Но я не могла произнести это вслух.

Двигая бедрами, я жалобно хныкала. Он усмехнулся, все еще удерживая мою грудь в своем теплом рту. Звук, который он издал, когда отстранился, был неприлично влажным.

- Твое сердце бьется так, словно собирается взорваться.

Разобьется. Оно разобьется. Открыв глаза -не помню, чтобы я их закрывала - я увидела сияние на его лице. Он едва контролировал свою похоть.


- Ты чертовски жесток, - пробормотала я. Потянувшись между нами, я расстегнула молнию на своих штанах. Его удивленное выражение лица было почти таким же хорошим, когда я схватила его за задницу в клубе.

Он отстранился, помогая стянуть мне джинсы и ботинки. Мы оба видели, как промокли мои голубые трусики. Усмешка Дреза была возмутительной. Хотя он не стал дразнить меня, он склонился и, черт его подери, вдохнул мой аромат так глубоко, как только мог. Его щека, жесткая от щетины, царапала мою ногу.

- Черт, - проговорил он у моей влажности. - Ты пахнешь так чертовски хорошо.

Я была унижена и возбуждена одновременно.


- Прекрати, иди сюда. - Он был слишком близко и недостаточно близко к моей самой чувствительной части. Один его взгляд говорил, что он не послушает меня.

Стянув мои трусики, он открыл мои розовые половые губы. Струи моего возбуждения остались на ткани, и мы оба понимали, как сильно я хотела его. Дрезден потянулся вниз, поправляя свои трусы со стоном.

- Я хотел оттянуть это на подольше.

Моя голова металась из стороны в сторону. Говорить было тяжело, каждое его слово обдавало воздухом мою жаждущую киску. Каждый раз, когда она дергалась, я теряла способность владеть языком.

К нашему общему счастью, Дрезден имел полный контроль над своим.

Первое прикосновение заставило меня задохнутся, второе завизжать. Я прикрыла рот, чтобы заглушить все остальное, пытаясь откатится от него. Его бы это не устроило, не его. Обхватив мои бедра, он раздвинул мои ноги и приковал меня к месту.

Для своего роста я была достаточно сильна и никогда не была застенчивой. Но в тот момент во мне пропала вся твердость духа, говорившая "убирайся" каждый раз, когда он касался языком моего влагалища. Он поглощал мои попытки сопротивляться ему каждый раз, начиная с самых первых безумных толчков. Дрезден сжимал меня в объятьях, и я быстро затихала.

Он жадно погружал свой язык между моими ногами. Хоть я и была девственницей, все же у меня было здоровое желание мастурбировать. Но ничего подобного я не испытывала ни разу. Его ловкость и решимость заставляли меня подчиняться.

Нежно поддразнивая мой клитор, он стонал от явной жажды. Мои пальцы спускались вниз, направляя его голову, чувствуя его мягкие волосы. Во мне было электрическое напряжение, и это пугало меня. Я не могла позволить себе кончить, только не так, не на его лицо.

- Дрезден, - выпалила я, потянув его за волосы. - Тебе нужно...ах! Стой, ну давай, поднимайся!

В ответ он прикусил кончик моего клитора. Я испустила дикий крик, выгибаясь на кровати. Волна напряжения была уже на грани, пружина, которая растянулась от моей головы до самой киски. – П… подожди, подожди...

Вокалист Headstones не слушал меня. В тот момент просветления. Не думаю, что у него когда-нибудь такое было. Он заставил меня показать ему прикушенный язык; утверждал, что залечит мои раны; целовал и трогал меня; а после того, как я отказала ему, погнался за мной...

И вот где я была теперь. Вот он результат его настойчивости.

Я позволила ему пожирать свою киску.

Моя тугая киска сжалась, все сконцентрировалось внизу моего живота, моё тело покалывало. Я жестко кончила, крича и оставляя следы от укусов на своих запястьях. Шум по-прежнему стоял в моих ушах, это еще одно, что оставило на мне след и связало с Дрезденом Гэлифаксом.

Он брал меня всеми возможными способами.

Тяжело дыша, я не заметила, что он переместился, пока его язык не переплелся с моим. Обхватив руками мои щеки, он целовал меня, пока мое сердце не спустилось вниз на землю с облаков. Но на этом он не закончил, его невозможно было остановить.

Стянув вниз трусы, он освободил свой разгоряченный член. Отскочив вверх, он прижался к моему животу. Я мельком взглянула на него - головка была пурпурной от возбуждения. Он так долго себя сдерживал. Если то, что испытала было "контролируемым" Дрезденом, тогда неограниченная версия обещала только погибель.

- Лола, - произнес он, слова давались ему с трудом. Я слышала, как он взял что-то с краю кровати. Из смятых джинс он достал пакетик фольги, презерватив обернулся вокруг его налитого кровью члена.

Наши лбы соприкасались, его рубашка раздражала мои чувствительные соски.

- Боже, Лола. - Затем кончик его члена коснулся моего влажного входа.

