Адриенна Джордано - Неудержимое влечение

Он подошел ближе, приподнял ей подбородок, медленно погладил по щеке. Волны тепла поднялись по бедрам наверх, к груди и лицу… Ну и руки у него – они способны свести ее с ума! И вместе с тем… рядом с Дэвидом ей сразу делалось хорошо и спокойно.

– Аманда, ты настоящая красавица. И умница. Мне хорошо с тобой. Когда все выяснится, я… хочу чаще видеться с тобой. Если ты не против.

Она определенно была не против. Если ее спокойствие, когда он рядом, о чем-то говорит, она точно за продолжение знакомства.

– Нет, я не против. Но сначала необходимо закончить реконструкцию.

– Тебя пугает то, что сейчас происходит?

– Да. Много лет я старалась жить тихо, без взлетов и падений, оберегая свою психику. Ну а последние дни я очутилась просто в вихре эмоций! Мне грустно, я тревожусь, но не чувствую безнадежности. И уже не боюсь, что стану такой же, как моя мать, и впаду в отчаяние, откуда не будет исхода. Мне кажется, это потому, что со мной ты.

Он поцеловал ее легко и нежно. Его губы поглаживали ее, едва касаясь. Она закрыла глаза и велела себе забыть о том, что совсем рядом – широкая постель, куда так легко упасть и насладиться обществом красавца Дэвида Хеннингса. Но все равно внутри у нее разгоралось пламя…

Дэвид отпрянул и улыбнулся ей:

– К сожалению, у меня дела, иначе я ни за что не ушел бы. Я знаю, ты устала, а если завтрашний день окажется таким, как я рассчитываю, отдыхать нам не придется. Если понадоблюсь, я в соседней комнате.

Ах, какая пытка!

– Я это запомню.

Аманда лежала в широченной кровати и смотрела в потолок. Полоска лунного света проникала из щели между шторами на огромных окнах, придавая воздуху в темной комнате странный голубоватый оттенок. И все же здесь ее ничто не тревожило. Сразу было видно, что здесь живут люди богатые – очень богатые. Богатство давало им возможность жить, не беспокоясь о завтрашнем дне, с чем Аманда прежде не сталкивалась. В ее семье, даже когда она была маленькой, привыкли на всем экономить.

Она перевернулась на бок и посмотрела на балконную дверь. Перед тем как лечь, она не догадалась выглянуть наружу, и теперь ей стало любопытно, какой вид открывается отсюда, с третьего этажа. Дом Хеннингсов стоял на огромном участке земли – соседних домов не было видно. Трудно поверить, что совсем близко большой город!

Поняв, что все равно не заснет, она отбросила одеяло и подошла к балконным дверям. На ней была только ночная рубашка с длинным рукавом и пушистые носки, в которых она любила спать. Она осмотрела стекла – нет ли датчиков сигнализации. Подняла щеколду, зажмурилась – «Пожалуйста, пусть не включается сигнал тревоги!» – и медленно отодвинула дверь в сторону.

Подул ветерок, приятно охлаждая лицо и голые ноги. Как тихо! Аманда глубоко вздохнула. В ее квартале она все время ощущала жизнь большого города: шум машин, сирены, самолеты над головой. Жить в центре ей нравилось, но здешняя тишина стала приятной неожиданностью. Как будто она вновь на каникулах.

– Аманда!

Услышав голос Дэвида, она оцепенела; все мышцы непроизвольно сократились. Он сидел на балконе, как ей показалось, на металлическом стуле. Аманда разглядела, что на нем простая футболка и клетчатые шорты. Взъерошенные волосы цвета черного дерева торчали во все стороны и слегка завивались над ушами. Она залюбовалась им. В любой одежде он выглядел настоящим красавцем – и настоящим мужчиной.

Она вышла на балкон и осторожно прикрыла за собой дверь.

– Ты не спишь?

– Не спится. – Дэвид посмотрел на небо, откуда им подмигивали бесчисленные звезды. – Люблю здесь сидеть.

Она подошла ближе, оперлась о металлические перила, идущие вдоль всего балкона.

– И мне не спится. Давно ты здесь сидишь?

– С полчаса, наверное. Как раз собирался идти спать. – Он широко улыбнулся. – Но мне повезло: ты вышла.

Она оглянулась на дверь за своей спиной. Дверь, которая вела в чудесные отдельные апартаменты с полностью оснащенной мини-кухней и газовым камином. Но просить его зайти – значит приглашать его в свою временную спальню, а она не такая наивная, чтобы не знать: их ночные посиделки непременно перейдут в нечто другое.

– Я бы с большим удовольствием пригласила тебя к себе, но…

– Что тебе мешает?

– Между нами что-то происходит, а я не хочу двигаться слишком быстро. Я… нервничаю.

Когда он плавно встал, она невольно залюбовалась им. Он подошел к ней, положил руки ей на плечи и улыбнулся:

– Тебе и положено нервничать, судя по тому, как я к тебе отношусь.

Он произнес очень важные слова – по крайней мере, для нее. Она любила мужчин, которые знают, чего хотят. Дэвид наверняка Скорпион по зодиаку. Иначе и быть не может. Внешне держится невозмутимо и даже слегка отстраненно, но можно догадаться, какое жаркое пламя бушует у него внутри…

– Если хочешь, я пообещаю, что пальцем тебя не трону, – предложил он.

Она громко, от души расхохоталась. Как хорошо посмеяться после того, что выпало на ее долю в последние дни!

