Безусловно, протрезвев, он будет скучать о ней и никогда не вспомнит о том, что она ударила его. Потом начнет искать ее и обшарит все побережье.

«Позже он поймет: все, что ни делается, — к лучшему. Ведь он вовсе не дурак. И тогда он горько пожалеет о своей потерянной жизни и безутешно заплачет».

Чувство вины терзало Делию. Она поклялась себе, что, добравшись до Мерримитинга, непременно найдет кого-нибудь, кто поможет ей написать письмо. Тогда она сообщит отцу, что с ней все в порядке, и он хотя бы перестанет волноваться. . «Бедный папа... Кто теперь позаботится о тебе?»

Закрыв глаза, Делия попыталась представить себе отца, но совсем не таким, каким видела его в последний раз, со сверкающими от гнева глазами и извергающим проклятия. Она вспомнила, как в детстве отец казался ей богом, высоким и сильным. Однажды они стояли в самом конце Лонг Воф, и отец показывал ей корабли в гавани. Тогда ее впервые поразила мысль о том, как велик мир. Но при этом она ощущала, что надежно защищена от любых бед — ведь ее охранял заботливый отец. Тогда он улыбнулся и сказал: «Я люблю тебя, детка».

Но потом умерла мать, и бог стал исчадием ада.

— Ваша семья в Мерримитинге? — услышала девушка голос Калеба Хукера.

Делия обернулась к нему Он приветливо улыбался, и Делия заметила, что у него неровные передние зубы. Это понравилось девушке, так как, по ее мнению, от этого он меньше походил на святого.

— В Мерримитинге я собираюсь выйти замуж за вдовца и заменить мать его дочкам, — ответила она.

— Понятно, — неуверенно отозвался он.

Делии и самой казалось невероятным, что она говорит об этом так открыто. Но она напомнила себе, что отправляется строить новую счастливую жизнь.

«Чтобы быть рядом с Тайлером», — поправил ее внутренний голос, но девушка не слушала его.

Молча посмотрев друг на друга, Делия и священник повернулись к повозке, где сидела его Элизабет, а возле нее стоял Тайлер Сэвич. В этот момент он склонился над ней, видимо рассказывая что-то очень забавное. Элизабет засмеялась, но тут же опустила глаза в Библию.

— Моя жена... боится ехать в такую даль, — начал Калеб, — она любит сидеть в тепле, уютно поджав под себя ноги с прялкой в руках. Элизабет так мила за работой.

Он снял шляпу и пригладил мягкие темные волосы.

— Ей придется нелегко в пути, но когда мы поселимся в доме священника, она будет счастлива, — добавил он, словно оправдываясь перед собой. Делии захотелось подбодрить его.

— Конечно, так оно и будет, — мягко проговорила она.

Чуть погодя Калеб спросил:

— Вы будете посещать мой приход?

— Ну... — замялась Делия, покраснев и опустив глаза, — я никогда не отличалась набожностью.

Тихий смех заставил их повернуться. Перед ними стоял Тайлер Сэвич. Его глаза были точно такого же цвета, как темно-синие воды реки. Он засунул пальцы за пояс бриджей, шляпа была лихо сдвинута на затылок, а бахрома на охотничьей куртке шевелилась от легкого ветра. Он был так красив, что у Делии перехватило дыхание.

— Думаю, в Майне не так уж много примерных прихожан, — весело сказал он, и в его глазах вновь вспыхнули озорные огоньки.

«Должно быть, общение с Элизабет приободрило и развеселило его», — с досадой подумала Делия, втайне надеясь, что она сама вызвала его улыбку.

— Но мне сказали, что в Мерримитинге нужны мои услуги, — возразил молодой человек, не заметив тени, омрачившей лицо Делии.

Тайлер даже не посмотрел в ее сторону.

— Законы Массачусетса гласят: поселение может получить статус города, если в нем есть церковь и школа, а значит, священник и учитель. Но, честно говоря, в данный момент мы все несколько стеснены в деньгах, и нам трудно содержать обоих. Поэтому, проголосовав, мы предпочли вас с преимуществом в два голоса. Признаюсь вам, что выборы провели шутки ради.

К изумлению Делии, священник от души рассмеялся.

«Как здорово, что такой серьезный человек может от души смеяться», — подумала Делия.

Так или иначе девушке было приятно путешествовать в обществе священника и его жены. Калеб Хукер казался ей добрым, отзывчивым человеком, готовым поддержать любую женщину. А Делии Макквайд так не хватало доброго друга и советчика.

Переправившись через реку, они собирались уже отправиться по почтовому тракту на северо-восток, как вдруг Делия повздорила с Тайлером из-за лошади.

— Я не сяду на нее вместе с тобой, — сердито сказала она, когда Тайлер обнял ее за талию, помогая взобраться на лошадь.

Она сделала вид, что боится лошади, но опасалась чувства влюбленности, захватывавшего ее все больше и больше. Для нее было пыткой прижиматься к его сильному телу, ощущать его тепло, а вместе с тем знать, что темно-синие глаза Тайлера устремлены на миссис Хукер.

— Что же ты намерена делать? Идти пешком до Мерримитинга? — спросил Тайлер, не скрывая раздражения.

— Ну, не лететь же мне туда, — огрызнулась девушка.

