Я хотел, чтобы мы порадовали наших фанатов. Я не хотел, чтобы Лола потеряла их любовь.

Это было тем, на что я ... только я ... чувствовал, что мог предъявить права.

Подождите, вот дерьмо. Любовь? Я в самом деле это так назвал ... стоп. Сосредоточься. Я схватил микрофон, сжимая его так, как будто это был мой мозг. Сейчас совсем не время.

Ты должен сконцентрироваться на шоу.

- Привет, Денвер, - я прижал микрофон к губам, мой голос был сладким и бархатистым. Как я и ожидал, толпа взорвалась ревом. Это была чистая энергия, наркотик, который управлял моими артериями.

Мне нужно было больше.

- Знаете, - сказал я, проходя вдоль широкой сцены. - Мы впервые играем в «Филлмор». - Еще больше шума, я ждал, пока они успокоятся. - Но я здесь не впервые. - Звук любопытства и волнения прокатывается по этому морю.

Это было именно то, чего я хотел.

Повернувшись, я увидел, что Лола смотрит на меня. Я никогда не видел, чтобы ее глаза были такими большими. - Я приходил сюда, когда был ребенком. И знаете, о чем я тогда думал? Все, о чем я мог думать тогда, это то, что, возможно, когда-нибудь я буду здесь. - Мой взгляд блуждал по арене. - Может быть, я смогу сыграть. - Один, два - я даю им сделать вдох. Напряженное терпение было ошеломляющим, но это не было моим первым выступлением.

Время было всем.

Я покачал головой. - Итак. Я здесь. Думаю, настало время сделать то, ради чего я мечтал сюда вернуться ... - С широкой улыбкой, которая обнажала все мои зубы, я подмигнул. - Чтобы поставить это гребанное место на колени.

Вот оно. Толпа была настроена.

На нетронутом холсте сцены – моей сцены - звук барабанов сигнализировал, что шоу начинается. Кольт заряжал воздух для нашего искусства, заглушая аудиторию своим грохотом. У меня во рту был вкус, будто адреналин перемешался со сладкой ватой - все трепетало.

Музыка - моя первая любовь. Лола стояла наготове, поглаживая струны. Вот это заменит ту пустоту, что она создала. Она улыбнулась мне, она мне, блядь, улыбнулась ...

И я знал, что это не было правдой.

Я взревел в микрофон так, как только мог человек, разлетевшийся на части. Я собрал все свои эмоции - хрупкие и страшные одновременно. Оказавшись под моим звуком, мир просто рухнет. Я пировал и танцевал в пепле.

Но, подобно стеклу, сталкивающимся с чем-то твердым, это будет моей погибелью.

Исполняя слова песни Tuesday Left Behind, мы показывали толпе, кем мы были на самом деле. Four and a Half Headstones изменились после того, как мы потеряли Джонни Мьюза. Мы звучали лучше, чем несколько месяцев назад.

Мы должны были выгнать его раньше.

Если бы я сделал это, встретил бы я когда-нибудь Лолу Купер?

Она ударила по струнам гитары, вызывая звуки, которые выворачивали меня наизнанку. Люди чувствовали это - они стали ничем иным, как ртами, наполненными зубами и просящими еще больше. Они не будут разрывать ее на части. Они знают. Они все, мать их, знают, что я делал.

Лола была чертовски потрясающей.

Сегодня ночью, просто продержаться до ночи. Я не уступлю ее им. Я не вынесу этого.

Все песни для меня слились воедино. Они являли собой путеводитель, который вел слушателей сквозь мир дыма, угля и ржавчины. Они вкушали нашу религию, наслаждаясь каждым словом песни так, как будто я писал это специально для каждого из них. Когда мы подошли к нашей последней песне, я задыхался. Пот превратил мою кожу в бронзу - блестящую и обновленную.

Сзади моя рубашка была насквозь мокрой. И перед тоже. Взгляды всех девушек с первого ряда говорили все сами за себя. - Послушайте, - прошептал я в микрофон. Я стал громче, привлекая их внимание. - Это наша последняя песня. - Я подождал, пока не иссякли расстроенные возгласы. - Это моя любимая. Может, и ваша тоже.

Портер и Кольт исторгли первые ноты, которые предвещали No More Stars.

Купаясь в восторгах, я пересекал сцену. Лола встретила мой взгляд. Она светилась, скривив губы. Все в ее лице, в ее образе, заставляло меня думать о сексе. Я хотел схватить ее, поцеловать ее еще жестче, чем это было в лифте.

Притяжение между нами притягивало нас. Я видел, как куда-то упала ее радость. Она не разозлилась. Это не была холодная стена отрицания. От жара силы, движущей нас, музыка тонула в душе нас обоих...

Лола дрожала от похоти.

Блядь. Долбанный ад.

Наполняя свой голос этой ненасытной потребностью, я во все горло пел слова No More Stars. Она последовала за мной, неистово перебирая свои струны. Ничто не могло остановить нас - ни одного из нас.

Four and a Half Headstones были единым целым.

Когда у меня будет Лола ...

Я тоже буду цельным.


