Джуд схватила диктофон и тоже выбежала из комнаты.

#

В халате и перчатках, Сакс уже стояла в приемном покое, когда двойные двери разъехались и в комнату вкатились носилки с грудой медицинского оборудования, окровавленной одеждой и пострадавшим, на котором сидела одна из парамедиков. Она считала вслух, ритмично надавливая на грудь лежавшего на носилках мужчины: «Раз, два, три, четыре, пять… раз, два, три, четыре, пять…» Через каждые пять счетов она делала паузу, а ее напарник в этот момент накачивал воздух через ручной аппарат искусственной вентиляции легких, эндотрахеальная трубка которого торчала изо рта пострадавшего.

— Огнестрельное ранение в левую половину груди! — прокричал парамедик, ни к кому конкретно не обращаясь. Он чуть не сорвался на визг от напряжения, ведь ему приходилось бежать позади каталки и закачивать воздух в отказавшие легкие раненого. — Вставили ему трубку прямо на месте. Ввели пять литров физраствора. Сначала пульс прощупывался, давление было восемьдесят. Пульс и давление исчезли три минуты назад.

— Ранение сквозное? — выкрикнула Сакс, перекладывая крупного мужчину с каталки на операционный стол вместе с Нэнси Стивенсон, одной из медсестер. Она быстро оценила состояние зрачков пострадавшего. Так, не реагирует на свет. Если мозг еще функционирует, то перестанет через две минуты, если мы не дадим ему кислород.

— Не похоже, док. Пуля в него попала, но не вышла.

Сакс проворно передвигала свой стетоскоп с одной стороны груди раненого на другую, прислушиваясь к движению воздуха, который подавал в легкие парамедик. Когда Сакс выпрямилась, в приемный покой как раз вбежала Деб Стайн, а вслед за ней и Джуд Касл.

— Потока воздуха нет ни с какой стороны. Стайн, вставь грудную трубку справа. Нэнси, давай инструменты для вскрытия грудной клетки!

Команда травматологов работала слаженно и эффективно, почти без слов, совершая действия, отработанные уже сотни раз. Одна из медсестер разрезала остатки одежды пострадавшего, другая вставила стерильный катетер в его пенис и прикрепила трубку к мочесборнику. Третья медсестра брала у пациента кровь в несколько пробирок для лабораторных анализов. Хирург-интерн подтащил к операционному столу металлический поднос на высокой опоре и стал снимать несколько слоев стерильной ткани, которой были накрыты разнообразные хирургические инструменты. Рентгенолог прикатил огромный переносной рентгеновский аппарат и стоял в ожидании, спокойно подписывая будущие рентгеновские снимки. Он проставил дату, а вместо имени написал «неопознанный белый мужчина». Пока у кого-нибудь не найдется времени установить его личность, этот пострадавший так и будет называться — неопознанный белый мужчина.

Тем временем Аарон Таунсенд делал закрытый массаж сердца, сменив выбившегося из сил парамедика. Это была изнурительная работа. Сначала нужно было сильно надавить на грудь, чтобы заставить сердце биться, после чего давить надо было еще сильнее, чтобы почти пустое сердце смогло выбросить кровь так, чтобы она добралась до мозга и других жизненно важных органов. Сердце этого мужчины наверняка было почти пустым, потому что большая часть крови вытекла через рану в груди сантиметров пять в диаметре.

Прижимаясь спиной к стене. Джуд подобралась как можно ближе к столу. Никто не обращал на нее внимания. Она посмотрела на часы. С того момента, как носилки с раненым вкатили в приемный покой, прошло сорок пять секунд.

Выглядывая из-за плеча анестезиолога, который стоял в изголовье стола, Джуд наблюдала за Синклер. Взгляд хирурга, устремленный на пострадавшего, был жестким и непоколебимым, ее глаза потемнели от напряжения и стали почти фиолетовыми. Все говорило о том, что Синклер была максимально сосредоточена. Захваченная видом хирурга Джуд даже не заметила, как задержала дыхание.

— Подвесь пакет с кровью и сжимай его вручную, — резко велела Сакс. Она метнула взгляд в сторону Деб. — Ты закончила с трубкой, Стайн?

— Почти, — ответила Деб. Одной рукой она придерживала зажим между пятым и шестым ребром пострадавшего, а в другой держала чистую пластмассовую трубку диаметром чуть больше сантиметра.

— Давай вставляй, ему не будет больно, — Сакс поливала грудь мужчины бутадиеном прямо из бутылки. — Когда вставишь трубку, иди ко мне, поможешь вскрывать грудную клетку. — С этими словами Сакс сделала разрез длиной двадцать пять сантиметров с левой стороны тела. — Реберный расширитель! — сжато сказала она, когда ее окатило темной сгустившейся кровью.

Синклер вытянула правую руку, и одна из медсестер подала ей расширитель. Сакс вставила его между ребер надавила, раскрыв грудную клетку, из-под которой показалось сдувшееся легкое и бессильное сердце. Деб встала рядом с Синклер, она тяжело дышала, но руки у нее не дрожали.

— Открой околосердечную сумку и делай массаж сердца вручную, — проинструктировала ее Сакс. Она немного подвинулась, чтобы Деб могла встать поближе, и чуть наклонилась, чтобы следить, как ее ординатор делает разрез на перикарде. — Не слишком глубоко, вот так достаточно. Не задень коронарные артерии. Вот так… хорошо. Возьми его в руку.

