Бренда Джойс - Неукротимое сердце

В небе ярко светила луна. Бесшумно ступая босыми ногами, Кэндис пробежала через двор к амбару. Притворив за собой дверь, она опустилась на колени, зажгла фонарь и подняла его над головой.

То, что она увидела, заставило ее ахнуть. Джек лежал на спине прямо на соломе. Никто не подстелил ему одеяло и не оставил воды. Джека бил озноб, пот градом катился по его лицу и телу. Сердце Кэндис разрывалось. Как могла Мария так обойтись с ним?

Она бросилась к нему и упала на колени.

– Джек! – Кэндис коснулась его пылающего лба.

Почувствовав прикосновение, он резко дернул головой и открыл глаза.

– Не трогай меня, – прохрипел он, узнав Кэндис. Она на секунду замерла, не убирая руки с его влажного лба.

– Чепуха. Я сейчас.

Она выбежала из амбара и вскоре вернулась с водой, простыней, полотенцами и виски. Джек ждал ее, сердито сверкая глазами. Расстелив рядом с ним простыню, она взмолилась:

– Тебе нужно перелечь, так будет удобнее. Давай я помогу. – Кэндис осторожно коснулась его плеча.

Джек яростно рванулся.

– Я же сказал, чтобы ты не приближалась ко мне! – Его зубы выбивали дробь.

– Прости меня. Мне так жаль.

Он закрыл глаза и отвернулся. Окунув полотенце в воду, она начала протирать его лицо, но Джек схватил ее за руку и с неожиданной силой притянул к себе. Кэндис упала ему на грудь.

– Я же велел тебе убираться, Кэндис Картер! Он делал ей больно, но она это заслужила.

– Я не уйду. И не оставлю тебя в таком состоянии. Отпусти меня, Джек.

Ее голос слегка дрожал. Отчасти от страха – он был силен, разгневан и, возможно, не в себе от жара. Но еще и потому, что ее грудь тесно прижималась к его твердому влажному торсу. Кэндис ощущала биение его сердца и резкий мужской запах.

Хватка его внезапно ослабла, Джек откинулся назад и закрыл глаза, видимо, теряя последние силы. Выпрямившись, Кэндис продолжила промывать раны на его груди и ногах. Они покраснели и гноились. Когда она смочила их спиртным, Джек дернулся и открыл глаза. Воспользовавшись тем, что он очнулся, Кэндис обхватила его за талию.

– Повернись, Джек, – попросила она. – На живот, на простыню.

К ее удивлению, он подчинился, предоставив ей возможность заняться его спиной. Кэндис очистила ее от налипшей грязи и соломы, промыла раны водой и продезинфицировала виски. Когда она протирала плечи Джека влажным полотенцем, в дверях мелькнул фонарь. Похолодев, Кэндис вскинула голову.

На пороге стоял Люк.

– Что это ты делаешь, Кэндис? – осведомился он.

– А что, по-твоему, Люк?

Он двинулся к ней медленной ленивой походкой.

– По-моему, ничего хорошего.

Сверкнув глазами, Кэндис бросила полотенце в воду.

– Как вы могли оставить его здесь без воды, даже не подстелив одеяло? Можно было ожидать этого от Марка. Он так и не пережил смерть Линды. Даже от Джона – он слишком молод, чтобы судить об этом здраво. Но не от тебя!

Люк присел на корточки.

– Я велел Реду позаботиться, чтобы у раненого было все необходимое. Кто же знал, что они просто бросят его здесь? – Он устремил на сестру испытующий взгляд: – Я задал тебе вопрос, сестренка. Что происходит?

– Пойми, Люк, это я во всем виновата, – выдохнула Кэндис, испытывая облегчение, что может поделиться с братом. – Он спас мне жизнь, а чем я отплатила ему? Украла коня и бросила его одного, израненного.

Люк выпрямился и посмотрел на нее:

– Его все еще лихорадит?

– Да.

– Я никому не скажу, что ты была здесь, Кэндис. Но тебе лучше вернуться в дом. Я позову Марию.

– Ну и что толку? – возразила девушка. – Ты же знаешь, как мексиканцы ненавидят апачей. Следовало догадаться, что она не станет ухаживать за ним.

Нахмурившись, Люк снова присел на корточки.

– Ты не можешь находиться здесь.

– Я не оставлю его в таком состоянии. – Ее голубые глаза сверкнули. – Это бесчеловечно!

Люк вздохнул.

– Я останусь с ним и сделаю все, что нужно. А ты возвращайся в постель.

Кэндис вдруг осознала, что не хочет уходить, хотя полностью доверяла Люку. Но, поняв, что должна уступить, крепко обняла старшего брата.

– Спасибо, Люк.

Он слегка улыбнулся, но в его пристальном взгляде читался вопрос.

На следующий день прибыла с визитом женская половина семейства Хендерсонов.

Ранчо Хендерсона, находившееся неподалеку от южной границы территории, подвергалось постоянным набегам апачей и угонщиков скота. Его жена Милли была одним из столпов местного общества. Она приехала со своей золовкой, Элизабет, миниатюрной белокожей брюнеткой.

Визит Милли и Элизабет был полной неожиданностью.

Как только женщины расположились со стаканами лимонада, Милли уставилась на руки Кэндис, очевидно, заметив отсутствие обручального кольца.

– Мы приехали выразить соболезнование, – сообщила она. – Говорят, бедного мистера Кинкейда убили.

