Проснулся Глеб вместе с будильником и ещё несколько минут пытался прийти в себя. На работу решил поехать с водителем — его состояние говорило само за себя. Когда он пересёк коридор и вошёл в приёмную, его глаз нервно дёрнулся: всё здесь стало так непривычно, что тут же захотелось отменить изменения и вернуться к комфортному «как всегда», но… решение уже принято, а Глеб не привык отменять то, что уже запланировал сделать.

— Глеб Самойлович… доброе утро.

Бондарёв обернулся и посмотрел на девушку.

Совсем молодая — двадцать один год, средний рост, средняя длина волос, цвет — русый, чуть оттопыренные в стороны аккуратные ушки, милое неброское лицо, серые или скорее серо-голубые глаза, приятный овал лица, небольшой носик и губы… Что-то в них привлекло внимание Глеба, потому он не сразу ответил на приветствие, чем дико смутил свою будущую личную помощницу.

— Соня, — спокойно улыбнувшись этой крохе и слегка потянув её имя, поздоровался Бондарёв, — Доброе утро.

— Пожалуйста, скажите, зачем меня отправили сюда? — чуть нервно заправив прядь волос за ухо, спросила девушка, — и почему здесь мой стол?

Сказав это, Соня поджала губы, сомневаясь в своем праве задавать подобные вопросы самому генеральному — лично.

— Ну, во-первых, ты скоро станешь моей личной помощницей и должна будешь смотреть мне в глаза во время разговора, — прекрасно зная, как действует на таких недотрог его внешность, сказал Бондарёв, — Соня?.. — вновь протянул он, добиваясь желаемого результата.

— Да, Глеб Самойлович, — едва прошептала девушка, ужасно мило краснея от взгляда «глаза в глаза».

— А во-вторых, касательно твоего вопроса: твой стол стоит в приёмной моего кабинета лишь по одной причине. Ему здесь место, — закончил Глеб, продолжая внимательно наблюдать за этой мышкой.

— Но его место — в отделе кадров, откуда его и забрали этим утром, ничего мне толком не объяснив. Он теперь будет жить здесь?

Поле этих слов милой и тихой Сони в приёмной гендиректора международного холдинга наступила тишина.

Соня, кажется, и сама не поняла, как это вырвалось из её рта, а Глеб… Глеб просто стоял с чуть подрагивающими губами, делая над собой усилие, чтобы не засмеяться в голос. Это что же за кадр работал в его компании — а он об этом даже не знал?..

— Да, Соня. Теперь он будет жить здесь, — с каменным лицом сообщил он своей будущей помощнице, тем самым вызывая какие-то странные нервные спазмы на лице девушки.

Кажется, она тоже еле сдерживалась: вот только не известно отчего — от слёз или от смеха.

— А я… — ещё тише протянула Соня, когда пауза уже грозилась по праву назваться «чеховской».

— А ты будешь работать за ним. Я думаю, было бы неправильно вас разлучать, — всё с тем же тотальным серьёзом ответил Глеб, глядя ей в глаза.

— Глеб Самойлович, вы меня сейчас троллите?.. — чуть вжав голову в плечи, осторожно спросила Соня, как-то не то растерянно, не то удивленно глядя на своего будущего прямого начальника.

— Ни в коем случае, — приподняв уголок губ в улыбке, ответил Глеб, затем указал ей на её новое рабочее место, — Времени до конца года осталось мало, нам нужно много всего успеть, и я не могу позволить своей личной помощнице тратить время на постоянные перебежки с одного этажа на другой. Так что до конца года ты будешь работать в этой приёмной вместе с Милой. Заодно начнёшь потихоньку вливаться в процесс…

— А мы не будем вам мешать? — с сомнением глядя на помещение, в котором свободным остался только проход от двери в приёмную до двери в кабинет гендиректора, спросила Соня.

— Ни сколько, — впервые за долгое время открыто улыбнулся безупречно выглядевший-собственно-гендиректор.

Глеб смотрел на это маленькое создание и очень четко понимал: он не хотел обижать эту девочку. Почему он раньше не догадался перекинуться хотя бы парой слов со своей «неизвестно, когда будущей…»? Совершенно очевидно, что Соня не подходила для его наполеоновских планов, но, глядя на то, как она осторожно проходит к своему рабочему месту, как незаметно гладит по столешнице, как аккуратно вешает сумку на спинку стула… Глеб медленно терял свой запал «мести». Это было странно — но он никак не мог оторвать взгляда от этого диковинного создания: он даже не смог бы ответить точно, кому здесь было больше «не место» — ей или Миле. Но, насколько он помнил из досье, Соня имела высшее образование по специальности, которая соответствовала занимаемой ею должности. Кто взял её на работу?.. Если не он и не отец, то… Макс?

