— Всему свое время. Чтобы я рассказал, тут должна появиться Никки.

 Закатив глаза, я поворачиваюсь, и иду на кухню, чтобы сделать “какао а-ля Лекси”, и подготовиться ко всему, что мне собираются рассказать мои друзья.



 Поставив какао на поднос, я несу его к кофейному столику, когда открывается входная дверь моей квартиры. Взглянув, я замечаю слишком счастливую Никки, держащую в руках контейнер.

 Контейнер полон...

 — Двойной шоколад, арахисовое масло? — я почти визжу: — Ты испекла «никнак4» с двойным шоколадом и арахисовым маслом?

 Смотря на ее ухмылку, я взволнованно подпрыгиваю на месте. Эти «никнак» впечатляющие.

 — По какому поводу? — спрашиваю я ее, протягивая руку к контейнеру. Хлопнув меня по руке, она хихикает, глядя на мое печальное лицо, и говорит:

 — Всему свое время, дорогая.

 Когда Дэйв заходит в гостиную, одетый в светло-серые спортивные штаны без футболки, и вытирает полотенцем мокрые волосы, он смотрит на Никки, и дерзко ухмыляется:

 — Я так рад, что ты пришла!

 Она посылает ему такую же дерзкую улыбочку, и показывает на сладости, которых слишком много. — О, милый. Я тоже по тебе скучала. Бери «никнак».

 Дэйв рассматривает «никнак». Он хмурится. Как будто спрашивая сам себя, он бормочет:

 — Почему у нас сегодня «никнак»?

 Никки показывает нам, чтобы мы сели, и говорит:

 — Нет. Ты первый! Расскажи нам свою грандиозную новость!

 Дэйв выглядит, как ребенок, которому разрешили попрыгать на надувном замке, садится, и начинает рассказ:

 — Ну. Помнишь, у нас было небольшое соревнование той ночью, кто получит Хэппи...

 Святое дерьмо, вот это новость для меня! От шока я округляю глаза, а он продолжает:

 — ...так что, я надеюсь без обид, милашка.

 Никки угрожающе щурится:

 — Что это значит?

 Дотянувшись рукой до своего какао, Дэйв делает глоток, затем ухмыляется:

 — Я выиграл.

 Никки забирает какао из его рук, и Дэйв пялится на нее:

 — Хей, это не так уж и важно. Он просто с мальчиками....

 Но она резко прерывает его:

 — Когда? Когда ты трахнул его?

 Дэвид откашливается:

 — Ну, технически, он трахал меня. И это событие произошло прошлой ночью.

 Ну. Это неловко. Я хотела, чтобы земля поглотила меня.

 Маленькая улыбочка появляется на лице Никки, и я не знаю, как это понимать. Это как улыбка Мона Лизы. Я щурюсь, разглядывая ее лицо. Она что-то скрывает.

 Дэйв какое-то время моргает, прежде чем говорит:

 — Ну, это отстой. Я думал, что почувствую себя победителем, но сейчас я просто чувствую себя раздавленным. Спасибо, Никки. Большое спасибо.

 Затем он берет не один, а два «никнака», и запихивает их в рот, показывая этим текущее состояние его депрессии.

 Мой удивленный взгляд перемещается от Никки к Дэйву, и я пытаюсь слиться с фоном, как хамелеон.

 Я читала где-то, что хамелеон может чувствовать запах страха. Быть неподвижным, и притвориться листиком.

 Тогда Никки берет «никнак» и надкусывает его. Со вздохом. Она выглядит расстроенной, когда говорит Дэйву:

 — Не психуй, малыш. Но ты неправ.

 Все еще прожевывая свою вкусняшку, Дэйв выглядит озадаченным, когда спрашивает ее:

 — Что значит, я не прав?

 Запихивая «никнак» в рот, она отвечает с набитым ртом:

 — Оо сделала это. Я шделалала.

 Дэйв и я смотрим друг на друга, неспособные расшифровать ее разговор с набитым ртом.

 — Ага, я не совсем понял, о чем ты.

 Пережевывая, она наконец проглатывает, встает, и указывая на Дэйва, кричит:

 — Ты не победил! Я выиграла!

 Бедный Дэйв. Его уровень непонимания прошелся от «Я не понимаю» до «Что за хрень».

 Он бормочет:

 — Что? Где?

 Открыв рот от удивления, он встает, указывает пальцем на Никки, и орет:

 — Супердолгий поход в ванную на маскараде!

 Обвиняюще сощурив глаза, он качает пальцем около ее лица:

 — Там не было никакой очереди, не так ли? Ты трахалась! С красавчиком!

 Я могу только удивленно наблюдать, как Никки делает реверанс, и объявляет:

 — Лучшие пятнадцать минут, которые я когда-либо проводила в ванной.

 Неспособная больше оставаться простым зрителем, я тоже встаю, и вскрикиваю:

 — Кто вы, и что вы сделали с моими лучшими друзьями?

 Никки и Дэйв выглядят потрясенными моей вспышкой, прежде чем смотрят друг на друга, и разражаются хохотом. Дэйв придвигается к Никки, и обеими руками обнимает ее за талию:

 — Дорогая, это не новость. Мы иногда делаем подобные вещи. Ну, знаешь? Типа игра, кто сможет заполучить парня.

 Никки прислоняется к Дэйву, и кивает:

 — Да. Он прав. Это не первый раз. И не последний.