— Сердце все еще пустое, — не поднимая головы, объявила Сакс. — Давайте, ребята, накачайте в него крови. — Потом она тихо приободрила Деб: — Все правильно, Стайн. Держи его в ладони и надавливай в ровном темпе.

— На электрокардиографе пошел сигнал, — подал голос Аарон.

— Сколько? — Сакс не отрывала взгляда от зияющей дыры в теле мужчины.

— Пока только сорок.

— Введите немного атропина, — сказала Сакс. Она стояла так близко к Деб Стайн, что казалось, будто их тела слились. — Продолжай, Деб. У тебя все хорошо получается.

Джуд оторвала взгляд от лица Сакс и перевела его на часы. Прошло две минуты и десять секунд.

— Есть кровяное давление, — крикнула одна из медсестер.

— Сердце забилось, — пробормотала Деб, словно не веря своим глазам.

— Так, прекращаем массаж и смотрим, запустили мы его или нет, — скомандовала Сакс.

Все затаили дыхание. Электрокардиограф стабильно пикал, артериальное давление достигло ста, кровь из раны почти остановилась.

— Передайте в операционную, что мы везем пациента, — сказала Сакс с победной ноткой в голосе.

Она подняла голову и встретилась взглядом с Джуд. Угол ее выразительного рта тронула усмешка.

При виде триумфальных всполохов в глазах хирурга Джуд подумала, что Сакстон Синклер без всякого сомнения была самой сексуальной из всех встречавшихся ей женщин.


30 июня, 7.35 вечера

Сакс вошла в комнату отдыха хирургов, намереваясь пройти через нее в женскую раздевалку. У нее изогнулась бровь от удивления: в пустой комнате она обнаружила Касл собственной персоной. Она сидела за длинным деревянным столом, на котором валялись остатки пиццы и слоеного торта, и что-то писала в блокноте.

— Что-то вы задержались, — Сакс встала напротив режиссера.

Джуд подняла голову и улыбнулась.

— Я ждала вас, — призналась она.

Джуд отложила блокнот и внимательно оглядела Синклер, обратив внимание на темное пятно на ее брюках, которое могло быть только от крови, и промокшую от пота рубашку в ложбинке между грудей. Она выглядит уставшей. Вот так штука. Джуд поняла, что и представить не могла, что крепкий орешек Сакс Синклер может устать, как обычный человек. Странно, почему она вообще задумалась об этом. В конце концов, она тоже, человек, как и все.

— Да что вы говорите, — Сакс стало любопытно. — И зачем, интересно знать?

— Чтобы извиниться перед вами.

Сакс потерла лицо руками, а потом придвинула к столу стул и села напротив Джуд. Мысленно она прокручивала напряженный разговор. Да, она тогда разозлилась, но не могла вспомнить ничего такого, что требовало бы от Джуд извинений. К тому же почему-то Сакс казалось, что было бы неправильно позволить этой женщине извиняться перед ней. Они обе разгорячились.

— Послушайте, мисс Касл… — начата она.

— Позвольте мне закончить, — прервала ее Джуд. Промелькнувшая во взгляде собеседницы досада позабавила ее. Что, не привыкла, когда тебя перебивают? — Вы были правы насчет того, что бы ограничить число людей из моей съемочной группы в приемном покое. Там на самом деле черт знает что творится, когда привозят пострадавшего. Мне нужно было посмотреть, как обстоят дела, собственными глазами, прежде чем излагать вам свои требования. Я что-нибудь придумаю.

— Хорошо, спасибо, что учли это. Впрочем, я смотрю вы не стали извиняться за то, что угрожали воспользоваться своим положением против меня.

— Да, не стала.

— Ладно, проехали. — Сакс встала с места. — Деб Стайн дежурит завтра ночью. Вам бы лучше отдохнуть, если вы собираетесь работать по ее графику.

— А вы уже все на сегодня? — спросила Джуд вслед уходящей Сакс.

— Скоро закончу, — ответила хирург, открывая дверь в раздевалку.

Но она знала, что скорее всего проведет ночь на тесной койке в своей дежурке, потому что дежурная комната была не столь безликой как то место, которое она называла своим домом. Но рассказывать об этом ей не хотелось.


30 июня, 8.50 вечера

Джуд тяжело вздохнула и попыталась не думать о Сакстон Синклер. Она никак не могла определиться, раздражает или восхищает ее эта женщина. Она явно входит в число тех, кто бесил меня по-крупному за всю мою сознательную жизнь. Она жесткая, непреклонная, высокомерная и вдобавок она… такая совершенная, талантливая и одержимая своей работой. И… вот черт… она такая соблазнительная.

— Ты что, не хочешь есть? — с беспокойством спросила у нее Лори Брюстер.

— Что? — переспросила у нее Джуд, посмотрев в свою тарелку увидев, что осилила где-то половину горячего, потому что забыла обо всем. — О, вовсе нет. То есть… Я была голодная, но сейчас уже нет. — Увидев встревоженный взгляд на симпатичном лице своей спутницы, она поспешу добавить: — Да я задумалась просто. Наверное, это была не лучшая из моих идей — устроить свидание в первый день нового проекта.