Анастасия Медведева - Неудачница

Звон в ушах и голос шефа где-то на краю сознания. Я всё ещё стою?.. Не чувствую тела…

Открываю глаза…

— Глеб… мне что-то плохо… — едва узнаю свой голос — как жалко он звучит, — Я, наверное, обойдусь без обеда… Посижу в приёмной пока… — отхожу от него, положив ладонь на лоб.

Так и есть — жар. Бреду к лифтам. Семьи Хейфец уже нигде нет… ушли… к Самуилу Викторовичу, наверно…

Лифт открывается, и я мчусь на сороковой этаж, буквально вылетаю из кабины, сворачиваю к дамской комнате, вхожу внутрь, закрываю её изнутри, спускаюсь по стенке вниз и сажусь на пол. Достаю телефон. Набираю номер.

— Алло?

— Привет, пап, — шепчу в трубку, — это я, Мила. Я… я просто хотела услышать твой голос… и сказать, что у меня всё хорошо. Я так соскучилась… Я давно не звонила… Но ты не переживай! Я тут просто устроилась на работу, на хорошую работу… — беззвучно вытираю слезы, — она… она сложная немного… но у меня всё в порядке. Надеюсь, у вас тоже всё хорошо. Я просто так захотела услышать тебя… извини, что позвонила…

— Молодец, что позвонила! А я уж давно хотел, но всё никак не мог собраться, — голос отца звучит странно, словно он волнуется, — у нас тут такое событие… не хотели никому говорить, пока… Но тут такое дело… В общем, Жанна беременна! Представляешь?! И, похоже, у неё будет двойня! Так что я так рад, что у тебя всё хорошо! И что ты можешь платить за съемное жилье! А то у нас тут скоро совсем тесно станет — я думал твою комнату переделать в детскую. Ты же не против? Жанна очень переживает, а ей нельзя нервничать. Всё-таки после тридцати рожать сложно, а это будут её первые роды… Ну, я рад, что у тебя в большом городе всё сложилось! Как только Жанночка родит, я тебе сразу сообщу! И даже фотографию твоих сводных сестричек пришлю в этом вашем… ВКонтакте! Ну, всё. Целую, доченька. Хорошо, что позвонила. Меня там уже Жанночка зовёт, побежал! Пока!

Сижу на полу, опустив руку с телефоном вниз, и просто смотрю вперёд. Слёз нет. Больше уже ничего нет. Даже дома нет, в который я смогла бы вернуться, чтобы зализать свои раны. Медленно поднимаюсь, подхожу к раковине, мою руки. Вытираю их. Выхожу в коридор. Вижу знакомую фигуру рядом со своей приёмной. Эта-то что здесь делает?..

Не проходит и пары секунд, как я оказываюсь замечена, и навстречу мне летит счастливая Лена.

— А! Милка! Привет-привет! Ну, что, как жизнь? Всё в порядке? А то что-то бледная такая! — участливо заканчивает она.

Впрочем, позитивный настрой так и не покидает её голоса до самого конца.

— Я… приболела, — говорю глухо, желая спрятаться ото всех в своей приёмной.

— Плохо. Глеб наверняка будет недоволен, — качает головой моя бывшая подруга.

— Глеб? Глеб Самойлович, Лена. Не советую звать шефа по имени, — если не хочешь вылететь из этой компании, добавляю про себя.

— А мне твои советы не нужны. Мы с Глебом на «ты», с недавних пор, — высокомерно фыркает Лена.

— Да что ты? — без особого интереса отзываюсь, сворачиваю в приёмную, открываю дверь, эта… идёт за мной.

— Да! Думала, раз ты с ним встречаешься, так он перестанет по сторонам смотреть? — Лена складывает руки на груди, — Чтоб ты знала, мы столкнулись с ним в клубе и славно провели время вдвоём.

— Так вот с кем он был прошлой ночью, — ещё более безучастно отзываюсь я, подходя к своему столу на несгибаемых ногах.

Мне не обидно. Мне уже просто противно.

— Ночь? Нет… он из клуба куда-то уехал… — хмурится Лена, по крайней мере, я так думаю — что она хмурится; стою к ней спиной, — Значит, он не к тебе вернулся?

— Значит, нет, — опираясь рукой об стол, чтобы удерживать равновесие, говорю ей.

— Почему ты так равнодушна? Вы что, уже расстаться успели? Но ты же у него живешь! Или ты спокойно отпускаешь его по бабам?! Я им делиться не намерена! Пусть у нас ещё ничего не было, но, поверь, будет! И будет много! И ты мне не помешаешь, слышишь?..

— А как же Ваня? — не поворачиваюсь к ней, продолжая стоять спиной.

— Какое ты имеешь право спрашивать про него?! — вдруг яростно шипит Лена, — Ты даже своими отношениями не дорожишь, а смеешь мне морали читать?!

— Это что за ор на этаже начальства? — строго спрашивает Лина, появляясь в дверях.

Быстро оценив обстановку, фея делает верный вывод.

— Ты кто такая? — холодным голосом требовательно спрашивает, глядя на Лену.

— Я… с четырнадцатого этажа. Сотрудница ко… — начинает, было, Лена, как Лина её перебивает:

— У тебя есть разрешение находиться на сороковом этаже, сотрудница компании?

— А разве нужно раз…

— Да, — отрубает Лина.

— Я здесь по личному вопро…

— Личное будешь выяснять за стенами этого здания. А теперь — вышла из приёмной и покинула этаж. Живо.

