— Вы должны признать, что теперь, когда она уехала, дом решительно опустел. И грустить о потерях можно лишь до тех пор, пока не начнешь новую жизнь. Я все еще молодая и красивая женщина, не так ли? Я же не говорю, что мое сердце разбито навечно, и не собираюсь идти в монахини из-за свадьбы маркиза. Я просто подумала, что визит в Эдерингтон-Харроу был бы вполне уместен, — Шэрон надула губки и уставилась на совершенный овал ноготка, пожимая плечами, как будто ее просьба не имеет для нее большого значения. — В конце концов, вы ее свекровь, а она так юна. Вероятно, вам следует посмотреть, подходит ли эта девчонка вашему сыну. Сомневаюсь, что, несмотря на длительную болезнь матери, она научилась управлять большим домом, а вы как думаете?

— Ах, в этом-то и дело. Никто не должен знать, но они вовсе не в Эдерингтон-Харроу, — победно объявила леди Лавиния. — Они в Шенстоне. Джефри посетил поверенного, и, похоже, он, а не тот двоюродный дядя унаследовал титул графа Шенстона, отца Розы. И совершенно не подозревая об этом! Удивительно, как все получилось, ты согласна?

Шэрон повернулась к леди Лавинии спиной и прошла к камину. Она-то давно все знает. Разве не по этой причине теперь мистер, а не граф Элмо Сьюэлл посылает ее в проклятую провинцию? Он в ярости оттого, что маркиз лишил его титула и поместья. И Шэрон боялась, что он готов причинить кое-кому даже физический ущерб, чтобы вернуть потерянное. Сьюэлл приказал ей вбить клин между новобрачными и заставить их вернуться в Лондон. Такое отвратительное задание и такое несвоевременное. Кому понравится ссылка в провинцию, когда все общество находится в городе? У Шэрон не было никакого желания покидать бомонд в сезон, но, конечно, при таком состоянии дел у нее не было выбора и приходилось подчиниться Сьюэллу.

Отвратительный человек этот Элмо Сьюэлл, и она непременно избавится от него при первой же возможности. Правда, то, что он добьется временного разъезда новобрачных, возможно, даже расторжения брака, — это ее единственная надежда на выигрыш, пусть даже если этот выигрыш сведется лишь к тому, что она увидит Розу опозоренной.

Леди Лавиния правильно поняла смысл окаменевшей спины Шэрон — предвестник ее знаменитых и утомительных вспышек раздражения — и решила, что лучше сдаться. Все равно она уже начала уставать от светского сезона, и короткий отдых в провинции не принесет никакого вреда. И, вероятно, в словах Шэрон есть доля правды. Долг свекрови, раз уж у невестки нет матери, проследить, чтобы девочка начала замужнюю жизнь с верной ноты.

— Хорошо, Шэрон. Если ты так хочешь, мы погостим в Шенстоне и посмотрим, что к чему. Не думаю, что мой сын или общество неправильно поймут наш визит. Я хочу сказать, что, по словам Джефри, его собственный визит в Шенстон — скорее инспекционная поездка по новому поместью, чем медовый месяц.

Шэрон обернулась и довольно захлопала в ладоши. Она и не надеялась так легко заставить пожилую даму бросить лондонский комфорт и отправиться в провинцию.

— О, благодарю вас, мама Лавиния. Я бесконечно счастлива.

Счастье Шэрон испарилось бы, знай она, что в эту самую минуту ее жертва охвачена беспредельным восторгом. Не зная тонкостей наследования Шенстона, Роза, естественно, считала свой дом потерянным для себя навсегда. А теперь вот она — выходит из экипажа на подъездной аллее, начиная новую жизнь маркизы Эдерингтон с возвращения в любимый родной дом.

— О, Джефри, вы представить себе не можете, как я счастлива. Во всем мире не найти более чудесного свадебного подарка.

— Еще бы! Поверенные в «Бэйли, Бэнкс и Биддл» рассыпались в извинениях за свою оплошность, но, как вы и говорили, из-за пожара сохранилось слишком мало необходимых документов. Никогда больше я не буду подшучивать над дотошным вниманием матери к Семейной родословной книге и подкалывать Милти за его проклятое пристрастие к мелочам, — согласился Джефри, с интересом разглядывая старый дом.

Тщательно восстановленный после пожара семнадцатого века, Шенстон представлял собой огромный готический замок из сочно-желтого камня, с массивными зубчатыми стенами и многочисленными башнями. Первый этаж главного здания был занят в основном жилыми комнатами, предназначенными для семьи, гостиными, столовыми и библиотекой. Размеры помещений должны были подавлять обитателей титулом ниже маркиза, заставляя их чувствовать себя маленькими и незначительными. Огромный зимний сад вел на запад от столовой к часовне, скрывая служебное крыло от подъезжающих по главной аллее. Северо-западное крыло предназначалось для личных апартаментов семьи, и, представив мужа слугам — от главного дворецкого до последнего поваренка, — именно туда Роза повела Джефри отдохнуть и освежиться после путешествия. Спальни хозяина и хозяйки были отделены друг от друга царственно украшенной пурпуром и золотом гардеробной.

Предоставив Летти очень мало времени — только чтобы снять с нее дорожный костюм и причесать, — Роза бросилась через гардеробную в спальню супруга и обнаружила, что его там нет. Испуганный Деминг не по-мужски взвизгнул, но после слишком усердных извинений Розы нахмурился и проводил ее неодобрительным взглядом, хотя она и удалилась грациозно, как подобает леди.

