– Занятно, – только и сказал Педро, когда она закончила. – Никогда еще не встречал женщину, умеющую читать. Разумеется, если она не из богатых или не является женой или дочерью знатного дворянина.

– Полагаю, что вы общаетесь с женами и дочерьми дворян?

На этот раз Педро пропустил очередную ее колкость мимо ушей.

– Тот человек, о котором я вам говорил, ну, мой влиятельный друг, попросил меня найти ему собеседницу.

Едва услышав это, Софья снова стала подниматься.

– Черт возьми, да сядьте же вы! Это совсем не то, что вы думаете. Ему нужен человек, с которым он мог просто поговорить. У него есть жена, но некрасивая, толстая, раздражительная и она ему досаждает. Он хотел бы познакомиться с какой-нибудь женщиной и беседовать с ней о книгах, музыке… – Он сделал паузу. – Он еще говорил, что было бы совсем хорошо, если бы она умела играть на мандолине или на гитаре. Но если бы он слышал хоть раз, как вы…

– Это все? – перебила его Софья. Она была уверена, что Педро ей лгал. – Он хочет разговаривать о музыке и книгах? А что он за это дает?

– Все, – просто сказал Педро.

– Что значит все? – удивленно уставилась на него она.

– Это значит, что все. Своей собеседнице он дает дом, чтобы жить, его он уже приобрел, рядом с Толедскими воротами. Мой друг согласен покупать для нее одежду, еду – в общем все, что потребуется для приличной жизни.

Софья разинула рот от изумления.

– А что должна давать ему она? – Нет, в бескорыстных мужчин она не верила. Ей еще не приходилось их встретить.

– Ничего. Этот мужчина – порядочный человек. Мне он заплатит за посредничество, но вас это не коснется.

– Но почему я? А не какая-нибудь высокородная донья или сеньорита?

– Высокородные сеньориты и доньи, как правило, в этом не нуждаются.

– Да нет, некоторые нуждаются, – не соглашалась Софья.

– Согласен, но мой друг хочет общения с кем-нибудь, кто принадлежит к совершенно другому миру, нежели тот, в котором живет он сам. Что вы на это скажете?

– Нет, – в сомнении покачала головой Софья.

– Почему вы отказываетесь?

– Я не верю вам. Все, что пытаетесь вы мне втолковать – ложь. Такие дела невинными не могут быть, а я певица, а не шлюха.

Педро снова пожал плечами.

– Ну, как знаете. Жаль, конечно, он ведь ждет вас, чтобы поговорить. Хотите на него посмотреть? Вон, посмотрите туда…

Побороть любопытство было выше ее сил. Софья взглянула туда, куда показал Педро. Лишь один мужчина отличался одеждой от махо. Это был благородный человек, одетый в коричневый сюртук поверх кремового жилета и панталон. Мужчина был уже в годах, о чем говорили его седые волосы. Он пристально смотрел на нее.

– Это он? – требовательно спросила она.

– Да. Давайте выйдем отсюда. Он пойдет за нами. Мы с ним заранее обо всем договорились. Вы поговорите с ним и это все. Потом решите, надо ли это вам или нет. Но, Цыганочка, у вас есть все шансы выиграть все, не проиграв ничего.

Она больше никогда не возвращалась в мастерскую Гойи для того, чтобы завершить портрет. Она просто забыла об этом, ибо все изменилось в ее жизни тогда, когда Педро представил ее Хавьеру.

Софья переехала в дом у Пуэрто дель Толедо – Толедских ворот – в первую неделю мая 1801 года. И Хавьер и Педро называли его маленьким домиком. Софье же он казался дворцом. Патио был окружен пятью комнатами, в его центре росло дерево мимоза. В тот день, когда в домике появилась Софья, она зацвела. Аромат, исходивший от ее пушистых цветов, ощущался везде.

– Ну как, подходит? – спросил Хавьер.

– Это просто великолепно, – развела от восторга Софья руки. – И ты прекрасен, Хавьер. – Она еще все не могла взять в толк, что заставляло этого мужчину так желать ее присутствия здесь? Почему он так многим одаривал ее, в общем-то, ни за что? Но Софья предпочитала не давать волю подобным рассуждениям и принималась благодарить судьбу за ниспосланную на нее удачу. Может быть, именно это имела в виду Фанта, когда говорила, что карты предсказывают Софье чудесное будущее.

– Я думаю лишь о том, чтобы тебе здесь было хорошо и спокойно. Я ведь не смогу здесь бывать часто. – Хавьер повторил эту фразу в десятый раз.

– Я обещаю тебе, что не буду здесь скучать и что мне будет хорошо и спокойно. Я чувствую себя в этом доме принцессой.

– Надеюсь, что все так и будет. Софья, ты приводишь меня в восторг. У меня нет никаких желаний, кроме одного, чтобы ты была счастлива. А теперь, давай усядемся здесь и поговорим о той книге, которую я тебе дал неделю назад.

– Она мне понравилась. Особенно полюбился мне сам Дон-Кихот, но и все остальное в книге интересно.

– Людей, которых описывает писатель, называют «персонажи», – начал мягко и осторожно просвещать Софью дон Хавьер. – А тебе не кажется, что некоторые из персонажей поступали очень жестоко, издеваясь над Дон-Кихотом?

Софья надула губы и на секунду задумалась.

