Взгляд, который я получила в ответ, был таким странным, что я даже не взялась бы описать ощущения, которые почувствовала под его давлением…

— Почему ты думаешь, что я — гей? — спокойно спрашивает у меня мужчина, перемешивая соус в небольшой кастрюльке и продолжая смотреть на меня тем-самым «не пойму, что обозначающим» взглядом.

— Ну, ты милый, добрый, обходительный, любишь свою сестрёнку, ни с кем не встречаешься, выглядишь идеально, умеешь готовить и, кажется, дружить с девушками, — выпаливаю, тушуясь от чересчур внимательного и серьёзного выражения на лице блондина.

— И эти характеристики делают меня геем в твоих глазах? — не отрываясь глядя на меня, всё также спокойно спрашивает Макс.

— Нет, но… — замолкаю, начиная краснеть, как рак.

О, кажется, я не прочь сейчас свариться в той самой кастрюльке с кипящим соусом — лишь бы не чувствовать на себе давления этих цепких карих глаз.

— Мы ещё вернёмся к этому вопросу, — едва слышно произносит Макс, так и не дождавшись моего ответа.

Но я слышу его слова… и не хочу его обидеть:

— Они делают тебя идеальным, — заканчиваю предложение, уткнувшись взглядом в пол.

— Боишься идеальных? — с легкой иронией в голосе спрашивает мужчина.

— С недавних пор, — бормочу себе под нос, подавая блондину соль и перец для соуса.

Опыта с Бесовым мне хватило на всю жизнь.

— Я не идеален, — перемешивая соус, замечает золотоволосый Бог со спокойной улыбкой на губах.

Вот и тот так говорил…

— А что насчёт тебя?

Удивленно смотрю на Макса.

— Что насчёт меня? — переспрашиваю, недоумеваю, — я не считаю себя идеальной.

— Ты чересчур положительна: умна, исполнительна, когда надо — послушна, привлекательна, гуманитарий по профессии… и по жизни, — усмехается блондин, — умеешь готовить, убираться, разбираться с отчетами, лицедействовать перед публикой, петь и лишать здравого рассудка окружающих мужчин.

— Ты описал какую-то противную женщину, — морщусь я.

— Я описал тебя, — мягко произносит Макс, — и я не считаю тебя «противной».

— А «лицедействовать» — это…

— Это про контракт, — произносит блондин, внимательно глядя на меня.

Да, теперь он знает, что я лишь притворялась девушкой Глеба…

— Как ты со мной общаешься? — искренне недоумевая, тихо спрашиваю его.

— Ты слишком критична к себе, — снимая кастрюльку с плиты и переливая соус в глубокую пиалу, замечает Золотоволосый Бог.

— Разве?..

Получив наставления кивком, начинаю заниматься чаем, продолжая ожидать ответа на вопрос — но его все не следует.

Через пять минут мы оба уже сидим на диване (я забралась на него с ногами, блондин — вытянул их перед собой) и смотрим фильм, макая кукурузные чипсы в пряный жирный соус воистину невероятного вкуса.

Меня всё ещё не покидает ощущение, что рядом со мной какой-то небожитель (или всё-таки гей?), но я отодвигаю эти мысли на задний план: покой, уют и сказка — пусть не в реальности, но на экране, — не частые гости в моей жизни. Так что наслаждаюсь моментом, как могу. Где-то через полчаса мои веки начинают тяжелеть, а глаза — медленно закрываться, но Гарри ещё даже не успел доехать до Хогвартса, а я так хочу добраться до момента, когда ему, наконец, будет хорошо… Где-то ещё минут через десять я обнаруживаю, что Гарри прям-таки торопится рассказать свою историю, потому что он уже на метле ловит шар-напоминалку Невилла Долгопупса, а моя голова норовит примоститься на плече у Макса… Нехорошо! Делаю над собой усилие и широко открываю глаза; поудобней устраиваюсь на диване, откинув голову на спинку, и продолжаю смотреть приключения мальчика, который выжил. Когда мои глаза открываются в следующий раз, я уже лежу на чем-то безумно удобном, а экран телевизора почему-то перевёрнут на девяносто градусов. На моём животе лежит что-то теплое, что по ощущениям напоминает мужскую ладонь — БОГ МОЙ, ЭТО МУЖСКАЯ ЛАДОНЬ!!! Быстро успокаиваюсь. Это же Макс. А моя маленькая вольность… ну, сморило меня во время просмотра, ну, умостилась я на коленях блондина — чего так нервничать-то?.. Он же не нервничает! Сидит себе спокойно и смотрит фильм… Кстати, перевёрнутый на девяносто градусов Гарри, в этот момент идёт по тёмному лесу в компании Малфоя… Прикрываю глаза, быстро уплывая в приятную темноту… и просыпаюсь буквально через несколько секунд. Хотя, это мне так показалось, что несколько секунд — перевёрнутый на девяносто градусов Гарри, уже во всю гоняет на метле за антикварным ключом с поломанным крылышком. Пытаюсь понять, почему я проснулась, провожу быструю проверку ощущений и замираю: рука Макса спустилась чуть ниже и теперь располагалась там, где дружеской руки быть не должно… низ живота под теплой ладонью реагировал вполне адекватно ситуации — от этой реакции я и проснулась. Я что… заведена?.. Ноги блондина под моей головой и чувство, что совсем рядом с затылком находится, — назовём это так, — мужское тело… вдруг начинают действовать на меня совсем иначе, нежели несколько минут назад: моё дыхание сбивается, а желание повернуть голову и посмотреть в глаза мужчине — всё крепнет. Я чувствую каждый его палец даже через флисовую пижаму… как и направление движения его руки — пусть и замершего во времени, движения… Да-а-а-а… определённо… не гей… Или я сошла с ума… Через несколько минут мучений я всё-таки поддаюсь своему желанию и поворачиваю голову: Макс… спит. Его глаз я не вижу, но уверена — они закрыты. Грудь равномерно вздымается от вдохов и выдохов, голова запрокинута на спинку дивана — я вижу только шею и поднятый вверх подбородок. Лежать на спине становится мучительно — хочется перевернуться и свернуться клубком вокруг этой спящей статуи Аполлона. Локоть его второй руки также закинут на спинку дивана, а кисть свисает вниз… почему-то мне остро захотелось, чтобы и она оказалась на моём теле. ЧТО ЗА БРЕД, МИЛА?! Осторожно поднимаюсь и тихонько потираю шею — она слегка затекла из-за неудобного положения. Смотрю на блондина, потом на Гарри, стоящего перед Зеркалом, которое показывает, чего он хочет…