 Я немею. Разинув рот, я спрашиваю:

 — Так значит, вы не злитесь друг на друга? Вам плевать, что вы спали с одним и тем же парнем?

 Никки посмеивается:

 — Неа. Это просто ради забавы. Мы давно не делали этого. С тех пор, как Дэйв и Фил начали встречаться.

 Дэйв хихикает:

 — Да, у нас даже было втроем в одной кровати...

 Глаза Никки округляются, и она пихает Дэйва локтем под ребра. Он хмурится:

 — Ой! И за что это, черт возьми?

 Моя челюсть ударяется об пол. Не. Может. Быть.

 Наклонившись вперед, я шепчу:

 — Ребята, вы занимались этим втроем?

 Дэйва щурится от моего выпада. Он быстро понимает, почему Никки пихнула его локтем, что это было для того, чтобы он закрыл рот. Медленно подходя ко мне, он осторожно смотрит на меня, и говорит:

 — Да, крошка. Такое было.

 Это немного обидело меня, что я не знала этого. Лучшие друзья делятся подобными вещами. Когда он замечает мою очевидную обиду, он притягивает меня в объятия:

 — Это не имеет ничего общего к нашему отношению к тебе, крошка. Мы просто делали то, что нам нравится, и не хотели, чтобы ты нас осуждала за это. Я не говорю, что ты сделала бы это, но такой возможности было достаточно, чтобы умолчать. Мы любим тебя.

 Около минуты я обдумываю то, что он сказал, а затем обнимаю его за талию, и крепко сжимаю. Никки обнимает меня со спины и целует в волосы.

 — Мы действительно любим тебя, Лекс. Мы думали, что ты не поймешь этого, или будешь считать нас чудаковатыми, это сильно пугало нас. Ну как, ты думаешь, что мы странные?

 Боже, они правы? Я осуждаю? Я думала, что была достаточно непредвзятой, но моя первая реакция показала, что это не совсем так.

 Если бы они только знали о тех штучках, которые Твитчу нравится проделывать со мной...

 Дорогой Боже. Я тут молчаливо осуждаю их, в то время, как сама поступаю так же. Я не говорила им о моих сексуальных отношениях с Твитчем. Все, что я сказала им, что он любит грубый секс. Они ничего не знают о его постоянном контроле, или о ремне....

 Вздох.

 Ремень. Я люблю ремень.

 С трудом сглатывая, я понимаю, что мало чем от них отличаюсь. И теперь, когда я могу собраться, говорю им:

 — Нет! Ребята, я не думаю, что вы странные. Это просто неожиданно. Я думаю, что почувствовала себя немного ненужной. Так что если уж хотите, то это... Я тут одна странная!

 Немного пообнимавшись, мы отпускает друг друга, и тратим большую часть вечера на болтовню, и поедание «никнака». Около одиннадцати, мои друзья уходят. Помахав им, я закрываю дверь, и по коридору иду в спальню.

 Как только дверь открывается, мое сердце пропускает удар.

 Улыбаясь, я слушаю шаги, которые потихоньку приближаются ко мне. Как только мой неожиданный посетитель останавливается у меня за спиной, он обнимает меня за талию, притягивая к себе. Отклонившись назад, я нежно поглаживаю его волосы, и тихо спрашиваю:

 — Майкл. С ним все в порядке?

 Твитч вздыхает:

 — Большую часть этого гребаного вечера я ждал, когда уйдут твои друзья. Так что, Ангел, я не хочу говорить об этом прямо сейчас.

 Он ждал? Терпеливо ждал, как джентльмен? Вау. Это круто. Нет. Это суперкруто.

 Поворачиваюсь в его объятиях и смотрю на него. Свет в моей комнате выключен, и только слабый свет из кухни освещает его лицо.

 — Ты ждал?

 В раздумьях, он морщит лоб, как будто даже не задумывался об этом:

 — Да, я предполагаю, что делал это.

 И я не могу остановиться. Подтянувшись повыше, я обнимаю ладонями его лицо, и притягиваю поближе к себе. Наши губы соприкасаются. Руки Твитча сжимаются вокруг моей талии, но губы не отвечают моим.

 — Поцелуй меня, — умоляя, шепчу я.

 В ответ, он шепчет почти в мои губы:

 — Нет. Мне нравится, когда ты целуешь меня.

 Улыбаясь напротив его губ, я чувствую, как возвращается его улыбка, и мое сердце переполняют чувства.

 Что-то изменилось в Твитче сегодня ночью. В этот раз, от него исходит что-то большее. Что-то теплое.

 Его хватка ослабевает, руки скользят вниз по моим бедрам, и он медленно обхватывает ладонями мою попу, и сжимает ее. Цепляясь большими пальцами за резинку моих пижамных шортиков, он снимает их вместе с трусиками. Мое самое чувствительное место пульсирует, и я становлюсь влажной.

 Подведя меня к кровати, он толкает меня, и я приземляюсь на нее спиной. Смотря мне в глаза, он заявляет:

 — Ты двигаешься, я останавливаюсь, — опуская свое лицо к моей уже готовой сущности, он говорит: — Будь громкой. Мне нравится тебя слышать.

 Закинув мои ноги себе на плечи, Твитч встает на колени перед кроватью, и сильно шлепает по моей киске. Электрический разряд расходится по моим венам. Я вся дрожу, и я негромко вздыхаю. Он лижет два раза, прежде чем заявляет: