— достать ключ.

— Кажется, он есть у Верховного евнуха и негритянки Лейлы Айши.

— Хм, вот это задача… Но без ключа дело вообще не пойдет. Подумайте, может как-нибудь исхитритесь. Вам же здесь все знакомо… Попробуйте, что ли, служанок подкупить. В общем, как раздобудете его, отдадите мне. Я здесь всегда брожу. Мне поручили осмотр фонтанов всех внутренних дворов гарема. Завтра буду работать в дворике султанши Абеки. Эта дама ничего, любезная. Она даст нам поговорить без всякого.

— Но как же достать ключ?

— Выпутывайтесь сами, дорогуша. Все-таки у вас еще несколько дней в запасе. Для побега мы будем дожидаться безлунных ночей. Ну, удачи вам! Когда захотите меня видеть, спросите Эспри Кавайака, из Фронтиньяна, инженера Его величества…

Он собрал свои инструменты и на прощание улыбнулся Анжелике. Позже она узнала о нем от султанши Абеки, очень болтливой женщины. Чтобы обратить Кавайака в мусульманскую веру, Мулей Исмаил придумал особенно изощренную и отвратительную пытку. Ему перетянули бечевкой место, которое не принято называть, и вырвали, привязав бечевку к сбруе лошади, пустив ее вскачь. За Эспри Кавайаком ухаживали его товарищи, и он выжил, несмотря на ужасную рану. После того как он был изувечен, ему был открыт доступ в сераль, потому-то он и смог стать связным между Анжеликой и заговорщиками. Эта встреча ободрила Анжелику. Ее не забыли! О ней еще думали! Считали побег возможным!.. Ну так он свершится! Разве не говорил Осман Ферраджи, что ее сила подобна вулкану? Тогда эти слова казались насмешкой: она чувствовала себя такой слабой, немощной, так нестерпимо болела спина… Но теперь… Почему бы ей не осуществить этот безумный замысел? Сбежать из гарема! Что ж, в своей жизни ей не раз случалось пускаться в отчаянные предприятия. И побеждать!..

Скорым шагом она обошла дворик, миновала длинную галерею, пересекла сад, где два фиговых дерева бросали на пруд свои библейские тени, проникла в другой внутренний дворик. Там, под низкими арками, осеняющими темный вход в жилые покои, перед ней возник Рамидан, глава стражников Лейлы Айши.

— Я хотела бы видеть твою госпожу, — сказала ему Анжелика.

Холодный взгляд негра выразил колебание. Что надо этой беспокойной сопернице, ставленнице Верховного евнуха, против которой вот уже неделю Лейла Айша и Дэзи-Валила направляют самые пагубные чары своих доверенных колдунов? Бичевание Анжелики отнюдь не успокоило властную повелительницу. Ее не обманешь! Сопротивляясь Мулею Исмаилу, эта змея избрала самое верное средство привязать его к себе. А острие кинжала, приставленное непокорной к горлу султана, лишь разожгло его желание. Пока он медлит с укрощением этой тигрицы, но уверен, что сумеет превратить ее в воркующую горлинку. Он рассказал об этом самой Лейле Айше! Говорил, что эта женщина не сможет устоять против любви. Если б не его неосторожность — зачем он оставил за поясом кинжал? — француженка уже млела бы в его объятиях. Он хвастался, что обольстит ее силой сладострастия, усыпит ее ум и завладеет телом. Впервые Мулей Исмаил так поддался искушению связать себя с женщиной, что был готов на все за улыбку, за ласку без принуждения.

Проницательная негритянка оказалась очень чувствительна к таким переменам. Черные волны гнева и страха захлестывали ее. Будь француженка чуть ловчее, она бы прочно завладела тираном, водила бы его на поводке, словно прирученного гепарда, как она сама водит черную пантеру Альхади…

А тут еще этот дьявол Осман Ферраджи подыгрывает чужеземке, распуская слухи, будто француженка умирает. Султан беспрестанно справляется о ней, рвется ее навестить. Пока Верховный евнух противится. Больная, мол, перепугана, появление господина и повелителя может вызвать новый приступ лихорадки, а ведь говорят, она улыбнулась, получив подарок, что передал ей Мулей Исмаил: изумрудное ожерелье, украденное с итальянской галеры. Значит, она любит драгоценности… И сразу же султан стал посылать в город за ювелирными изделиями, подолгу рассматривать лучшие из них в лупу…

Эти безрассудства весьма беспокоили Лейлу Айшу и Дэзи. Они обсудили все возможные средства борьбы и, прежде всего, самое простое: если опасная соперница при смерти, следует поднести ей отвар, что поможет закончить так кстати начатое дело. Но самые ловкие служанки и самые пронырливые колдуны, когда им поручали отнести лекарство, неизменно наталкивались на бдительных стражей Османа Ферраджи.

И вот француженка, казалось, совершенно выздоровевшая, просит свидания с теми, кто с проклятиями и ненавистью преследовал ее. Поразмыслив, Рамидан попросил ее обождать. Неподалеку Принц-Конфетка в малиновом тюрбане и сахарно-белых одеждах играл в рубку голов, размахивая своей деревянной саблей. Стальную пришлось забрать — слишком много ран она нанесла окружающим.

Евнух вернулся. Жестом пригласил Анжелику в покои, где огромная негритянка восседала среди нагромождения жаровен, грелок и медных курильниц, в которых горели душистые травы. Дэзи-Валила была с ней. На двух низких столах стояли граненые чаши из богемского стекла, из которых султанши пили мятный чай, и бесчисленные медные ящички с чаем, сластями и табаком.

