– Прекрати! – потребовала Сюзи.

Однако Клод по-прежнему настойчиво пыталась притянуть ее к себе.

– Не строй из себя невинную девицу, – прошептала она. – Я сумею доставить тебе удовольствие.

Чтобы положить этим попыткам конец, первый помощник капитана врезал марсовому кулаком по носу. Клод, резко повернувшись на каблуках, пошла прочь – видимо, к себе в дальний угол трюма, чтобы погоревать в одиночестве.

Эта неожиданная ссора с единственным человеком, с которым Сюзи могла пооткровенничать на этом судне, сильно ее расстроила. Она с горечью подумала о том, что теперь у нее здесь уже два врага. Ей оставалось только надеяться, что Ракидель поможет ей защититься от их происков, а иначе им, возможно, будет не так уж и трудно поквитаться с первым помощником капитана Сюзанной!

Приемы пищи в кают-компании стали для Сюзанны настоящей пыткой. Конечно, еда теперь, после захвата испанского галеона с его запасами продовольствия, стала более-менее аппетитной, и, разумеется, питьевая вода была хорошей, а ром тек рекой, однако психологическая обстановка для нее стала очень напряженной: она выдавала себя за мужчину, но при этом знала, что одному из присутствующих известно, что она – женщина.

То, что можно было сказать и о чем можно было договариваться тогда, когда она и капитан беседовали с глазу на глаз, было недопустимым в общей компании. Они оба сидели молча и не слушали разговоров, ведущихся за столом, которые, в отличие от пищи, по своему качеству ничуть не изменились.

Хотя они вдвоем просто сидели с закрытыми ртами – или же жевали пищу, – уже одни их взгляды сами по себе были красноречивыми. Они искали друг друга глазами, их взгляды встречались, и затем они оба либо улыбались друг другу, либо смущенно ухмылялись – в зависимости от того, какую очередную чепуху нес священник или врач.

– Известно ли вам, – говорил, например, врач, – что некоторые ученые пытаются доказать, будто всеми нашими движениями руководит мозг, раздавая приказы частям тела? Другие же ученые утверждают, что ими управляет кровь, непрерывно циркулируя по нашим венам.

– Ересь! – восклицал отец Лефевр. – Единственная сила, которая может руководить душами и приводить в движение тела, – это воля Господа!

Затем начинались метафизические дискуссии – бессмысленные и скучные.

Как-то раз вечером капитан Ракидель объявил, что намеревается сделать остановку в порту Бордо: нужно было пополнить быстро уменьшающиеся запасы пресной воды. Кроме того, лично у него имелись кое-какие дела в самом городе. Заход в порт Бордо также давал возможность продемонстрировать там добычу «Шутницы» – величественный испанский галеон, плывущий сейчас за ней следом.

Услышав об этом, собравшийся на палубе экипаж дружно рявкнул «Ура-а-а!». Всем понравилось намерение капитана простоять два дня в порту Бордо: этого времени вполне хватит для того, чтобы напиться и наесться до отвала и предаться интимным наслаждениям со шлюхами!

Во время своего очередного разговора с Сюзанной с глазу на глаз Ракидель заявил:

– Я счел бы за удовольствие показать вам этот город, в котором у меня есть хорошие друзья…

Сюзи заколебалась:

– Я вообще-то намеревалась попасть в число тех, кто будет присматривать за пленными испанцами и за грузом «Нины».

– Жиро, два младших помощника капитана и три десятка матросов вполне справятся с этой задачей. Через день их заменят, и поэтому они тоже смогут отдохнуть и поразвлечься в городе.

– С тех пор, как я покинула Париж, мне уже совсем не нравится находиться в городах.

– Должен ли я понимать из этих ваших слов, что моя компания вам не по душе?

– Вовсе нет, но…

– Что?

– Но я сейчас в таком состоянии, что не могу предстать перед взорами жителей Бордо: за несколько недель пребывания в море у меня испортился цвет лица…

Ракидель расхохотался.

– Вы что, заставляете себя упрашивать, помощник капитана?

Сюзи больше упрямиться не стала.

Двадцать второго февраля фрегат, за которым плыл испанский галеон, вошел в порт Бордо.

Во внутренней гавани порта находилось превеликое множество судов, которые либо зашли туда, как и «Шутница», по пути в другой порт, либо еще только готовились к погрузке и отплытию.

В отличие от Сен-Мало, вокруг этого порта располагалось несколько набережных, на которых работали ремесленники, плотники и бондари, а также торговцы и поденщики, занимавшиеся погрузкой или разгрузкой различных товаров.

Повсюду либо лежали в ряд, либо были сложены в виде пирамид бочки, бревна и тюки, мимо которых двигались люди – кто пешком, кто в карете. Где-то пылал костер, где-то перекатывали бочки, где-то конопатили корпус судна…

Посреди всего этого можно было увидеть группы элегантных дам с зонтиками, и Сюзон Щелкни Зубками не сразу догадалась, что это проститутки.

Вдоль набережных выстроились идеально ровным рядом впечатляющие четырехэтажные здания. На их первом этаже – под арками – располагались таверны.

