Я могу сломать Лолу.

Это не должно так волновать меня.

Все продолжают играть. Они останавливаются только тогда, когда я оказываюсь единственным, кто бросает это дело. Я всегда требую совершенства и усердной работы. Изнутри меня разрывает напополам греховная стена соблазна. Лола должна показать себя равной. Группа надеется, что она покажет всё своё мастерство.

Но мысль о том, как она будет уничтожена по моей вине, что касается её разума и тела...

Чёрт, от этого меня пробирает дрожь.

Когда я пою свои строки, мой рот активно наполняется слюной. - Бархат затерялся на коже твоих костей, бархатные дорожки ведут только к камням. - Со всей силой душевного напряжения, я направляю тепло из глубин своей души прямо к голосу. Мои джинсы стали узкими от волнения. Мне нужен отзыв Лолы. Мне он нужен настолько сильно, что я ощущаю пульсацию в зубах. - Нежная любовь, последняя любовь, ты будешь пылать для меня ...

Вот оно: протяжный звук её оплошности. Её фальшь - это песня для моего сердца, которая пролетает сквозь меня, как птичка с обещанием. Никто не замечает этого, но меня пробирает дрожь от такой необходимости. Боже, неужели я настолько облажался, что я нахожу радость в том, чтобы затронуть её единственным доступным мне способом? Ласкать её своей песней, пока она не сломается?

Да, я болен. На самом деле. Я сжимаю микрофон и позволяю музыке затихнуть на незаконченной песне. Пока я наблюдаю за Лолой, мой лоб разглаживается. Всё внутри меня, самые потаённые уголки, были скользкими и покрыты морщинами. - Вот поэтому я говорю Бренде, что нам нужно максимально дозволенное нам время. - Поэтому мне нужна каждая чёртова секунда, что я могу заполучить, с тобой, Лола Купер. Всё остальное- пустота.

- Прости, - шепчет она, нервно пробегая пальцами по волосам. Снова и снова она играет с длинными прядями. Она почти ничего не делает для того, чтобы усмирить свои локоны. - Мы можем просто попробовать ещё раз?

Мои брови близко сходятся на переносице. - Ты уверена, что это не будет напрасной тратой времени?

- Дрезден! - огрызается Портер, хватаясь за шею. - Блядь, мужик. Так каждый раз. Просто успокойся, ты же знаешь, что она может это сделать.

- Я не знаю, твою мать. - Это ложь. Она может сделать это, если я не буду петь прямо до самых клеточек её кожи. Я намеренно заставляю её совершать ошибки. Чёрт, чёрт, чёрт, я так сильно переживаю из-за этого. Наклонившись, я хватаю очередную бутылку воды, чтобы скрыть свою эрекцию. - Снова, так снова.

Я могу делать это вечно.

Все вопросы, касаемые моего обещания вчерашней ночью, пропали сами собой. Я сказал себе, что сделаю Лолу своей, сделаю всё для того, чтобы заявить на неё свои права. Если я должен начать с её навыков, с контроля над тем, как она выступает, тогда я сделаю это. Я - монстр.

И мне плевать на это.

Следующая песня Black Grit (прим. "чёрный песок"). Лола знает её достаточно хорошо. Она хорошо справляется, пока я пою. Один раз она даже умудрилась посмотреть мне в глаза и не пропустить ноты. Она понятия не имеет, что я раскусил её. Мне бы хотелось заглянуть в её голову. Обвиняла ли она себя? Нервы? Я не видел, чтобы она кусала себя сегодня, но я не могу быть до конца уверен в этом.

Если она использует боль, чтобы держать своё тело подальше от меня, что тогда?

Переполненный энергией, я со всей силой, что есть в моём горле, перехожу к припеву. Это может привести к тому, что вся сцена перевернётся вверх дном, я буду исполнять это для такой огромной толпы, что вы можете затеряться в ней на несколько дней. Сейчас я направил всю эту волну на одну девушку. У Лолы нет ни единого шанса.

Если бы не ремень на шее, она бы выронила свою гитару.

Остальные участники группы выражали своё недовольство. Внутри я был наполнен восторгом.

- Иисус, - вздохнул кольт. Прижав бутылку с водой к своему лбу, он искоса глядел на меня. - Послушай, я должен сказать ... может, мы не должны были так поспешно выгонять Джонни.

Мой желудок скрутился, как кобра. Приступ боли пронзил мою шею: я слишком резко отвернулся от Лолы, чтобы посмотреть на своего барабанщика. Дерьмо, что я творю? Степень всей ясности была холоднее, чем глубины океана. Я, нахрен, саботирую свою собственную группу. Несмотря на своё же обещание, моё желание, мысленно ... я принимал тот факт, что я был в полнейшей неразберихе. Но она нужна мне, и только таким путём я могу заполучить её. Единственная возможность добраться до самых её глубин, на которые никто не имеет права, о которых никто даже не смел мечтать.

Но стоит ли игра свеч?

Сражаясь с испорченной половиной самого себя, которая желала оказывать влияние на Лолу, я посмотрел на Кольта и Портера. Моя группа, парни, которые были рядом со мной на протяжении четырёх лет. Парни, которые знали меня с лучшей и худшей стороны. На самом деле, не самую худшую.