Первая жена Мулея Исмаила вынула изо рта длинный чубук трубки, выпустив облако дыма к потолку из кедрового дерева. Это был ее тайный порок, поскольку султан открыто не одобрял курение и винопитие, запрещенные Магометом. Сам он не пил ничего кроме воды и ни разу не поднес к губам чубук кальяна. Он не желал походить на развращенных турок, что пекутся о земных удовольствиях больше, нежели о величии ислама и прославлении Аллаха. Что до Лейлы Айши, она доставала табак и выпивку у рабов-христиан, единственных, кто имел право употреблять и покупать их.

Войдя, Анжелика смиренно преклонила колени на роскошный ковер. Склонив голову, она оставалась в этом положении перед обеими султаншами, пока те молча рассматривали ее.

Затем она сняла с пальца кольцо с бирювой, что когда-то подарил ей персидский посол Бахтияр-бей, и положила его перед Лейлой Айшей.

— Вот мой подарок, — сказала она по-арабски. — Я понимаю, он слишком скромен, но у меня больше ничего нет.

Глаза негритянки вспыхнули.

— Я не принимаю твоего подарка! И ты лгунья. У тебя есть изумрудное ожерелье, подаренное султаном.

Анжелика покачала головой и сказала по-французски, обращаясь к Дэзи:

— Я отказалась от изумрудного ожерелья. Я не могу быть избранницей Мулея Исмаила. И никогда не буду ею… если вы мне поможете.

Англичанка перевела, и Лейла Айша склонилась к Анжелике, внезапно проявив жадное внимание:

— Что ты хочешь сказать?

— Что вам лучше помочь мне бежать, чем пытаться отравить или облить купоросом.

Они долго тихо говорили, сидя рядом, как подруги-заговорщицы. Их ненависть Анжелика превратила в свою сообщницу. В конце концов, чем они рисковали, помогая ей? Либо Анжелике удастся побег, и они ее больше не увидят, либо, если ее поймают, она будет обречена на страшную смерть. Во всяком случае, никто не заподозрит султанш в причастности к ее исчезновению, как заподозрили бы, найдя отравленной. Они ведь не отвечают за гарем. Их не могут обвинить в побеге наложницы.

— Никогда ни одна женщина не убегала из гарема, — сказала Лейла Айша. — Верховному евнуху отрубят голову!

Ее глаза, налившиеся кровью, посверкивали красным огнем:

— Я понимаю… Все исполняется… Мой астролог прочел по расположению светил, что ты станешь причиной смерти Османа Ферраджи…

Сильная дрожь пробежала по спине Анжелики. «И он, конечно, прочел это же», — подумала она. Вот отчего он смотрел на нее таким странным взглядом! «Теперь мне предстоит бороться против судьбы, Фирюза, чтобы ты не оказалась сильнее меня!..»

Тревога, испытанная на башне Мазагреб, вновь охватила ее. Она задыхалась от запаха трав, чая и табака, чувствуя, что пот выступил на висках. Но Анжелика не уходила: ей надо было заполучить от Лейлы Айши ключ от северной двери. Наконец султанша уступила. Да и упорствовала она лишь из любви к долгим разглагольствованиям. В действительности же с первых слов Анжелики она составила собственный план. Он освобождал ее от соперницы и вел к гибели давнишнего врага, Верховного евнуха. Он также избавлял ее от гнева Мулея Исмаила, который не простил бы, если бы его новой страсти было причинено зло. Теперь она выведает у Анжелики планы беглецов и выдаст их. Поимка этих бедняг лишь укрепит ее влияние и славу прорицательницы. Было решено, что в ночь побега Лейла Айша сама проводит Анжелику через гарем до лестницы, ведущей в потайной дворик, из которого открывалась та самая дверь. Так она помешает ей стать добычей пантеры, наверняка притаившейся в каком-нибудь углу. Ведь одна Айша умеет разговаривать со зверем, к тому же она принесет пантере лакомство, чтобы задобрить. Сторожа тоже пропустят Султаншу султанш, преследований и сглаза которой боялись все при дворе.

— Нам страшен только Верховный евнух, — заметила Дэзи. — Он очень опасен. Что ты ему ответишь, если он спросит, зачем ты приходила к нам?

— Я скажу, что узнав, как вы на меня гневаетесь, хотела задобрить вас притворной покорностью.

Обе женщины одобрительно закивали.

— Возможно, он и поверит тебе. Да, тебе он поверит!

Во второй половине дня Анжелика нанесла визит султанше Абеке, грузной мусульманке испанского происхождения, которой Мулей Исмаил еще оказывал знаки внимания. Он чуть было не сделал ее своей третьей женой. Там Анжелика увидела Эспри Кавайака и передала ключ.

— Как! Вы уже… — сказал он, пораженный. — Да уж, действуете вы быстро. Старый Савари верно говорил, что вы хитры и смелы и на вас можно рассчитывать не меньше, чем на мужчину. Лучше увериться в этом заранее, чем брать с собой недотепу. Теперь вам остается только ждать. Я вас предупрежу, когда придет условленный день.

Это ожидание было для Анжелики самым мучительным и тревожным за всю жизнь. Быть в зависимости от двух женщин, неискренних и ядовитых, скрываться от проницательного взора Верховного евнуха, притворяться, не позволяя себе даже думать о побеге, — все это было нестерпимо.