— Глеб Самойлович, вы чего-то хотите? — тоненьким голоском поинтересовалась девушка, сидя в слишком большом для неё кресле, в немного напряженной позе, — Вы так смотрите на меня.

— Да, Соня… — вновь протянул Глеб — ему почему-то нравилось протягивать её имя, — Сделай мне кофе, пожалуйста.

— Сейчас, — прошелестела девушка, аккуратно встала из-за стола и прошла к кофейному аппарату.

Бондарёв продолжал следить за ней с нескрываемым интересом. Нет, он точно не будет ей вредить. И вообще… не хотелось думать об этом, но, кажется, Мила угадала с выбором: лучшей кандидатки на роль его помощницы и найти трудно — послушная, тихая, несмелая… ещё раз послушная…

Глеб поджал губы, поймав себя на мысли, что он хочет защитить эту девушку — вот только не понятно от чего. Или от кого.

Или от себя.

Да что с ним не так?!

— Глеб Самойлович, ваш кофе…

Он вернулся в реальность и опустил взгляд вниз — Соня протягивала ему кружку капучино, глядя в глаза… послушно глядя в глаза… даже при том, что в её собственных глазах читался легкий испуг и ожидание его реакции.

Капучино… Глеб сдержался, чтобы не поморщиться. Он пил только чёрный кофе, но почему-то не стал отчитывать девушку. Напротив. Принял кружку из рук в руки, случайно задев её ладошку.

От его прикосновения девушка вздрогнула и спрятала руки за спину. Кажется, она ужасно боялась его.

— Кто привёл тебя в мою компанию, Соня? — с неподдельным любопытством спросил Глеб, медленно отпивая из кружки горячий напиток и не отходя от девушки ни на шаг.

В этот момент в приёмную неспешно вошла Мила.

Глеб тут же отметил её взгляд: на удивление спокойный, словно… умиротворённый, располагающий к себе и заставляющий думать о том, где она провела эти выходные… Вот только необычное поведение его личной помощницы быстро отошло на второй план, поскольку Соня вдруг неожиданно отпрянула от Бондарёва и со словами «Мила Георгиевна, я не виновата, он сам стол принёс!» юркнула за своё рабочее место, умудрившись втиснуться в узкий промежуток между своим собственным креслом и стеной.

— Соня? Ты теперь сидишь вместе со мной? — как-то не особо удивляясь или впечатляясь, не то спросила, не то сказала Мила, и спокойно сняла с себя полушубок, продолжая пребывать в своём странном состоянии, — Это замечательно. Не придётся бегать вниз.

— Вы не против? — уставившись на неё, недоверчиво переспросила Соня.

Глеб только и мог, что дивиться этой странной перемене в своей будущей помощнице. Тихая и послушная?.. Предположим, что да… но кого она больше боится?! Его — генерального директора всего международного холдинга, или его личную помощницу, которая собирается уволиться по собственному желанию через несколько дней?.. И кого она будет слушаться больше?..

— Соня, что за глупости? Глеб, у тебя сегодня несколько встреч… — Мила подошла к нему с планшетом и начала что-то говорить о расписании дня, но Бондарёв почти ничего не слышал. Он всё стоял и никак не мог понять: что происходит? Почему он почти весь вчерашний день вынашивал коварные планы мести, придумывая себе, как будет учить её хорошим манерам, а она не то, что не удивлена, она даже, кажется, рада! Вот только по лицу не понять… И почему он не чувствует досады внутри? Почему этой её реакции он тоже словно… рад?..

— Что за чушь? — проведя рукой по лицу, вслух спросил Глеб, после чего поймал на себе два удивленных взгляда.

— Ты не хочешь встречаться с ним сегодня? — Мила подняла бровь, но более никак не отреагировала: она вообще вела себя удивительно собранно и профессионально — словно они и не ссорились позавчера, и словно она не произносила Тех Самых Слов… — Хорошо, перенесём его на завтра, но тогда придётся слегка пододвинуть встречу с…

— Нет, ничего не изменяй, просто пришли мне расписание на электронку, — остановил её Глеб, затем почему-то (сам не зная — почему) спросил, — Ты как?

Мила удивленно посмотрела на него.

— Мне выйти? — пискнула Соня, приподнимаясь со своего кресла.