Лена побледнела и, поджав губы, попятилась к выходу. А затем и вовсе скрылась за дверью.

— Что произошло, Мила? — фея подходит ко мне, но прикасаться не пытается, — Почему эта стерва здесь? И почему она сказала, что вы с Глебом встречаетесь?

— Потому что это правда, — произношу мертвым голосом.

— Правда? — неверующе переспрашивает та, — Что ты с Глебом?.. Ты что, ДУРА?!

— Лиииинаааа! — я закрываю лицо руками и вновь сползаю на пол.

— Мил, ты чего? Мила!!! Ты зачем меня пугаешь?! Маленькая моя, — Лина подбегает ко мне, пытается поднять, хлопочет вокруг, а я уже не могу… НИЧЕГО НЕ МОГУ! Могу только реветь в голос и хлюпать носом, — Мила, мать твою! Я сейчас врачей вызову!!! Что с тобой?!

— Лина, я так облажалась! Я так облажалась!!! — вновь начинаю реветь, захлёбываясь рыданиями.

— С чем? С тем, что с Глебом стала встречаться? — испуганно спрашивает Лина, не зная, что со мной делать.

Затем бежит и захлопывает дверь в коридор; как-то неожиданно в её руке оказывается стакан с водой, тут же протянутый мне; я глотаю жидкость машинально.

— Помнишь, я подписала с Глебом контракт? — говорю хриплым, глухим после рыданий голосом.

— Да, — кивает фея, продолжая с опаской следить за моим лицом.

— По условиям этого контракта я должна была три месяца работать на Глеба и днём и ночью; в компании — его личной помощницей, дома — его домработницей. За каждую ошибку — штраф. За каждое невыполнение пункта контракта — штраф. Я должна была жить у него и служить ему. Потому, когда он предложил заключить новый контракт, я раздумывала недолго. Я согласилась стать его фиктивной девушкой, чтобы оградить его от лишнего внимания. За это он обнулил все мои штрафы. А теперь, после всего, что произошло…

— Только не говори, что ты влюбилась в него!!! — ахает Лина, — Пожалуйста, только не это! Мила! Я тебя уже предупреждала, он — совсем не принц! Он — гад, каких ещё поискать! И ты — не его поля ягода. Он использовал тебя ради своих целей и ему было плевать на то, что ты чувствуешь, ты же это понимаешь?!

— Нет.

— Что? — хмурится фея.

— Я не влюбилась в него, — говорю хрипло, но четко, вновь глядя в никуда, — Я влюбилась в Бесова Алексея, понятия не имея, что Глеб сделал с его семьёй… И минут пятнадцать назад мы все дружно встретились в холле внизу…

Глаза Лины становятся такими большими, что…

Кажется, до неё дошел размер катастрофы.

— Так тот «Бес» — это и был Бесов?.. — прикрывая рот ладошкой, спрашивает она, — Это тот самый гитарист, что тебе понравился?..

— Да.

— Девочка моя… — в её глазах появляется сочувствие, — А Глеб знает про вас двоих?…

— Нет. Пока — нет.

— Мила!.. — Лина прикусывает губу, глядя на меня так, словно действительно понимает, что сейчас творится у меня внутри, — Я знала, что между тобой и Глебом заключен контракт, но понятия не имела, что там всё так запущено… как же так… почему ты мне ничего не сказала?!

— За это полагается штраф. Я не имею права никому рассказывать об этом… — глухо отзываюсь.

— Но ты рассказала мне…

— Мне надо было поделиться с кем-нибудь, — прошептала, чувствуя, что глаза снова наливаются слезами.

Не дам! Не дам им пролиться!

Встаю с пола, отряхиваюсь, начинаю одеваться.

— Мил, ты куда? — обеспокоенно спрашивает Лина.

— Мне нужно заехать домой… — отвечаю, застёгивая шубку.

— Зачем?.. — осторожно уточняет та.

— Забрать… пару вещей…

— Я отвезу тебя, — решительно говорит фея и стремительно направляется к выходу из приёмной, — и не смей спорить! И только попробуй уехать сейчас без меня!!! — уже с угрозой говорит, оборачиваясь ко мне.

— Хорошо, я дождусь, — покорно соглашаюсь.

Мне без разницы, кто довезёт меня до Туда.

Через пару минут мы уже выезжали с подземной стоянки. Дорога до дома Бондарёва заняла от силы минут десять. Вещи я собрала ещё быстрее. Кажется, Лина поняла цель моей поездки даже раньше, чем я сама… Я думала, что возьму только контракт, но, войдя внутрь квартиры, поняла, что не могу больше находиться здесь. И возвращаться сюда больше не хочу.

Одежду мы собрали вместе; несколько книг, старенький ноутбук и любимое тёплое одеяло, привезённое из отцовского дома ещё во время учёбы, я закинула в один большой пакет; подошла к тумбе, открыла её.

Я ехала за ним. Точнее — за ними. Два экземпляра: старый и новый. Контракты с Глебом. Гаранты моей преданности.

Беру листы, сворачиваю и убираю в сумку.

Когда закрываю дверь с другой стороны, не испытываю ничего. Ни-че-го! Только пустота. Этот дом не был моим, и никогда не станет.

— Куда дальше? — спрашивает Лина, закинув пакеты и чемодан с вещами в багажник.

— Сначала — на работу. Мне нужно закончить одно дело. А потом…