А потом случилось чудо: к ней приехала Джуд и забрала ее всю без остатка — каждую клетку ее тела, всю ее душу.

Теперь, когда Сакс думала о разлуке с Джуд, ночь, которую, возможно, она могла провести в одиночестве, показалась ей еще более долгой и одинокой, чем когда-либо. Даже еще хуже, чем те ужасные ночи, которые она проводила лежа без сна в окутанной тишиной и темнотой больничной палате, молясь, чтобы Мэдди забрала ее оттуда. Тогда Мэдди спасла ее от одиночества. Но потом Сакс повзрослела, ее потребности изменились, и бабушка уже не могла изгнать всех демонов из ее души. Однако Джуд смогла. Ей это удалось. И теперь Сакс думала, как бы ей пережить ночь в одиночку.

Джуд чувствовала, что Сакс ждет от нее ответа. Но она уже нарисковалась сполна. Разве не она отыскала дорогу к Мэдди и заявилась туда без приглашения, а потом почти — то есть не почти, а по полной программе! — соблазнила Сакс? Она ясно дала понять, чего хочет. Отдавая себе отчет, Джуд спросила: «А чего хочешь ты?»

Сакс опустила взгляд на руку Джуд, которая продолжала лежать на ее бедре, и задумалась о том, может ли она позволить себе поддаться этим чувствам. Она была не уверена, что ей удастся сдержать их или когда-нибудь подавить это желание быть с Джуд, если она окончательно выпустит его на волю. Сакстон посмотрела в глаза Джуд, понимая, что к этому моменту все шло с того самого дня, как они познакомились.

— В полседьмого утра мне нужно быть на работе. Следующие часов тридцать я не буду принадлежать себе. Но до этого я хочу быть с тобой.

— Ты знаешь, как ко мне ехать, — сказала Джуд, не заметив, как задержала дыхание перед ответом Сакс.

Через десять минут мотоцикл остановился перед домом, в котором жила Джуд. Когда они зашли. Сакс поставила сумку на пол и подождала, пока хозяйка включит свет в квартире, которая прекрасно отражала ее характер.

— Что? — нерешительно спросила Джуд, заметив, как Сакс оглядывается по сторонам, а на ее лице играет слабая Улыбка.

— Это же ты, — сказала Сакс, обводя взглядом записывающую и другую электронную аппаратуру, стоявшую на антикварной аптечной тумбе у дальней стены комнаты.

Несмотря на теплые тона картин, ковриков и покрывал и яркую зелень домашних растений, в квартире ощущался порядок и практичность. Чувственность и разум, креативность и решимость, форма и функциональность. Чувствовалось, что здесь жила творческая личность.

— Сочетание страсти и целеустремленности, — продолжила Сакс, проходя дальше в комнату и обводя пространство рукой. — Здесь ты и работаешь, и живешь и не разделяешь дом и работу, так ведь?

Джуд уставилась на женщину в обтягивающей черной футболке и выцветших черных джинсах, красивую и опасную незнакомку, которая знала про нее сокровенные вещи проникла к ней в душу, как не удавалось еще никому.

— Ты меня пугаешь.

Сакс застыла на месте. Склонив голову на бок, она всматривалась в темно-зеленые глаза Джуд. Такие глаза у нее обычно были, когда она была возбуждена или злилась. Или была напугана, как поняла теперь Сакс.

— Мне кажется, уже слишком поздно искать безопасные пути.

— Мне тоже так кажется, — пробормотала Джуд, приближаясь к ней. — Чего ты хочешь? — она снова задала этот вопрос. И когда я смогу стоять рядом с тобой спокойно, не испытывая всякий раз желания дотронуться до тебя?

Сакс мучительно пыталась подобрать слова, чтобы объяснить, как с появлением Джуд изменилась вся ее жизнь.

— Я хочу делать для тебя то, что делаешь для меня ты, — с жаром сказала она.

— Что именно? — низким хриплым голосом уточнила Джуд.

Сакс осторожно прикоснулась к щеке Джуд.

— Я хочу поселиться в тайных уголках твоей души и сделать так, чтобы ни одна слезинка не упала из твоих глаз.

— Мне нужно заставить тебя уйти, — выдохнула Джуд. Ты даже не представляешь, о чем просишь. Ты не можешь.

— Почему?

— Ты можешь причинить мне боль.

— Ни за что.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Нет, могу.

— А если я не хочу пускать тебя туда?

— Тогда тебе нужно заставить меня уйти. — Сакс опустила руку. Ее взгляд был прикован к Джуд. Она вся превратилась в ожидание.

Джуд ласково погладила Сакс по лицу, провела пальцами по ее бровям, высоким скулам, полным чувственным губам.

— Уже слишком поздно, — сказала она.

— Да, и для меня тоже.

Какое-то мгновение они стояли не шевелясь. Потом Джуд взяла Сакс за руку и повела ее за собой. В спальне она зажгла свечу на тумбочке у кровати. Она стали раздеваться, молча, неторопливо, не отрывая друг от друга глаз, завороженные отблеском свечи на освобождаемых от джинсов и футболок телах. Когда они полностью разделись, Джуд убрала с кровати покрывало и легла под простынь, поманив Сакс к себе.