Часть экипажа «Шутницы» сошла на берег. Сюзи держалась поближе к своему покровителю: ее немного пугала городская толкотня, от которой за время пребывания в море она уже успела отвыкнуть.

Она отнюдь не расстроилась из-за того, что хорошо знакомый ей марсовый остался на судне. Она невольно спрашивала себя, знает ли Ракидель, что этот марсовый вообще-то женщина, однако ничего говорить капитану по этому поводу не стала.

А Ракидель ей объявил:

– Мы отправимся к господину де Лартигу – человеку, с которым мне обязательно нужно поговорить. Он встретит нас очень радушно… Если бы вы захотели ради такого случая заменить вашу одежду первого помощника капитана на нечто гораздо более элегантное и соответствующее вашему настоящему полу, я был бы только рад!

Сюзи поняла, что нужно Ракиделю: ему хотелось бы увидеть, как она выглядит в женском платье… Однако его у Сюзанны попросту не было.

Поэтому она осталась первым помощником и именно в такой ипостаси отправилась вместе со своим капитаном в город. Центр Бордо представлял собой переплетение грязных улочек, и таких элегантных зданий, которые стояли возле порта, тут не было. А вот особняк господина де Лартига оказался роскошным. Капитана «Шутницы» там и в самом деле встретили очень радушно – а вместе с ним и его первого помощника. Однако Ракидель представил его не как своего помощника, а как Сюзанну Карро де Лере.

Разговаривая с этими двумя мужчинами, Сюзи очень быстро убедилась, что они оба – весьма образованные люди. Затем они ушли переговорить о чем-то с глазу на глаз, и Сюзи осталась в компании Люси де Лартиг, которая стала подробно расспрашивать о ней самой и о ее жизни, полной приключений. Хозяйка особняка была женщиной лет сорока, красота которой уже начала увядать, но чувствовалось, что она будет оставаться элегантной еще очень долго – даже когда состарится. Сюзи не стала от нее почти ничего скрывать. Она рассказала ей об Антуане Карро, утрата которого была для нее, Сюзанны, невосполнимой; рассказала о всегда имевшемся у нее желании увидеть море и отправиться в плавание; рассказала о том, как она решила реализовать это свое намерение, как снарядила корабль и как два месяца назад стала первым помощником капитана на этом корсарском судне, где ей приходилось пребывать в такой грубой компании, какую ее собеседница – Люси де Лартиг – не смогла бы себе даже и представить.

Люси де Лартиг слушала с большим интересом, восхищаясь силой духа и отвагой своей собеседницы. От ее внимания при этом не ускользнул тот факт, что, прежде чем Сюзи стала корсаром, ей довелось познать прелести парижской жизни.

– А имели ли вы удовольствие и честь встречать в салоне мадам де Тансен господина де Монтескье?

– Да, мадам, я его там встречала.

– Он живет в замке Ла Бред, в пяти лье отсюда, и является большим другом моего мужа…

По мере того как они разговаривали, они проникались все большим расположением друг к другу. Когда подошло время обеда, Люси сказала:

– Вы, должно быть, морально устали от того, что лишены возможности наряжаться и носить одежду, приличествующую нашему полу!

– Поверьте, мадам, я уже вполне привыкла к одежде моряка, а вот капитан Ракидель выразил желание увидеть меня в платье…

– Ну что ж, я помогу вам удовлетворить его желание!

Сюзи невольно задалась вопросом, а хочется ли ей самой удовлетворять подобные желания капитана, однако перед искушением снова облачиться в платье она устоять не смогла.

Когда уже накрыли на стол, Ракидель и хозяин дома появились снова. Сюзон Щелкни Зубками к этому моменту преобразилась. Она теперь была одета в просторное платье из ярко-красного шелка, юбка которого очень красиво сидела на находящемся под ней каркасе-панье[84]. Талия у этого платья была низкой и очень узкой, а вырез позволял увидеть верхнюю часть небольшой, но красиво очерченной груди.

Сюзи впервые за долгое время взбила волосы и причесала их так, чтобы создавалась иллюзия, будто у нее на голове фонтанж[85]. Она тем самым копировала прическу хозяйки дома, которая, чтобы перевоплощение Сюзанны было полным, дала ей туфли на очень высоких каблуках и с верхом из красного шелка.

Почему Сюзи почувствовала такое смущение, когда на ней остановился насмешливый взгляд Ракиделя? Может, она ждала от него комплиментов? Но он был не из тех, от кого их следовало бы ждать. Глядя, как она к нему подходит, он засмеялся:

– Вот идет распрекрасная дама… Которая шагает, как канонир!

Сюзи решила тоже рассмеяться.

Чета де Лартиг не только накормила своих гостей, но и предложила у них заночевать. Им обоим выделили по отдельной комнате. Сюзи уже сняла наряд, любезно предоставленный хозяйкой дома, и стала готовиться ко сну, когда раздался еле слышный стук в дверь. Посомневавшись, она в конце концов открыла. Перед дверью стоял капитан.

– Если мой визит неуместен, я могу уйти, – сказал он то ли из осмотрительности, то ли из вежливости.