Он не вправе был думать о браке о Рэчел, пока ситуация не разрешится раз и навсегда.

— Что-нибудь случилось, Мэтью? — спросила Рэчел, ее нежный голос музыкой звучал в его ушах.

— Абсолютно ничего, — слукавил он.

— Вы уверены? — Рэчел потрепала по шее свою кобылу и внимательно посмотрела на Мэтью.

— Если я могу чем-то помочь, я с радостью сделаю все от меня зависящее, — настаивала она.

Мэтью покачал головой.

— Не позавтракать ли нам на этой лужайке? — предложил он, желая переменить тему разговора. — Что вы об этом думаете?

— Звучит заманчиво, — ответила она, взглянув на блестевшую впереди реку.

— Тогда давайте так и сделаем, — решил Мэтью и знаком подозвал грума. Тот принес корзину, заранее приготовленную для них Анжеликой.

Когда содержимое корзины было вынуто, Мэтью отослал парнишку, предложив ему порыбачить в отдалении.

Юный грум не заставил себя упрашивать и немедленно направил лошадь к реке, в то время как Рэчел и Мэтью устроились в тени дуба и приступили к разложенной перед ними еде.

Через некоторое время Мэтью, который грелся на солнце, лежа на спине и скрестив ноги, внезапно спросил:

— Чего вы хотите в этой жизни, Рэчел?

— Странный вопрос, Мэтью, — усмехнулась она, любуясь его красивым лицом. — Того же, чего хочет, я думаю, каждая женщина: иметь дом, семью, хорошего мужа.

Она сделала глоток вина.

— А вы? Чего хотите вы, Мэтью?

Он поднял на нее глаза. Она была бы потрясена до глубины души, если бы услышала, чего он по-настоящему хочет. Ведь он мог бы ответить одним словом: «Вас!»

Но Мэтью не мог сказать так — и не сказал. Он был старше нее, мудрее, опытнее.

— Ну хорошо, — улыбнулась Рэчел, — вы скажете мне сами, или я попробую угадать?

— Попробуйте, — прошептал он.

— Я думаю, вы из тех людей, что не останавливаются на достигнутом, — объявила Рэчел.

— Что вы имеете в виду? — спросил Мэтью, заинтригованный этими словами.

— Ну смотрите, — начала Рэчел, — у вас есть возможность пользоваться всеми радостями и благами жизни. Вам это нравится, и вы хотите продолжать в том же духе. Вы хотите обеспечить подобный образ жизни себе и своей семье. Вы уважаете традиции предков, но они не сковывают вас. Вы хотите иметь сыновей, достойных имени Деверо. Жену, которая была бы вам верной спутницей и подарила бы вам таких сыновей. Ну как, я угадала?

Мэтью улыбнулся:

— Стало быть, мы хотим одного и того же, верно, Рэчел?

— Похоже, что так, сэр, — засмеялась она.

Мэтью взглянул на свои золотые карманные часы. Было уже довольно поздно, и ему следовало проводить ее домой, ведь как бы хорошо ему ни было в обществе Рэчел, он не мог допустить, чтобы пострадала ее репутация. Ему хотелось бы вернуться сюда когда-нибудь, когда они уже поженятся, и предаться любви прямо на этом зеленом лугу, под сенью тенистых деревьев.

Он позвал грума, и через несколько минут тот появился, с гордостью демонстрируя им свой улов.

«С того дня столько всего произошло! Я порвал с Доминикой, отныне мы добрые друзья — не более того. Собственно говоря, я перестал спать с ней с того момента, как впервые увидел Рэчел.

Мне удалось завоевать сердце Рэчел, и теперь мы с ней официально помолвлены. Она приехала в Бель-Шансон, чтобы помочь Маргарите с учебой, и для меня было великой радостью видеть в своем родном доме любимую женщину. Когда-нибудь этот дом станет и ее домом. Она так близко от меня — и одновременно очень далеко, ведь существуют правила, которые мы обязаны соблюдать. Я ни при каких условиях не посягну на ее честь, хотя искушение порой бывает мучительным».

Мэтью вздохнул, читая зашифрованное послание, врученное ему Ахиллом. Его доставил некий коммивояжер, заглянувший на плантацию, чтобы продать свои товары. Среди купленных у него вещей был ящичек превосходных кубинских сигар для Мэтью. Внутри этого ящичка и находилось послание.

Ему снова нужно было уезжать. Чиркнув спичкой, чтобы зажечь сигару, Мэтью заодно поджег и полученное письмо и задумчиво наблюдал, как оно превращается в пепел.

Ахилл, тоже получивший сигару из деревянного ящичка, стоял в стороне. Сигару он опустил в карман рубашки. Он выкурит ее потом, возможно сегодня вечером, после того как кончит заниматься любовью с Анжеликой.

— Когда мы отправляемся?

Мэтью выпустил колечко дыма.

— Завтра на рассвете. Ты сам знаешь, что нам понадобится в пути.

Ахилл улыбнулся и кивнул головой.

— Все будет сделано в лучшем виде, — пообещал он, выходя из комнаты.

Мэтью очень хотел рассказать Рэчел, чем он занимается. Раскрыть ей все, чтобы между ними не было никаких тайн. Но сделать этого он не мог. Узнай она, что скрывается за его так называемыми деловыми поездками, это сильно осложнило бы ее жизнь. Никто из родных Мэтью не знал о его тайной деятельности, хотя он не сомневался, что отец что-то подозревает. Одному лишь Ахиллу была известна вся правда.