Джефри нашелся в библиотеке. Роза улыбнулась, увидев, как он сосредоточенно изучает бухгалтерские книги. Она остановилась на мгновение, глядя на него, сидящего в кресле отца, освещенного последними золотистыми лучами заходящего солнца. Если чуть прищуриться, можно вообразить, что это папочка, такой, каким она его помнит. Но, как ни тосковала Роза по отцу, она была счастлива видеть здесь мужа. Окинув взглядом комнату, Роза покачала головой. С первого взгляда было ясно, что это библиотека джентльмена, но с высокого, как в соборе, потолка свешивалась паутина. Явно заброшенный в последние три года зал был сыроват для библиотеки, и кожаные переплеты приобрели зеленоватый оттенок. Но все это скоро изменится. Роза снова перевела полный любви взгляд на Джефри. В ее глазах мелькнуло озорство, она решила отвлечь его.

— Неужели именно так маркизы проводят медовый месяц, милорд? Погрузившись в гроссбухи и игнорируя красивую, талантливую, очаровательную жену?

Джефри взглянул на нее с улыбкой.

— Дорогая жена, я понятия не имею о том, как маркизы проводят медовый месяц, поскольку никогда лично не принимал в этом участия. Полагаю, нам придется изобретать на ходу, если только на этих многочисленных полках не найдется том, содержащий перлы мудрости по данному вопросу.

Роза приблизилась к нему, покачивая бедрами, имитируя, как она надеялась, опытную соблазнительницу. Платье из тафты цвета морской волны с декольте, украшенным изысканно вышитыми морскими раковинами, подчеркивало ее нежные кремовые плечи и шею. Она надеялась хотя бы на какое-то подобие комплимента, но ее муж казался слишком занятым учетом своего нового имущества. Роза сморщила носик, обиженная его пренебрежением, и сменила тактику.

— Не могу представить, чтобы за три года дом пришел в такое запустение, — сказала она. — Или вы думаете, что он всегда был в таком плачевном состоянии, а я просто не замечала?

Джефри со вздохом перевел взгляд на новобрачную. Придется заняться делами позже, подумал он, с сожалением закрывая гроссбухи. Он не любил беспорядка — а дела поместья были очень запутаны, и работа предстояла большая.

— Какая теперь разница… Мы быстро исправим положение, а наши спальни, если и не совершенны, по крайней мере, вполне пригодны для жилья. Только эти заброшенные помещения требуют особого внимания, — он усмехнулся, заметив ее сморщенный носик. — Пойдемте в столовую. Там вам будет гораздо удобнее.

Столовая была обставлена так, как помнила Роза. Роскошная мебель из красного дерева, парча, ковры из бледно-лиловой, оранжево-розовой, кремовой и бежевой шерсти. Воспоминания нахлынули на Розу с такой силой, что ее глаза наполнились слезами. Не желая показаться Джефри глупой, она вышла через створчатые застекленные двери на террасу. Строго распланированные сады с аккуратно подстриженными живыми изгородями расстилались перед домом. В парке за цветниками были тут и там разбросаны павильоны и обелиски. Каменные скамьи вокруг искусственного озера, питаемого извилистым ручьем, манили отдохнуть. Роза помнила все укромные уголки для купания и идеальные места для ловли рыбы. Она глубоко вдохнула свежий воздух, напоенный ароматом свежескошенной травы. Ее охватило чувство гордости и неожиданно сильное желание наполнить цветники и парк счастливыми лицами и оживить чопорные залы музыкой и танцами. Она так увлеклась своими видениями, что бросилась к Джефри, вышедшему на террасу, и пылко обхватила руками его шею. Этот порыв был замечен поваренком, который пересказал все третьему лакею, а тот — помощнику дворецкого, который в свою очередь поделился новостями с поварихой. Повариха только улыбнулась, представив себе старый замок, оживленный смехом, любовью и детьми.

— О, Джефри, — воскликнула Роза. — Давайте устроим прием!

Джефри рассеянно взъерошил ее волосы и отошел, нахмурившись.

— Посмотрим, милая Колючка. Сначала придется нанять целую армию, чтобы вычистить и проветрить дом от подвала до чердака. Необходимо также составить список самого необходимого. Белье и все такое требует замены. Счетами также долгое время пренебрегали. Боюсь, что дворецкого… как его имя? Джессупс? Боюсь, что его придется сменить.

— Ах, Джефри, — вздохнула Роза. — Неужели всем этим надо заниматься прямо сейчас?

Джефри обернулся, расслышав тоску в ее голосе, и внимательно посмотрел на молящее личико, такое несчастное, что его кольнуло чувство вины.

— Полагаю, не с этой минуты. Идемте, выпьем по стакану хереса, милая Колючка. Не очень-то романтичный медовый месяц для юной девушки, но, возможно, как только дом будет подновлен, и вы устроите свой прием, нам удастся повеселиться.

Роза последовала за мужем в гостиную. Удастся повеселиться? Ей и сейчас было достаточно весело. Ее печалило лишь то, что невесело ему. Печаль господствовала и за легким ужином в огромной столовой. Нарушая традиции, Роза приказала поставить свой прибор справа от Джефри. Ей не улыбалось сидеть в дальнем конце стола, не имея возможности поговорить с ним. Но, к ее ужасу, он, явно сосредоточенный на делах поместья, быстро поел, не замечая искусства повара. Не так она представляла себе ужин в медовый месяц. И не так представляла себе брачную ночь. Она не думала, что он отправит ее в постель одну, как непослушного ребенка, заслуживающего наказания, а сам вернется в библиотеку к бухгалтерским книгам.