— Черт возьми! — заорал Тайлер, словно забывая о том, что его слышат священник и Элизабет. — Почему ты такая бестолковая? Я куплю тебе лошадь при первой возможности, ну, а пока...

— Я уже говорила, что не нуждаюсь в твоих благодеяниях, Тайлер Сэвич!

— Неужели? A кто же, по-твоему, заплатит за еду и ночлег?

Делия вспыхнула, но все же гордо вскинула голову.

— Не считай меня дурой, я знаю, что не смогу обойтись без еды во время долгого путешествия, но верну тебе все сполна.

Тайлер удивленно приподнял брови. А Делия между тем раздраженно продолжала.

— Говорю тебе, я не сяду ни на какую лошадь, и не соглашусь ни на одно из твоих дурацких предложений.

На этот раз Тайлер рассмеялся.

— С чего это ты так разошлась?

Делия повернулась и чертыхаясь решительно пошла по дороге.

— Подождите, Делия! — окликнул ее Калеб Хукер. — В нашей повозке найдется место для вас. Думаю, что...

Девушка оглянулась. Заметив, что Элизабет укоризненно смотрит на мужа, она окинула взглядом повозку со стульями, кроватью, сундуками и даже двумя прялками — для шерсти и льна. Нет, при всем желании в этой повозке для нее не найдется места.

Делия покачала головой.

— Спасибо за приглашение.

— Ну, если вам кажется...

— А теперь, когда все определилось, может быть, мы все-таки двинемся в путь? — сухо спросил Тайлер. — Мне бы хотелось добраться в Мерримитинг до первых снегопадов.

Смущенно улыбаясь, Хукер поспешно спрыгнул с повозки, но едва он взялся за плеть, Элизабет тихо спросила:

— Разве ты не помолишься перед долгой дорогой?

— О... конечно, — кивнул он. — Господи, храни нас в путешествии, которое мы совершаем по милости Твоей, Да святится Имя Твое. Амен, — Торопливо произнеся это, он стегнул волов, колеса заскрипели, и все трое пустились в путь, к цели своего путешествия — поселению Мерримитинг, округ Сагадохок, Майне.

Они двигались очень медленно. Дорога заросла травой. То тут, то там торчали старые пни, валялись валуны, колеса повозки проваливались в выбоины. Им приходилось часто останавливаться и кормить животных. Делия шла рядом с волами. Ей нравилось, что они трудолюбивы, сильны и медлительны. Идти рядом с ними было гораздо спокойнее, чем подпрыгивать в седле.

Тайлер был раздражен, и это передавалось лошади, которая вскидывала голову и пряла ушами.

Глядя на Тайлера, Делия пыталась угадать причину его беспокойства. Должно быть, всему виной его странная судьба. Десять лет, проведенных им среди дикарей, конечно, оставили неизгладимый след. Даже получив образование в Англии, он не смог избавиться от прежних привычек, которые то и дело давали о себе знать, несмотря на его ученость.

Поглощенная своими размышлениями, Делия не заметила, как они миновали несколько ферм, состоящих из пяти-шести жалких лачуг, сады, раскинувшиеся на участках земли неправильной формы, и снопы свежесжатой пшеницы. Путники поравнялись с двумя девушками, которые просушивали на пригорке лен, и Делия помахала им рукой. Когда они ответили ей таким же приветствием, она очень обрадовалась и почувствовала себя такой беззаботной, что даже рассмеялась от счастья. Но, оглянувшись, поймала на себе мрачный взгляд Тайлера.

Значит, он опять недоволен ею, решила Делия.

«Наверняка настоящая леди никогда не стала бы так по-дурацки радоваться», — подумала она, пообещав себе впредь быть осмотрительнее.

Поздним вечером путники добрались до топких солончаковых лугов, где кружили тучи голубых, больно кусавшихся мух. Делия сломала кленовую ветку, подожгла ее и стала обмахивать ею волов, чтобы хоть немного оградить их от кровожадных и ненасытных насекомых. Вскоре спина лошади Тайлера распухла от укусов. Наконец болото закончилось, дорога немного расширилась, и путники подъехали к небольшой деревушке. Тайлер предложил им остановиться здесь на ночь.

— Судя по тому, как свирепствуют мухи, скоро пойдет дождь. Завтра будет сыро, но это избавит нас от этих летающих чудовищ, — сказал он.

Делия и без него знала, что погода переменится: ушибленные ребра ныли, как больные зубы.

Деревушка была крошечной. Казалось, можно одним махом перепрыгнуть ее. В местной церкви не было даже колокольни, а луг казался грязным загоном: там паслось лишь несколько тощих коров. Гостиница примостилась на самой окраине. Вывеской ей служил старый якорь, подвешенный на ржавой скрипящей цепи. Подъехав к парадному входу, путники почувствовали резкий запах скота и отхожего места, доносившийся с заднего двора. Хозяин поспешил им навстречу, почесывая живот и жуя табачную жвачку. Он был в шерстяных бриджах, оборванных снизу, и так называемых «деревенских ботинках» — обычных гамашах, сделанных из старого одеяла. Их завязывали в лодыжках и под коленями. За хозяином плелся тощий пес.

Хозяин кивнул лохматой головой.

— Как дела, господа?

— Честно говоря, неважно. Вы принимаете постояльцев?

— Конечно. Это гостиница «Голубой якорь».

Хозяин старательно подсчитал плату за постой.