Мэтью затянулся и выпустил дым в потолок. Его мать даже не думала, что в эту рискованную деятельность ее сына вовлек ее родной брат, познакомивший Мэтью кое с кем из правительства Соединенных Штатов.

Это дало Мэтью возможность внести свой вклад в дело, которое он считал правым. Уроженец Юга, с большими связями, богатый, влиятельный и образованный, свободно говорящий на трех языках, Мэтью был вхож туда, где потерпел бы неудачу любой шпион-северянин. Мэтью неоднократно доказывал это. Его задачей было нанести как можно больше вреда разведывательной сети южан, выявляя людей, враждебно настроенных по отношению к идее единого государства, и тем самым гасить пламя разгорающейся войны.

Мэтью стоял у окна, размышляя о том, что охотно отдал бы все свое состояние, если бы мог такой ценой предотвратить войну. Новый Орлеан и Миссисипи находились в сфере жизненных интересов северян, и Мэтью с содроганием думал об осаде, о солдатах обеих армий, опустошающих эту прекрасную страну.

И он делал, что мог — и что должен был делать.

Завтра он будет уже на пути в Техас. Там он встретится с человеком, который поможет ему перехватить золото, отправляемое южанами в Мексику для закупки оружия. Из надежного источника поступили сведения, что операция по переброске золота назначена на ближайшее время.

Он снова вынужден покидать любимую девушку. С каждым разом ему было все труднее и труднее расставаться с Рэчел.

Тем не менее Мэтью сознавал, что, только продолжив свою деятельность, он обретет в конце концов ту жизнь, которой он желал так страстно.

И он был осторожен. Для этого у него была весьма основательная причина — Рэчел. Что бы ни случилось, он должен вернуться к ней.

Мысли о Рэчел не давали ему покоя. Быть может, ему удастся сейчас увидеть ее. А если очень повезет, он даже застанет ее одну.

И ему действительно повезло: он обнаружил свою возлюбленную в библиотеке. Здесь они смогут побыть вдвоем.

Стоя в дверях, он молча смотрел на нее. Рэчел забралась на стремянку и отыскивала какую-то книгу на одной из верхних полок. Его взору предстали домашние туфельки без каблуков, белые носочки и края кружевных панталончиков, выглядывающие из-под скромной домашней юбки. Вечером, за ужином, Рэчел будет одета более торжественно, наденет юбку с кринолином, а сейчас он любовался тем, как мягкая ткань облегает ее ноги, подчеркивает изящество ее стройной фигурки.

Рэчел наконец нашла нужный ей том и, потянувшись за ним, едва не упала со стремянки.

В мгновение ока Мэтью оказался у стремянки, его сильные руки обхватили тонкую талию Рэчел, и он бережно опустил свое сокровище на пол.

— Мэтью, — прошептала девушка, изумленно глядя на него.

— Он самый, любовь моя, — ответил он, нежно целуя ее.

Руки Рэчел обвились вокруг его шеи, девушка крепко прижалась к нему.

Мэтью страстно желал запереть дверь библиотеки и забыть обо всем на свете. Мир сосредоточился для него в девушке, которую он держал в объятиях. Когда-нибудь он займется с ней любовью прямо здесь, среди книг. С какой радостью он введет ее в мир любовных наслаждений!

Усилием воли Мэтью заставил себя оторваться от ее губ.

— Завтра я должен уехать. Неожиданные дела, — объяснил он.

— Действительно должен? — спросила она, опустив голову ему на грудь.

— К сожалению.

— Я буду ужасно скучать без тебя, — сказала Рэчел. Одна рука ее крепко обнимала его талию, другая покоилась на его груди.

— Правда?

— Конечно, — ответила она, откинув голову и глядя ему в лицо, так что он легко мог прочесть всю правду в ее чистых, искренних глазах.

— Боже, — со стоном проговорил он, — я люблю тебя, безумно люблю.

Он крепко прижал ее к себе, желая лишь одного — никогда не выпускать ее из своих объятий.

— Если без меня ты будешь испытывать нужду в чем бы то ни было, без колебаний обращайся к моему отцу. Ты ведь знаешь, что мои родители считают тебя своей дочерью, наравне с Маргаритой.

— Я не буду испытывать нужды ни в чем, — возразила Рэчел. — Только в том, чтобы ты быстрее вернулся ко мне!

— Я вернусь.

Ни один луч солнца еще не коснулся земли, а Мэтью уже был на ногах. Он сам оседлал лошадь, выбрав достаточно быстроногую и выносливую, но не переставал жалеть, что не может ехать на Симароне. Его любимец был чересчур заметным, а для его целей гораздо больше подходила лошадь ничем не примечательная, без каких-либо особых примет.

Он проверил содержимое седельной сумки, приготовил кольт, который всегда брал с собой в подобных случаях. В голенище высокого черного сапога он спрятал нож, а кольт опустил в карман своей куртки из оленьей кожи. Ахилл также был вооружен. Мэтью не хотел быть застигнутым врасплох и считал, что следует быть хорошо подготовленным к любой неожиданности. Затем он просмотрел карту и убрал ее во внутренний карман куртки.

— Еще чашку? — спросил Ахилл, указывая на кофейник в руках Анжелики.