И я вдруг понимаю… то, что не доходило до меня раньше… Ведь он говорил мне об этом, тогда, в машине! Говорил, что они втроём заботятся друг о друге. Совершенно искренне. Потому что они все — настоящие друзья, пусть Глеб сейчас этого не понимает. Я не стану себе врать: тот факт, что Макс скрывал от меня свои чувства, слегка беспокоил меня. Но теперь, глядя на озлобленное лицо Бондарёва, я понимаю, почему он так поступил. И я сама дала блондину зелёный свет на действия, когда сказала, что между мной и Глебом нет никаких чувств — что я лишь притворялась его девушкой…

— Слишком много заботы от такого близкого друга, — скалится Бондарёв, с ненавистью глядя на Макса, и мне становится его жаль.

Не Глеба. Моего блондина. Я очень четко чувствую, как сильно ранит его Глеб своими словами: спина под дорогим серым костюмом напрягается, а сердце бьётся так же гулко, как и моё. Я чувствую это… и мне становится невероятно грустно…

Грустно от всего этого…

— Тогда, может, ты примешь заботу не от близких друзей? — неожиданно произносит Татьяна.

Все переводят взгляд на неё.

— О чём ты? — не очень вежливо спрашивает Глеб.

— О новогоднем подарке. Думаю, ты сейчас рассуждаешь, на ком бы сорвать свою злобу? — спокойно отвечает Татьяна.

Странное дело, но Леша смотрит на неё недовольным взглядом. Словно ему не нравится то, что говорит его сестра.

— Что, хочешь предложить мне услуги своего психиатра? — подняв бровь, уточняет Глеб.

— Следи за языком, — серьёзно предупреждает Бесов, переводя на Бондарёва недружелюбный взгляд, — охраны у тебя много, но первые десять ударов я нанести успею.

— Угрожаешь мне? — с насмешкой глядя на Лёшу, произносит Бондарёв.

— Тише, мальчики, — Лина моментально появляется между ними, упираясь ладонями в тела соперников… или врагов… или просто… недоброжелателей.

— Нет, это не услуги моего психотерапевта, — спокойно поправляет его Татьяна, ничуть не обидевшись на этот выпад, — это телефон и адрес одного человека. Того самого человека, которого ты так долго пытался найти… но никак не мог.

Я замираю. Макс замирает. Кажется, весь зал замирает… но нет, все остальные танцуют и веселятся, не замечая того, что происходит в центре зала.

— Повтори, — медленно произносит Глеб, глядя на Таню, как на врага народа.

— Вот здесь записаны телефон и адрес Джун, — продолжая спокойно смотреть на Глеба, произносит Татьяна, доставая из сумочки сложенный вчетверо листок, — я узнала о её местонахождении недавно. Уверена, ты захочешь пообщаться с ней и узнать, что же тогда произошло.

Глеб резко вырывает листок из рук девушки, секунду смотрит на него, словно раздумывая, не сжечь ли… а затем вдруг расталкивает плечами Лёшу и Макса, вырываясь из окружения, и быстро выходит из зала.

— С новым годом, Глеб, — с лёгкой грустью глядя на его удаляющуюся спину, негромко произносит Татьяна.

Несколько секунд никто из нас не двигается, а затем Лина громко хлопает в ладоши.

— Ну, что ж, праздник продолжается, — немного нервным голосом провозглашает она, а затем хватает не менее удивленного, чем мы, Бесова за руку, — Мы с тобой ещё не дотанцевали, бугай!

Наблюдаю за их парой с лёгким любопытством, стараясь не думать о том, что сейчас произошло, как вдруг ощущаю на своей талии горячую руку.

Поднимаю взгляд…

Мы начинаем танцевать медленно и осторожно, словно присматриваясь друг к другу… прислушиваюсь к себе, к своим ощущениям… Я всё ещё не могу поверить, что весь этот ужас закончился. А Макс, кажется, не может поверить, что, наконец, держит меня в своих руках.

Музыка меняется, начинается быстрая композиция, а мы продолжаем неспешно двигаться, не отрывая друг от друга глаз.

Музыка вновь меняется, на этот раз звучит знакомая мелодия — та самая «Where's my mind» группы The pixies, только оригинал, а не ремикс из клуба «ШиZа». Я начинаю улыбаться и ловлю себя на том, что любуюсь улыбкой блондина… потом начинаю смеяться: сначала несмело, а потом всё свободнее, словно вся напряженность последнего дня, последнего месяца моей жизни сейчас выходила с этим смехом. Блондин наблюдает за мной с улыбкой на губах и теплотой в карих глазах, а потом прижимает к себе. Крепко прижимает. И я всхлипываю. А потом позволяю пролиться долгожданным слезам…

Я не знаю, как долго мы танцуем, я перестаю считать треки, просто в какой-то момент успокаиваюсь и… двигаюсь с ним в такт. Чувствую его тело: теплое… надежное… такое… Рука на моей талии вдруг начинает ощущаться по-другому… Она начинает прижимать меня сильнее, словно давая понять, что рядом со мной не просто надежный человек — рядом со мной мужчина. Моё сердце тут же отзывается на это заявление. А мне становится немножко страшно… Поднимаю голову, отрываясь от его плеча, и смотрю в теплые карие глаза. Мужчина наклоняется к моему лицу, давая возможность передумать, а потом накрывает мои губы своими. Он целует спокойно… уверенно… неспешно… всё углубляя поцелуй, медленно завоёвывая каждый уголок моего тела, выдвигая из сознания все лишние мысли, сбивая моё дыхание, кружа мне голову, вынуждая принять всё, что он даёт… И словно забираясь этим поцелуем глубоко под кожу — в сердце, в душу…

Когда я отрываюсь от него, я мало что соображаю: даже не могу сказать, почему поцелуй прервался. Но, заглянув в глаза блондина, понимаю — это он остановил его.

