совладать со своими мыслями. Да в чем же дело, черт возьми? Только что, судя по выражению его лица, Оливер подумал, что она это кольцо украла, – и вот уже улыбается, как будто сам приготовил ей прекрасный сюрприз.

– Может, пойдем? – предложил Оливер.

– Да. – Рианон кивнула. Она едва смогла заговорить. – Да, думаю, что пора.

Когда Оливер и Рианон оказались у себя в номере, он не стал медлить:

– Прежде всего мне хотелось бы узнать, как оно оказалось у тебя.

– Я уже сказала тебе, – выкрикнула Рианон, – что понятия не имею! Все произошло на твоих глазах. Я полезла в сумку…

– Все так. – Он жестом прервал ее. – Я просто размышляю вслух. Я понимаю, что положила его туда не ты. – Он взглянул женщине в глаза и саркастически усмехнулся. – Это было более чем ясно по выражению твоего лица в тот момент, когда ты его обнаружила. Но могу тебе признаться, я тоже был весьма и весьма удивлен.

– Откуда же он взялся? – Рианон почему-то избегала смотреть на алмаз, но она явственно ощущала тяжесть перстня на пальце. – Выходит, он твой?

Оливер прищурился.

– Нет, дорогая, ты забыла, он твой.

– Ты же знаешь, о чем я говорю. – Рианон подняла руку и все-таки посмотрела на перстень. – Господи, Оливер, – прошептала она, – это прекрасно.

Оливер взял ее пальцы в свои и принялся рассматривать крупный, изумительно ограненный алмаз. Он напоминал искристое шампанское.

– Если я понимаю правильно, – заговорила Рианон, глядя в глаза Оливеру, – ты полагаешь, что кто-то пробрался к нам в номер, вытащил перстень у тебя из портфеля и положил в мою сумочку?

Оливер взглянул на нее.

– Ты именно так думаешь?

– Не знаю, – вздохнул Оливер. – Наверное, так оно и было. А что еще можно предположить, если мы точно знаем, что ни ты, ни я его туда не клали? Кому ты собралась звонить? – резко спросил он, когда Рианон взяла в руки телефон.

– В службу безопасности, – ответила она. – Если кто-то побывал в нашем номере, мы должны по крайней мере сообщить об этом. Алло! Будьте любезны, соедините меня со службой безопасности. – Повернув голову, она сказала, обращаясь к Оливеру: – Не понимаю, почему ты не сообщил им сразу, как только обнаружил пропажу. Конечно, я не знаю, сколько стоит кольцо, но…

– Чуть больше пятидесяти тысяч долларов, – сообщил ей Оливер, взял у нее телефонную трубку и отключил связь. – Незачем впутывать сюда службу безопасности. Это только усложнит дело.

– Ты серьезно? – Она отвела недоуменный взгляд от лица Оливера и опять посмотрела на перстень. – Да у меня ноги подкашиваются. Из твоего портфеля исчезло кольцо стоимостью в пятьдесят тысяч, и ты никому не стал сообщать? – Она снова подняла глаза. – Бога ради, Оливер, – тихо произнесла она, – скажи мне, что его не украли.