Сакс легла на бок, положив руку на изгиб бедра Джуд. Ее не переставало удивлять, с какой силой она хочет эту женщину. Но то, что в ожидании была своя прелесть, поражало ее еще больше. Мокрая, возбужденная, она хотела, чтобы этот момент длился вечно.

— Знаешь, мне так не хотелось уезжать от Мэдди, — тихо призналась Джуд в мерцающем пламени свечи. Она провела рукой по груди Сакс. Голос у нее был задумчивым, почти грустным.

— Почему? Мы же можем туда вернуться. — Сакс поцеловала Джуд в ложбинку под ключицей.

Джуд подумала, а не прозвучит ли это глупо, но остановиться не смогла.

— Я боялась, вдруг что-то изменится, когда мы вернется в город.

Сакс инстинктивно положила ей руку на спину и притянула к себе, пока они не прижались друг к другу грудью. Тело у нее гудело от возбуждения. Она крепко обнимала Джуд, дожидаясь, когда та договорит, давая ей понять, что они могут обсуждать все что угодно.

— Я боялась, что ты исчезнешь. — Джуд пришлось собраться с силами, чтобы произнести эти слова, потому признаваться в том, насколько ей хотелось быть с Сакс, было страшно. Запустив руки в волосы Сакс, она наклонила ее голову и горячо поцеловала в губы. Ты настоящая, ты рядом, я могу чувствовать тебя.

— Я никуда не денусь, — решительно сказала Сакс когда Джуд отпустила ее, — я просто не смогу.

Она старалась не обращать внимания на то, что внутри у нее уже все сотрясается от возбуждения, потому что рука Джуд спустилась по ее животу и была готова действовать. Но Сакс перехватила руку Джуд, чтобы ее чуткие пальцы не успели к ней прикоснуться, иначе она уже не смогла бы говорить. Она с нежностью поцеловала ладонь Джуд и положила ее к себе на грудь, где билось ее сердце.

— Ты чувствуешь?

— Да, — шепотом ответила Джуд, внимательно рассматривая лицо Сакс. В желтом огоньке свечи ее глаза казались полуночно-синими.

— Мое сердце принадлежит тебе.

— Почему никто не забрал его до меня? — у Джуд перехватило горло от желания и от слез. — Это такой драгоценный дар.

— Никто не хотел, — пробормотала Сакс, целуя Джуд в макушку. Она осторожно положила свою ладонь между ног Джуд, чуть не задохнувшись от горячей влаги, которую ощутили ее пальцы.

— Ни за что не поверю, — гортанно сказала Джуд. Ее рука все еще покоилась у Сакс на груди. — Ты такая красивая, умная и убийственно сексуальная!

— Ну да, а еще высокомерная, упрямая и скрытная, — добавила Сакс с дрожащим смешком. Господи, как она хотела взять Джуд. У нее задрожала рука оттого, что приходилось сдерживать себя и не спешить.

— Да, есть такое дело, — мягко согласилась Джуд. Она легла на спину, увлекая за собой Сакс. — Но ведь эти качества уравновешиваются… в итоге.

— Когда я тебя как-нибудь достану, то напомню тебе эти слова. — Опершись на локоть, Сакс не спеша ласкала разгоряченную плоть, оставаясь пока сверху.

— Хорошая мысль, — сказала Джуд дрожащим голосом. Она терялась в ощущениях.

— Джуд, — ласково позвала Сакс, уловив в ее голосе какую-то легкую неуверенность, — благодаря тебе я могу быть самой собой. Я не боюсь быть собой, когда ты рядом.

Увидев, как веки Джуд затрепетали и она наконец сдалась и поверила. Сакс медленно вошла в нее.

— Спасибо, — прошептала Джуд. Она положила голову на грудь Сакс, где перед этим была ее рука. Закрыв глаза, вслушиваясь в уверенное биение сердца Сакс, Джуд доверила ей все свои секреты.

Глава двадцать восьмая

Рабочие записи Джуд Касл

31 августа, 9.45 утра

[NB: назвать эту серию «Призыв к битве».] Когда на выходные выпадает какой-нибудь праздник, это еще хуже обычных выходных. Если народ масштабно развлекается, мороки не избежать. Проблемы бывают всякие: потасовки в барах, автомобильные аварии, бытовые ссоры, ограбления, бандитские разборки, а это значит — еще больше работы для травматологов. При этом рабочих рук не хватает из-за отпусков. Им приходится работать в напряженной обстановке и постоянно волноваться о том, что же будет дальше.

Нужно уточнить последнее предложение: Синклер и Стайн не выглядят особенно нервными. Они как-то неестественно спокойны, словно знают, что справятся со всем, что им не преподнесла бы судьба. Уверенность? Самонадеянность? А, может, просто опыт, по крайней мере, в случае с Синклер.

Все остальные взвинчены — от медсестер и вспомогательного персонала, до охранников на входе — чувствуется по их лицам и голосам. Их обуревает волнение смешанное с ужасом, такое же двойственное чувство, когда смотришь на какую-нибудь громадную горку в парке развлечений и думаешь, тебя будет тошнить или ты будешь истерично хохотать, ухая с высоты вниз.

День труда празднуется в первый понедельник сентября, а это значит, что лето уже закончилось, поэтому в веселье уже сквозит какое-то раздражение и печаль.