– Да.

– Ты не носишь обручального кольца.

– Вы, наверное, слышали, Милли, как все было. Я потеряла кольцо, когда чуть не погибла в пустыне.

– Надо же! Сбежать из дома! – Милли поджала губы. Кэндис неловко поежилась под пристальными взглядами женщин.

– Он еще здесь? – прошептала Элизабет.

– Кто? – осведомилась Кэндис.

– Индеец, – подсказала Милли. Повисло напряженное молчание.

– О, вы имеете в виду того, кто спас мне жизнь? Его зовут Джек Сэвидж. Да, он здесь.

Последовала очередная пауза.

– Значит, это правда, – сказала Милли. – Ты уехала отсюда с Кинкейдом, а вернулась с полукровкой-апачи.

Кэндис вцепилась в ручки кресла.

– Но…

– И недели не прошло, как Кинкейд в могиле, а ты объявилась на лошади полукровки.

Кэндис встала.

– Если вы явились сюда, чтобы обвинять меня, вам лучше сразу уехать.

– Что за мысли, Кэндис Картер! – воскликнула Милли, тоже вставая. – Ах, прости – Кэндис Кинкейд.

Кэндис вспыхнула.

– Дорогая, мы приехали не обвинять тебя, а выразить сочувствие. Подумать только, что тебе пришлось вынести!

Кэндис не шелохнулась. Элизабет с любопытством уставилась на нее.

– Он… он… не обидел тебя?

– Он спас мне жизнь, – ответила Кэндис. – А теперь, дамы, прошу меня извинить. У меня ужасно разболелась голова.

– Конечно-конечно, – отозвалась Милли. Милли и Элизабет многозначительно переглянулись.

После отъезда незваных гостей Кэндис проскользнула в амбар и увидела, что Джек спит, хотя лихорадка еще не прошла. Позже она перехватила Люка, возвращавшегося с объезда пастбищ.

– Как он?

– К утру жар спал. Пойду взгляну на него.

– Спасибо, Люк.

– Твое добросердечие начинает тревожить меня, Кэндис, – заметил он.

– Люк, если бы заболела его лошадь и я бы провела с ней весь день, никто бы не удивился.

Он бросил на сестру странный взгляд и пошел к амбару. Слава Богу, что хоть одному из ее братьев не чуждо сострадание. По пути к дому Кэндис налетела на Марка. У него был раздраженный вид.

– Я встретил Хендерсонов, когда возвращался на ранчо, – сообщил он.

«О, только не это!» – подумала Кэндис.

– Господи Иисусе, Кэндис! Они пристали ко мне с такими оскорбительными вопросами… – Он побагровел. – Это не сошло бы им с рук, будь они мужчинами!

– Не обращай внимания, Марк, – сказала Кэндис. – Они просто две сплетницы.

– Его нельзя оставлять здесь, болен он или нет. Нужно передать его майору Брэдли. Возможно, за его голову назначена цена. Иисусе! А вдруг это так?

– Марк, он спас мне жизнь, и мы не отдадим его военным, – возразила Кэндис, вспомнив о трех ковбоях, убитых Джеком у нее на глазах. Хладнокровно. Боже правый, неужели за него назначена награда, как за Джеронимо?

Когда семья собралась за столом, Марк объявил, что собирается вечером в форт Бьюкенен. Кэндис вздрогнула от тревожного предчувствия.

– Вечером? Зачем? – поинтересовался отец.

– Мы пустили в дом полукровку, о котором ничего не известно, – запальчиво сказал Марк, не глядя на Кэндис.

– Он спас мне жизнь, – возразила Кэндис.

– Сынок, мы в долгу перед ним.

– Па, Линч говорил мне, что на днях войска обложили шайку Джеронимо, но какой-то полукровка с каштановыми волосами сбил их со следа. Не исключено, что это он. Мы обязаны сообщить о нем, а то, что здесь творится, неправильно.

Кэндис вскочила, уронив вилку на стол.

– Неправильно то, что ты задумал, Марк! Мне надоели твои выходки. Я точно знаю, что он не был с Джеронимо!

Она повернулась и вышла, возмущенная и огорченная. Кэндис не могла отделаться от мысли, что не много найдется полукровок с каштановыми волосами и серыми глазами.

Если мужчина с такими приметами действительно помешал военным, это наверняка был Джек. Означает ли это, что он заодно с Джеронимо?

К тому времени как дом погрузился во тьму и все улеглись, Кэндис изгрызла все ногти. Выбравшись из постели, она потихоньку спустилась вниз и поспешила в амбар, притворив за собой дверь, прежде чем зажечь фонарь.

Джек повернул голову и устремил на нее гневный взгляд. Он лежал со связанными руками. Его лодыжки также были стянуты веревкой.

Кэндис бросилась к нему, упав на колени:

– Кто тебя связал?

– Твой братец со своими подручными.

Черт бы побрал Марка! Потянувшись к запястьям Джека, Кэндис попыталась развязать узлы, но они оказались прочными и тугими.

– Без ножа не получится.

– Мои вещи там, – сказал он.

Кэндис обернулась и увидела у стены его седельные сумки. Вытащив нож, она снова опустилась на колени и разрезала веревки. В ту же секунду Джек оказался сверху и пригвоздил Кэндис к земле своим весом, одной рукой вцепившись в ее косу, а другой сжимая запястья.