– Очень благородно с твоей стороны!

– Я стараюсь. Пойдем в дом. Посидим в креслах у камина. Я так никогда не делал; по-моему, будет круто.

Следом за Амандой Дэвид вошел в гостевые апартаменты. Он не переставал напоминать себе о том, что они находятся в доме его родителей, потому что, к его величайшему сожалению, родительская спальня находилась как раз под ними. Он никогда в жизни не занимался сексом в их доме. Даже когда был вечно озабоченным подростком. Ни разу. Мать обладает способностью узнавать все, что происходит под ее крышей. Ей не нужны даже камеры слежения.

Аманда закрыла за ним дверь. Войдя в гостиную, Дэвид заметил свет в спальне. Осмотрел разобранную постель. Одеяло смято с правой стороны. Значит, она любит спать справа… А он предпочитает спать слева. Очень удобно!

– Садись, – пригласила Аманда. – Или это тебе положено приглашать меня садиться, раз мы в твоем доме?

Прежде чем сесть, он включил газовый камин. Идя к креслу, он снова покосился на кровать и живо представил себе раскинувшуюся на ней Аманду, совершенно голую… Ничего не поделаешь, он мужчина, а мужчинам положено иметь нечистые помыслы. Ну да, он виноват… Точнее, виноват его пенис, потому что этот дрянной мальчишка определенно ожил.

Он со вздохом развалился в мягком кресле, положив голову на высокую спинку. Кресла с высокими спинками недооценивают. Он терпеть не мог низкие кресла, в которых приходится складываться вчетверо. Зато такие, как здесь, просто идеальны.

– Замечательный дом… Наверное, здесь здорово расти. Мне бы нравилось столько открытого пространства.

– Мы переехали сюда, когда мне исполнилось пятнадцать. До того жили в центре города. Там дом был поменьше, одноэтажный, с верандой. Мы с Заком жили в одной комнате. Переезд сюда стал для нас огромным потрясением. – Дэвид рассмеялся и покачал головой. – Первый месяц Пенни была в ужасе… Иногда я скучаю по старому дому.

– Почему?

– Не знаю. – Дэвид поморщился. Какой же он лжец! Он точно знал, в чем дело. Понял еще много лет назад, но никогда никому в этом не признавался. – Там мы жили проще. За год до того, как родители купили этот дом, отец сделал головокружительную карьеру… после чего многое изменилось. Он взял на себя большую ответственность, у мамы появились светские обязанности, и все как-то завертелось. Мне недоставало тихих семейных вечеров, когда все собираются дома. Мы с Пенни вечно ссорились. В детстве она была жуткой врединой, но после одного случая все сделалось еще хуже. Если хочешь, потом подробно тебе расскажу, но суть в том, что отцу удалось защитить убийцу. Он блестящий специалист.

– И убийца вышел на свободу?!

– Возможно. Тогда я был еще сопляком и не понимал всего, но, когда учился в старших классах и собирался поступать на юридический, я изучал дела, которые вел отец. И то дело не давало мне покоя. Я спросил отца, считал ли он парня виновным и, если да, зачем взялся его защищать.

– Что он тебе ответил?

– Сказал, что каждый человек имеет право отстаивать свою точку зрения. Его работа заключается в том, чтобы помогать подзащитным. Не его дело решать, виновен его подзащитный или нет…

– В каком-то извращенном смысле все очень логично.

– Да. Отцу и Пенни нравится быть адвокатами, выступать в зале суда. Для них состязательный судебный процесс похож на шахматную партию. Так сказать, битва интеллектов. Я тоже считаю себя интеллектуалом, но мне противно, когда убийца выходит сухим из воды. Отец так до сих пор этого обо мне не понял. Ему понадобилось очень много времени, чтобы смириться с тем, что я не стану его правой рукой в фирме. – Он фыркнул. – А потом еще Зак решил стать прокурором… Мне показалось, что отец сойдет с ума.

– Оставалась Пенни.

– Она всегда была на его стороне. И так продолжается до сих пор. Ей нравится работа защитника. Более того, она преуспевает.

– И это тебя беспокоит?

– Чрезвычайно. – Он подмигнул, думая, что слишком разоткровенничался. – Хотя… нет, не то. Не ее процветание в фирме не дает мне покоя. Ее работа у отца стала разменной пешкой в нашей партии, что мне очень не нравится.

– Не слишком ли резко ты судишь? А ее саму ты, кстати, спрашивал?

– Нет, не спрашивал. Мы с ней вообще давно не говорили по душам. Чаще мы ругаемся, кричим друг на друга. И мне сейчас хочется только одного: положить нашим ссорам конец. – Он огляделся по сторонам, как будто только что осознал, где находится. – Мне бы хотелось вернуться назад, чтобы мы стали той семьей, какой были до покупки этого дома.

Аманда кивнула:

– Надеюсь, у тебя все получится. – Она нагнулась вперед и положила руку ему на колено. – Никогда ни о чем не жалей. Это ужасно!

Он смотрел на женскую руку на своем колене, и внезапно атмосфера в комнате сгустилась, ему стало трудно дышать. Но он не мог оторвать взгляда от ее руки. Если он посмотрит вверх, ей в глаза, он нарушит обещание не трогать Аманду. Потому что сейчас ему хотелось только одного: схватить ее в объятия, целовать, уложить в огромную постель и сделать с ней все, что подсказывает его фантазия… А потом повторить.