Лола понимает это.

Это - не выход. Если я продолжу в том же духе, то мы потеряем всё. Как я могу удержать Лолу рядом с собой, когда группа развалится, если мы провалимся на сцене и потеряем всё? Наблюдая за темноволосой девушкой, я провожу языком по нижней губе. - Нет. Я сделал правильный выбор. Она может это сделать. - Лола присела, сгорбившись. - Ещё раз. Играем заново.

На этот раз я держал себя в руках. Я не пытался сделать так, чтобы она сбилась с нот. Я приложил все свои усилия, чтобы контролировать свою потребность в том, чтобы прочистить ту часть её мозга ... и мне удалось это.

Когда последний аккорд разнёсся по комнате, я оглядел свою группу. Их облегчение, их волнение были заразительны. - Видите? - я одарил Лолу небольшой улыбкой. - Я знал, что у неё получится. - Мне нужно, чтобы она могла сделать это.

И мне необходимо моё влияние на неё.

Чёрт возьми, ну почему мне нужно всё это одновременно?

Закатив глаза, Портер срывает свою бас-гитару. - Да, да, ты просто ясновидящий. Давай попробуем ещё одну.

Мы играли уверенно, как единая группа. Four and a Half Headstones возвратился к жизни. Мои уши просто трезвонили о том, что сейчас мы играем так же хорошо, как и тогда, когда мы были на самом пике. До того, как Джонни стал всё глубже погружаться в свои дурные привычки. Назад к тому времени, когда мы только взяли его, в тот же день, когда мы отказали Шону Куперу.

Брат Лолы. Интересно, о чём они говорили сегодня утром. Сказала она ему что-нибудь обо мне? И спрашивал ли парень об этом вообще? Это не моё дело, однако, в то же время, я чувствовал, что всё связанное с Лолой было моим делом. Боже, я хочу её. Моя кожа просто кипит от голода, а язык на языке играет вкус крайнего возбуждения.

На самом деле, я чуть не пропустил текст. Никто не заметил этого, только я.

Этого было достаточно.

После часа, потраченного на репетицию, я ударил по куче пластиковых бутылок вокруг меня. Лола вспотела, передняя часть её рубашки была в пятнах. Тёмное пятно привлекло внимание - моё внимание- к её вздымающейся груди. Прислонившись к скамье, она смотрит в потолок, её горло подёргивается. Её тяжёлое дыхание рождает разные грязные мысли в моей голове.

Мгновенно я вспоминаю, как она выглядела подо мной в ванной. Её приоткрытые губы, широко распахнутые глаза и дикий аромат. Я слышал биение её сердца, как бежала её кровь, и то, как я всё сильнее вжимался в неё.

Я отвёл свой взгляд, но это не помогло.

Я взъерошил себе волосы, мне не надо тратить время на то, чтобы справиться с ураганом дрожи, охватившим меня. Бренда здесь, и это отрезвило меня. Она протиснулась через занавеску, оглядывая всех нас, но сосредоточилась на Лоле. - Хорошо, прекрасный момент.

- Что ещё за прекрасный момент? - ворчу я.

Мой менеджер проходит мимо меня. Она всё ещё в своих до смешного высоких красных туфлях на каблуке, острые кончики которых цепляются за ковёр на полу. - Пойдём, Лола, автобус притормозит уже через минуту.

Гитаристка приподняла брови. - Что? Зачем?

- Наш фотограф уже рядом, он с командой на стоянке около мебельного магазина,- обхватив себя за бёдра, рыжая постукивает ногой. - Пойдём, давай поторапливайся!

Сапфировый взгляд Лолы метнулся ко мне. Он выражал мольбу, и был явным свидетельством того, почему меня избегали. Она спрашивает моего разрешения уйти или просит остановить эту съёмку? - Иди и сделай это по-быстрому.

Бренда взбила свои волосы. - Расслабься. Мы сделаем это прямо в автобусе. Они просто сначала приведут её в порядок, а потом сделают пару снимков пока мы будем ехать. Ничего сложного.

Ничего сложного, думаю я про себя. Ни говоря ни слова, я скрещиваю руки на груди и смотрю, как они покидают комнату.

Когда шаги стихли, Портер резко откашлялся. - Итак. Первый раз с тех пор, как Лола присоединилась к нам, мы все были един целым.

- Да, - Кольт потирает подбородок своей палочкой.

Они ждут, пока я что-нибудь скажу. Я вижу это у них по глазам. Установив микрофон на стойку, я опускаюсь на скамью. - Скажите всё, что считаете нужным.

Портер посмотрел на пол так, как будто там были написаны слова, чтобы их прочитать.

- Она хороша. Думаю, сейчас она справилась со своими нервами.

Нервы. Мои губы скривились. Нервы - это неверное слово, но им это знать необязательно. Я полностью уверен, что Лола поглощена мною. Её неловкие моменты были порождением её чувств, её реакций. Для меня это было личным подарком, о котором им нет нужды знать.