Интересно, а чего хочу я? Что бы показало это зеркало, смотри я в него?.. Какая-то новая, неожиданная и совершенно невероятная мысль мелькнула на краю сознания и тут же исчезла, вытесненная моими собственными страхами. Нет, нет и нет. Это уже действительно было бы… невероятно. К тому же он — друг Глеба. Глеба, с которым я вчера переспала. Вчера!!! Почему у меня ощущение, что прошёл уже, как минимум, месяц?.. Обхожу столик с остатками еды и плетусь в выделенную мне ранее спальню. В моей жизни полный кавардак, как обычно. Пора уже привыкнуть к этому ощущению неопределённости… Поднимаюсь по лестнице, медленно передвигая ногами. Затем останавливаюсь на пол пути. Это не в моей жизни кавардак! Это в моей голове кавардак! И ни черта не нужно к этому привыкать! Да! Пора мне перестать делать себе поблажки: как только вернусь в город, займусь той горой дел, что всё ещё ждёт меня на моём посту личной помощницы, чтобы к моей работе не было никаких претензий! И чтобы Глеб просто не имел возможности не дать мне хороших характеристик в рекомендательном письме! Никаких больше личных разговоров и выяснений отношений! Никаких разборок! Завтра я проведу ещё один день в раю и вернусь в город обновленной и готовой завершить всю эту эпопею с работой в международном холдинге! И неважно, как скоро устроится моя жизнь за пределами стен компании, главное, я закрою эту страницу с чистой совестью и отсутствием каких-либо нареканий к моим профессиональным навыкам. Лучше поздно, чем никогда! Да!

А все эти драмы пусть остаются в той, прежней жизни, где я ещё мучилась вопросами «Как он ко мне относится?» и «Получится ли у нас хоть что-нибудь?». Ну, серьёзно, Мила Георгиевна, тебе самой от себя не противно? Во что ты превратила свою жизнь? В дешёвый сериал, достойный экранизации на втором канале?

Займись-ка ты лучше своими личностными качествами и не позорься участием в бульварном любовном треугольнике!

Киваю сама себе и, приободрённая, поднимаюсь наверх. Новую жизнь нужно начинать, хорошо выспавшись.

Этим и займусь — в первую очередь!

Переzагрузка

Наконец, приходит время для слома хода повествования, который позволит читателям проникнуть в головы других героев — узнать их мысли, что всё это время оставались загадкой для всех, кроме их создателя, и понять их чувства…

А потому — мы ненадолго оставляем нашу героиню с её работой над собой (ибо это сложный, индивидуальный процесс, описание которого никак не вписывается в жанр современного любовного романа…) и переходим в другое место действия: ночной клуб «ШиZа», где мы пару часов назад оставили ещё одно действующее лицо нашей истории, а именно…

Глава 12. Лина

Лина молча смотрела вслед уходящей паре, прислонившись к стене. Она была пьяна настолько, насколько позволяла её должность, и измотана настолько, насколько позволял её организм. Ей хотелось спать. А ещё больше ей хотелось понять, чем всё это закончится… Но даже больше последнего желания, ей хотелось пойти и посмотреть, что в этот момент делает тот несносный варвар, решивший, что он может разрушить дело всей её, Лины, жизни. А именно — разрушить её внутренний покой.

Лина никогда и ни на кого не срывалась. Она никогда и никому не читала моралей и не утруждала себя объяснением азбучных истин. Вся философия её жизни сводилась к одному: «если человек её не понимает, этому человеку нет места рядом с ней». Она могла ранить словом, и она знала, что может это сделать. Она могла разрушить самооценку мужчины одной фразой, и она любила заниматься этим по субботним вечерам… Но сегодня ей впервые встретился человек, которому было плевать на её мнение, и которому она вдруг до дрожи в пальцах захотела вставить мозги на место.