— Давай уедем отсюда? — ровно спрашивает Макс, но я вижу — он едва сдерживает себя.

— Куда? — немного растерянно спрашиваю.

— Ко мне. Не бойся, я не трону тебя. Я просто хочу, чтобы ты была рядом. И не хочу больше видеть всех этих людей, — произносит он, глядя мне в глаза.

— Хорошо, — киваю.

Пять минут, и мы уже в его машине: едем к нему домой. Он обещал, что не притронется ко мне. Это, конечно, благородно… но я не уверена, что мне это нравится. Я не знаю, что испытываю по этому поводу.

— Как думаешь, где теперь Глеб? — вспомнив, что я не видела Бондарёва с тех самых пор, как он вышел из зала, тихонько спрашиваю блондина.

— Вероятнее всего, на пути в аэропорт, — без эмоций отвечает тот, — час назад он забронировал билет на рейс.

— Откуда ты об этом знаешь? — удивленно спрашиваю.

— Я… думаю, мы потом с тобой об этом поговорим, — неожиданно неуверенно покосившись на меня, отвечает Макс.

Наследник известной семьи банкиров… Черт… не может же он владеть местным аэропортом?..

— Ладно, — развернувшись на своем сидении и начиная взволнованно прикусывать губу, отвечаю негромко.

Когда мы входим в квартиру, сэр Кристофер встречает нас на пороге, но, получив лёгкую ласку от хозяина и нервное поглаживание от меня, он словно всё понимает и спокойно уходит в гостиную.

Я снимаю с себя верхнюю одежду, ощущая, как подрагивают руки.

— Эй, — в какой-то момент мужчина ловит мои ладони и разворачивает к себе, — Всё в порядке. Если ты волнуешься или неуверенно себя чувствуешь, я могу отвезти тебя домой. Или обратно на корпоратив. Куда скажешь.

— Нет, я хочу быть здесь, рядом с тобой, — произношу, замечая дрожь в своём голосе.

Макс смотрит на меня внимательно; плотно смыкает губы.

— Это не потому, что я боюсь тебя, — вдруг выпаливаю неожиданно для себя, — просто… я до сих пор не могу поверить, что это происходит.

Лицо блондина расслабляется.

— Я тоже, — негромко отвечает он.

Мы идем в его спальню и останавливаемся перед кроватью. Чёрт, я ощущаю себя школьницей, у которой всё в первый раз…

Но Макс сказал, что не тронет меня.

— Хочешь, посмотрим телевизор, — с лёгкой улыбкой предлагает он.

Я фыркаю. Нервно переминаюсь с ноги на ногу.

— Мила… — в лице блондина вновь что-то напрягается, но я вдруг уверенно подхожу к пульту и включаю плазму на стене.

Неважно, какой канал. Пусть будет включено.

Затем забираюсь на огромную кровать с ногами и стучу ладошкой по месту рядом с собой.

Мужчина подчиняется, и через несколько секунд мы валяемся на огромной кровати, глядя в экран телевизора. Кажется, это музыкальный канал и какой-то праздничный чат. Я не очень понимаю, не отдаю себе отчета в том, что вижу — все мои мысли заняты лишь одним…

— Макс, я хотела тебе сказать…

— Слушаю, — он поворачивает голову на подушке и смотрит на меня.

— Ты никогда не спрашивал. Но сам сказал. А я — ни разу… — пытаясь правильно подобрать слова и чувствуя, как лицо начинает краснеть (слава Богу, в комнате выключен свет), негромко говорю я.

— Что? — мягко спрашивает блондин.

— Ты мне тоже нравишься. Очень, — ощущая уже настоящий пожар на щеках, произношу ещё тише.

Ужас какой…

Я это сказала.

Мягкая усмешка чуть охладила мою полыхающую кожу.

— Ты усмехнулся сейчас? — поворачиваюсь к нему лицом, смотрю недовольно.

— Глупенькая, — он смотрит на потолок и продолжает улыбаться.

— Что это значит? — хмурюсь, ничего не понимая.

— Что я счастлив, что ты сказала мне это, — спокойно отвечает мужчина, вновь повернувшись ко мне и посмотрев в глаза.

Робко улыбаюсь в ответ, а потом всё-таки не выдерживаю:

— Но почему ты усмехнулся?

— Я просто не ожидал от себя, что отреагирую так, — вдруг произносит блондин.

— Как? — переспрашиваю я.

— Сейчас покажу, — и он притягивает меня к себе и начинает целовать, тягуче нежно, глубоко, каждым движением языка вызывая во мне желание, медленно распаляя меня… — нет, Мила, нужно остановиться, — и вновь он первым прерывает поцелуй, когда я уже думать ни о чём не могу, кроме его губ, рук, тепла его тела…

— Я не хочу, чтобы ты останавливался, — шепчу, чувствуя, что это выше моих сил: что я действительно хочу, чтобы он продолжил.