Мои легкие, все внутри меня застыло намертво. Это было он, момент, которого я ждала. Фильмы и книги предупреждали меня раз за разом - первый секс будет болезненным. А еще они уверяли меня, что сначала мужчины задают вопрос. Они должны были посмотреть в твои глаза и удостовериться, что ты готова.

Дрезден прикусил мое плечо, а затем, растягивая, начал входить в меня.

Было такое ощущение наполненности, которое все возрастало, когда он продолжил свое проникновение. Я не знала насколько большим он должен был ощущаться? Что было нормальным? Откуда я могла знать? Мой мозг продолжал предостерегать меня, что он был слишком большим. Он растягивал меня, у меня не было сомнений, что меня разорвет на части.

Он простонал в мой висок. Он сжимал мою талию железной хваткой, удерживая меня неподвижной, в то время как сам продолжал скользить внутрь меня. Это было впервые, и это должно длиться вечность. Я ощущала бесконечность с человеком, который стремительно рвал меня на части.

Тяжело вздохнув, он вошел до самого основания. Мои глаза широко распахнулись, я была в замешательстве. Где боль? Разве мне не должно быть больно? Но это был неподходящий момент, чтобы удивляться. Дрезден подался назад, забирая с собой остатки моего здравомыслия.

Самый кончик головки его члена коснулся края моей киски. Совершая нарочито медленный толчок, он погрузился в меня снова. Сохраняя дальше тот же темп: размеренный и спокойный. Каждый толчок бедрами приближал Дрездена ближе к самому краю, я слышала это в его дыхании.

- Боже, какая ты тугая, - выдохнул он. Просто удивительно, что я вообще услышала его. Я погружалась в море тепла и неги. Все, что он делал, было просто поразительно. Какого черта я боролась с ним?

Ожидание было настоящей ошибкой.

Я снова и снова упрекала Дрездена за время, но я была лицемеркой. Два дня было потеряно впустую, тогда как я могла просто сразу поцеловать его и начать эту охрененную безумную скачку. Он умолял меня пойти на риск с ним. Я была дурой, что так боялась.

Он стал еще больше внутри меня, пульсируя по всей длине. Вбиваясь в меня сильнее, Дрезден удерживал меня так, как будто я делала попытки убежать. Он разве уже не знает? Я в ловушке вместе с ним. Я завязла. Он был всем, что я желала, существом, состоящим из песен, которые пел.

В темноте, ты идешь со мной...

Да. Я шла с ним рядом мысленно многие годы. Мой покой, мое успокоение, голос, который звучал так понимающе. Кто-то, кто казалось охренеть как понимает, что значит страдать и сражаться, и что значит быть одиноким.

Но я не была одинока... не сейчас.

Я пойду с ним в чертову тьму, если он позволит мне.

Наши крики растаяли, сливаясь воедино. Мы синхронно раскачивались, и наши тела вздымались от нарастающей страсти. Я хотела его, я желала его так сильно, и ничего не могло помешать этому.

Я была рок-звездой.

Ничто не могло меня остановить.

Издав сдавленное рычание, Дрезден зарылся лицом в мою шею и кончил. Он сотрясался внутри меня, распаляя меня, пока извергался в презерватив. Часть меня сопротивлялась этому, как если бы его семя принадлежало только мне, а не какой-то резинке.

В тот момент мы оба молчали. Наше дыхание слилось, хриплое и влажное. Он лежал на мне всем своим телом, трепетный стук его сердца отдавался о мои ребра. Какое-то время мы не двигались. Я не знаю, кто сделал первое движение, знаю только, что мы, содрогнувшись вдвоем, разъединили наши тела.

Поднявшись, Дрезден сел на кровать. Он быстро скатал вниз презерватив - опытный знаток.

Я ненавидела это. Даже если я пожинала плоды его опыта, это все равно расстраивало меня. Как бы то ни было, он даже не спросил меня, было ли это впервые для меня. От этого я ощущала двойной дискомфорт.

Я пожирала его взглядом, я наблюдала, как он выбросил презерватив в мусорное ведро. Он был по-прежнему в своей рубашке. Я чувствовала себя немного... ограбленной. Почему он так и не снял ее?

- Ты в порядке? - спросил он, беспокойство горело в его изумрудных глазах.

Усевшись, я оглянулась в поисках своей одежды. - Я в порядке, просто... мне кажется, я потрясена. - Его мягкий смех согрел мою шею.

Придвинувшись ближе, он не дал мне одеться. Притянув меня обратно, он подарил мне такой долгий поцелуй, что у меня все поплыло перед глазами. - Лола, ты... чёрт... Ты была потрясающей. - Пружины матраса заскрипели, когда он устроился рядом со мной. Я не сопротивлялась, я была рада позволить ему притянуть меня к своему телу.

Но долгий утомительный день брал свое. Я слышала, как Дрезден зевнул, его дыхание вскоре перешло в размеренные сонные вдохи. Я оставалась там, в его руках, пока не поняла, что все не так хорошо.