— Нет, — ответила ей Мила, опередив Глеба, затем перевела взгляд на Бондарёва, спокойный взгляд… даже нет… какой-то… другой взгляд, — Всё хорошо, Глеб, спасибо, что спросил. У меня всё в порядке. Итоговый отчёт по продажам прислать сейчас с расписанием или чуть попозже? — уточнила она, отходя к своему компьютеру, но не спуская с него внимательных глаз, ждущих его решения.

Что с ней произошло за это воскресенье?!

Глеб почувствовал нечто странное в себе — какой-то отчаянный протест этим переменам в ней, рвущийся изнутри, но гаснувший, так и не долетая.

Что это? Интуиция? Но тогда о чём она хочет сказать?..

— Шли всё сейчас, — без интонаций произнёс он и отошёл к двери своего кабинета.

Уже скрываясь внутри своего убежища, он вновь бросил взгляд на Милу, и внутри него вновь что-то сжалось: девушка стояла рядом со своим компьютером, и на её лице блуждала мирная, спокойная улыбка… словно она вспоминала о чем-то приятном. О чём-то приятном, к чему Глеб не имел никакого отношения.

Бондарёв резко захлопнул дверь.

Глава 14. Бесов

Ночь с субботы на воскресенье…


Из клуба Алексей вышел далеко за полночь. Выступление его группы прошло на ура, он успел заключить несколько выгодных контрактов, договориться о паре выступлений на раскрученных площадках города, нашёл новых деловых партнёров и сумел грамотно разрекламировать новое место — уже свой собственный клуб, который должен был открыться под Старый Новый год. Потому домой он возвращался в приподнятом настроении, что за последние годы бывало крайне редко. Его план начал реализовываться. Уже очень скоро он сможет уверенно сказать, что всё, что он имеет и всё, чего он добился — это результат его личных трудов и его личной работы. Он не знал, останется ли он в компании Бондарёвых, или, как большинство директоров будет руководить номинально, получая свои дивиденды раз в месяц и появляясь на собрании руководителей четыре раза в год. Сейчас, когда он практически добился своей цели, принципиальность в вопросе смещения Бондарёва отпала — главное, чтобы компания приносила доход. Его вполне устраивало то, что он практически ничего не делал и ни на что не влиял. Единственная причина, по которой Бесов продолжал появляться в этой обители зла — это необходимость заменить отца, пока тот приходил в себя на одном из островов тихого океана, куда его отправили его дети после всей истории с экстрасенсами. Судя по его виду во время разговоров по скайпу, вилла на берегу океана пришлась ему по вкусу, а его соседка по пляжу — врач-психиатр, доцент с кучей дипломов и наград, а по совместительству просто красивая женщина… — и вовсе вызвала самый что ни на есть мужской интерес. Вообще эту женщину Алексей с Татьяной отправили на остров специально для того, чтобы она «естественным образом» общалась с их отцом, помогая тому вернуться в привычный мир, где нет магии, родовых проклятий и прочей ритуальной чуши. Естественно, что Артур Назарович даже не подозревал, кем является его очаровательная соседка — но, как считали его дети, тем было лучше для него. И не то, чтобы он нуждался в профессиональном лечении… просто он слишком много времени провел в окружении людей, влиявших на его эмоциональное состояние и давивших на его самые больные места. Ему необходим был отпуск. От всего. Потому Татьяна с Алексеем здраво решили отправить его как можно дальше от этого города, туда, где его мозг будет отдыхать от работы, от дома, от детей и от всего окружения Артура Назаровича. А младшие Хейфецы тем временем могли вернуть былое влияние их семье, которая имела внушительный пакет акций компании и большой вес голоса на собраниях директоров. Вот только… переворот, устроенный Глебом, смешал им все карты: в тот день, когда они шли на разговор со старшим Бондарёвым, желая, чтобы тот наказал своего сына и отстранил его от управления компанией, Глеб умудрился опередить их и сам сместил своего отца. К тому же в тот день Алексей узнал всю правду об их отношениях с Милой — о том, что его светловолосый ангел привязана к Бондарёву младшему контрактом. Естественно, что первое, что предложил мужчина в больнице — это сумму для выхода из-под влияния Глеба. Вот только для разговора по душам тогда было не время и не место: он слишком сильно хотел отомстить Бондарёву за всё, что тот сделал, и не мог оценить состояния Милы, которая, как выяснилось, только на него и надеялась, стоя в том гостиничном номере с одной сумкой, в единственном комплекте одежды, без вещей, без работы, без дома, с такими большими, ждущими его поддержки глазами…