– Мне это в голову не пришло, – призналась она. – А знаешь, ты прав…

С час они обсуждали роман, потом Софья пела для него. Очень пришлось ему по душе мягкое звучание солеи. Фламенко для Хавьера она не пела ни разу.

– Приятно, – бормотал он после того, как замерли последние звуки. – Чудесно.

В дверь постучали, Софья подняла глаза.

– Войдите, – сказал Хавьер и повернулся к Софье. – Не пугайся, это всего лишь горничная.

Горничная! Ей и во сне не могло присниться, что когда-нибудь у нее появится горничная.

– Дорогая, это Хуана. Она будет заботиться о тебе. Софья увидела женщину с довольно неприятным выражением лица. Она мало походила на горничную, скорее на дуэнью. Этакая пожилая надсмотрщица. Очевидно, в ее обязанности входило сообщать Хавьеру, что Софья делала в его отсутствие, решила Цыганочка.

– Но мне не нужна горничная, – попыталась высказать свое мнение Софья.

– Нет, нужна, – настаивал дон Хавьер. – Хуана прожила у меня многие годы. Она превосходная повариха. Когда она тебе что-нибудь приготовит, то ты пальчики оближешь.

Софья повернулась к горничной.

– Ты можешь приготовить жаркое из ежей?

Женщина побледнела.

– Я такую дрянь не умею готовить.

– Нет, я думаю, мне не нужна горничная. Я – цыганка и жизнь моя цыганская. Ведь ты знал это, когда познакомился со мной, – обратилась Софья к Хавьеру.

– Мне нравится твоя цыганская жизнь, моя синеглазая цыганка, – улыбаясь сказал Хавьер. – Но если ты собираешься здесь остаться, то в этом доме останется и Хуана. Ну, так выбирай.

Софья обвела взором помещение и вспомнила свое убогое жилище позади конюшен, которое до недавнего времени служило ей единственным убежищем от дождя, ветра и холода и стоило пять реалов в неделю.

«Я научу тебя готовить жаркое из ежей», – пообещала она Хуане про себя.

Горничной так и не выпало счастье освоить приготовление цыганских деликатесов, но вот Софью она кое-чему научила.

– Я приготовила вам ванну, сеньорита, – сообщила Хуана девушке в первый вечер без Хавьера.

– Что ты сказала? – вытаращила глаза Софья.

– Ваша ванна, сеньорита. Она готова, в кухне, у огня.

Софья последовала за ней в кухню скорее из чистого любопытства, нежели от желания принять ванну. Знать бы хоть что это такое… На полу кухни стоял большущий овальный медный таз, придвинутый довольно близко к плите, где горел уголь. От воды поднимался пар.

– А что ты туда налила? – поинтересовалась она.

– Горячей воды, донья Софья. И добавила трав для аромата.

Никто еще не называл Софью «донья», ни один человек, включая и Хавьера. Софья осмелела и подошла к тазу.

– Неудобно нагибаться, далеко как-то, – мялась она около таза. Затем зачерпнула пригоршнями воды и попыталась ополоснуть себе лицо. – Да и горячо.

– Нет, не так, – тихо произнесла Хуанита. – Снимите одежду, я вам покажу, как это делается.

Софья никак не решалась.

– А что, богатые женщины всегда это делают?

– Да, и в особенности молодые и красивые. Принимать ванну теперь в большой моде.

Не сказав ни слова, Софья стала раздеваться. Не так давно она напомнила Хавьеру, что она цыганка и была цыганкой, так как это ее устраивало. Но сейчас она решила попробовать все обычаи женщин-чужачек. Вот почему она не стала противиться предложению Хавьера.

Будучи цыганкой, она была вынуждена бороться за выживание, и выбирать между этой борьбой и голодной смертью не приходилось. Ей казалось, что так будет вечно. Но, оказавшись в роли чужачки, она мгновенно перекочевала в мир, где царила безопасность и все ее желания в ту же минуту выполнялись. Очевидно, небеса решили ниспослать на нее сверхъестественный дар.

– А сейчас что делать? – никак не могла понять она, раздевшись донага.

– Залезайте в ванну, донья Софья, я вас помою.

Ощущение было такое, что с нее слезала кожа, когда Софья погрузилась в горячую воду.

– Ой, жгет-то как! – воскликнула она.

– Ничего, ничего, сеньорита. Это только поначалу жжет, потом будет приятно. Да усядьтесь вы как вам удобнее и сами увидите.

Софья осторожно облокотилась спиной о край таза и позволила всему телу погрузиться в горячую воду. Ее охватило чувство расслабленности и необыкновенного покоя.

– Хуана, а вообще это совсем неплохо, а? А тебе когда-нибудь случалось принимать ванну?

– О да, сеньорита. Моя предыдущая госпожа желала, чтобы я всегда была чистой и чтобы от меня приятно пахло.

Софья хотела расспросить Хуаниту, кем же была ее предыдущая госпожа, но та уже поливала ей голову какой-то пахнущей водичкой из фарфорового кувшинчика. Затем приступила к натиранию ее волос листками лимонного дерева. Запах стоял сказочный. Все ее вопросы унеслись куда-то прочь, Софья пребывала в состоянии удивительного покоя.

– Ты сегодня еще красивее, – первое, что она услышала от Хавьера на следующий день. – И пахнешь восхитительно.