Глава 6

Лола

Я никогда не чувствовала себя такой живой.

Пот сбегал вниз по моей груди, задняя сторона моих коленей была натянута, словно резина. Я думала, если я попытаюсь, то смогу просто прыгнуть вверх и уже не вернуться обратно.

Это было всем- это была музыка.

Смех, плач, абсолютно ничего не имело значения, ничего не могло предотвратить этого. Я была сплошным пучком нервов, готовым взорваться. Или, возможно, я уже взорвалась. У меня звенело в ушах, мой разум, который представлял собой бочонок пороха, оставил лишь какие-то обрывки, которые заполонили мою голову одним лишь словом.

Рок-звезда.

Я была грёбанной рок-звездой.

Стоя за кулисами или в толпе во время шоу, я думала, что знаю, на что это будет похоже, когда я играла бы перед большим количеством людей. Я только думала, что я знаю. Я не имела даже отдаленного представления ЧТО это такое.

Дрезден расхаживал перед ними, он двигался стремительно, высоко подпрыгивал вверх и громко кричал. Вены вздулись на его горле. Его предплечья становились рельефными и подрагивали, когда он сжимал в тисках микрофон. В своей стихии он был прекраснее, чем когда-либо.

Я по-прежнему беспокоилась, что буду неуклюжей. Что-то изменилось: дух сосредоточения его голоса не был обращен на меня. Я находилась там, стоя позади, и была избавлена о его воздействия.

Толпа принимала каждый удар.

Финальные ноты «No More Stars» медленно растворялись в моем слухе. Нет, еще рано. Я еще не закончила. Поддавшись своим желаниям, я провела по струнам и продолжила мелодию. Это было импровизацией, но фанаты требовали еще. Кольт и Портер рядом со мной затихли. Неожиданно... я исполняла гитарное соло.

Я встретила взгляд Дрездена. Как в тот день на прослушивании, я чувствовала его притяжение. Этот человек выворачивал меня наизнанку. Он проникал в мою сущность одним лишь взглядом. Дрездену не надо было что-то, чтобы коснуться той части внутри меня.

Едва удерживаясь в своих виниловых ботинках, я выпустила гитару из рук - она повисла на ремне.

Мертвую тишину зала «Филлмор» поглотила черная дыра. Казалось, что каждый человек делает столько шума, сколько он только бы способен произвести.

Он требовали исполнить на бис, но кто-то выводил меня со сцены. Совершенно не думая, я вырвала свою руку. Я не хотела никуда уходить! Это место было моим домом, моей жизнью, и каждый частичка меня требовала, чтобы я не отпускала это поклонение культу ...

- Лола, - сказал Шон, сверкая зубами. - Лола! Твою мать! Ты была просто потрясающей!

Я толкнула его назад своими объятиями. Вместе мы, спотыкаясь, зашли за кулисы, подальше от ослепляющего света. - Шон! О, Боже, Шон! Ты видел это?

Мы прыгали, беспорядочный шум голосов охватил все здание, наполнив его возбуждением. То, что говорили мы - не имело значения. Только наши чувства имели значение.

Обхватив меня за плечи, он встряхнул меня так, что зубы попадали друг на друга. - Как тебе удалось это настолько великолепно?

Ощущая себя такой дерзкой, я позволила себе ухмыльнуться. - Я всегда была такой великолепной.

Шон нахмурился. Мое нутро подсказало мне, что я все испортила, пока не заметила, что он смотрит мимо меня. Обернувшись, я отошла в сторону и увидела Дрездена на расстоянии вытянутой руки. - Она действительно хороша, - сказал вокалист. Он протянул руку моему брату. - Давно не виделись.

- Ну, - Шон сцепил свои пальцы, отвечая на рукопожатие. - Не совсем. Я видел тебя неоднократно.

Натянутая улыбка Дреза расстроила меня. - Этот тур был очень напряженным для меня, прости.

Мне было некогда беспокоиться о напряжении. Начала собираться толпа, Бренда вела Портера и Кольта к нам. - Отлично поработали сегодня, парни, - сказала она. Она просияла, глядя на меня, а потом заметила моего брата. - Особенно, ты Лола. Шон! Привет, отличное открытие шоу.

- Спасибо. - Теребя свое ухо, он посмотрел на всех нас. - Нужно собраться. Лола, я и парни собираемся в местечко вниз по улице. Я напишу тебе, если ты захочешь показаться на вечеринке, ладно?

- Конечно. Звучит неплохо. - Я снова улыбалась. Я не могла сдерживать свой восторг. Он продолжал возрастать, четкие изображения того, что я только что там сделала. - И спасибо, Шон.

Он отступил назад, шевеля пальцами. - За что?

Что был там для меня, что подталкивал меня. - Просто... за все. - Он закатил глаза, прежде чем поторопиться уйти прочь.

Бренда обхватила свои бедра, ее волосы подпрыгнули вверх. - И по поводу вечеринки. Вам парни лучше быть готовыми забраться в автобус завтра.

- Я буду в порядке, - сказал Портере, крепко толкая меня локтем. - Не могу отвечать за новичков, однако.