— А это?

— Разрыв ПКС (прим. пер. — передняя крестообразная связка), — и он не уточняет, что это значит.

— Из-за этого ты перестал играть?

Его глаза всё ещё следят за моим пальцем, двигающимся по его шраму.

— В том числе.

Я наклоняюсь и прижимаю губы к шраму, а он резко втягивает воздух. Выпрямившись, я вижу, что он серьёзно смотрит на меня, нахмурив брови. Я беру его руку и дотрагиваюсь ею до своей головы немного выше лба. Отпускаю его руку, а он продолжает ощупывать повреждённую кожу подушечками пальцев.

— Футбольная травма? — спрашивает он.

Я качаю головой и усмехаюсь.

— Первый раз на доске для сёрфинга.

Блеск в глазах Лотнера возвращается, он улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб.

— Брейден наигрался, так что мы уезжаем, — говорит Кейден, подходя к нам. — Да и к тому же небо выглядит так, как будто дождь может пойти в любую минуту.

Небо становится всё темнее. Мы с Лотнером поднимаемся, и он ещё раз обнимает Брейдена.

— Ты хорошо сегодня справился со всем, приятель. До скорого, — он кладёт руку на плечо Кейдена и крепко его сжимает. — Не забудь, что на следующих выходных у Сидни дома вечеринка.

Я смотрю на Лотнера, потому что на самом деле мы почти не обсуждали мою «вечеринку», хотя я уже пригласила Дэйна на эту предполагаемую вечеринку, когда приедет моя сестра.

— С нетерпением жду этого. Было приятно с тобой познакомиться, Секси Сидни, — он усмехается, и они уходят.

Я поворачиваюсь и скрещиваю руки.

— Итак, «Салли», почему у меня такое чувство, что ты и твой дружок провели изрядное количество времени, обсуждая меня самым неприличным образом?

Лотнер, передразнивая меня, тоже скрещивает руки на груди.

— И почему же ты так думаешь?

Раскат грома отвлекает нас от нашей стычки, и спустя секунду на нас потоком льет дождь.

— Ох, чёрт, — пищу я.

Лотнер хватает меня за руку, и мы с сумасшедшей скоростью бежим к его машине. Он засовывает другую руку в карман, но так и не вытаскивает ключи. Я промокаю до нитки, и в этот момент мне вообще становится непонятно, к чему такая спешка.

— Мои карманы слишком промокли, я не могу просунуть руку, чтобы достать ключи! — кричит он. — Может, ты попробуешь? У тебя ручки поменьше.

— Что? — спрашиваю я, прищурившись из-за льющего дождя.

Он это не серьёзно. Ради всего святого, на нём шорты с кучей карманов. Их около... двадцати штук. Почему он не положил ключи в какой-то из внешних карманов вместо того, чтобы запихнуть их в задний.

— Уф! Это смешно! — отвечаю я.

Он поднимает руки в знак капитуляции.

Я качаю головой и засовываю руку в один из карманов. Он оказывается пустым. Затем я лезу в другой, но также не чувствую ключи.

— Возможно, тебе следует, немного пощупать вокруг.

ЧТО?

Я слышу двойной щелчок, когда двери машины разблокировались. Подняв голову, я вижу ключи, болтающиеся у него на пальце, а на его лице самая огромная самодовольная улыбка в мире.

— Ах, сукин ты с...

Он прикладывает мне палец ко рту.

— Ну-ну, мы всё же говорим о моей матери.

Я сажусь в машину, хлопнув дверью со всей силы. Если бы у него всё ещё не было ключей, я бы закрыла замки и оставила эту задницу на улице. Я промокла до нитки, и вся вода стекает на его кожаные сидения.

Всё слишком плохо!

Он забирается внутрь и трясет головой, как собака, чтобы немного просушить волосы. Думаю, только с божьей помощью можно стереть эту улыбку с его лица.

— Это было весело!

Я хмурюсь и отворачиваюсь от него.

— Пристегнись, — говорит он.

Я не шевелюсь.

— Да ладно тебе, Сидни. Мы не сдвинемся с места, пока ты не пристегнёшься.

Ни за какие нахрен деньги я не послушаюсь его прямо сейчас. Он наклоняется и пытается схватить мой ремень безопасности, но я оттолкиваю его плечом.

— Какого чёрта?

Моим ответом служит сердитый взгляд. Наши лица в миллиметре друг от друга, а мигающая за окном молния выводит наружу все спрятанные эмоции, которые внезапно выходят из-под контроля.

Мой злобный взгляд падает на его губы за долю секунды до того, как я цепляюсь за его волосы и притягиваю к себе. Я не спрашиваю разрешения, я беру то, что хочу. Мой требовательный язык встречается с его.

Моё сердце грохочет в груди, а дыхание ускоряется.

Пальцы покалывают от жажды, а тело горит, нуждаясь в его прикосновениях. Он хватает меня за талию обеими руками и перетаскивает к себе на колени так, чтобы я оседлала его. Его нетерпеливые губы продолжают атаковать мои, пока левой рукой он шарит у сидения. Оно отодвигается до упора назад. Мои руки передвигаются к краю его футболки и цепляются за неё. Я тяну её вверх до тех пор, пока он не позволяет мне стащить с него этот тяжёлый мокрый кусок хлопка. Мы разрываем наш поцелуй, чтобы он снял через голову футболку, и она падает мокрой кучей на заднее сидение «ФоРаннера». Мои губы опухают, и я их почти не чувствую, но я не хочу, чтобы он останавливался. Я не могу насытиться им.

Спустя некоторое время я выпрямляюсь, и мы останавливаемся. Мы оба задыхаемся. Мои руки до боли хотят прикоснуться к нему, поэтому я провожу по мускулистым подтянутым мышцам его груди и живота.

— Лотнер... — шепчу я. — Боже, ты такой... — я не уверена, что именно хочу сказать.

Его руки лежат у меня на бёдрах, затем он поднимает их всего лишь на дюйм и скользит по моему животу. Его прикосновения опаляют мою кожу. Я скрещиваю руки, цепляюсь за края своей борцовки и снимаю её через голову. Он приподнимает бёдра, и это небольшое движение перемещает его большую эрекцию прямо мне между ног. От этого приятного прикосновения, тепло разливается по моей сердцевине.

Взгляд Лотнера сосредотачивается на моей груди. Его руки гладят мои бока, а большие пальцы касаются кожи под лифчиком. Моё дыхание становится быстрее от возрастающего предвкушения. Его спокойствие мучительно. Я наблюдаю за его взглядом, пока расстёгиваю лифчик спереди. На какой-то миг его глаза встречаются с моими, губы раскрыты, и он проходится языком по ним, чтобы увлажнить их. Его взгляд возвращается к моей груди, в то время как я начинаю снимать розовый атлас и убираю его с нашего пути.

— Сидни... она... она чертовски идеальна, — от его охрипшего голоса мои соски твердеют, а кожа жаждет его прикосновений.

Я с нетерпением жду его следующих действий. Его руки не двигаются, они лишь нависают над моей грудью. Я чувствую, как он дергается у меня между ног. И, наконец, обе его руки касаются моей груди.

— Охх… Лотнер, — стону я и закрываю глаза, выгибая спину.

Моя грудь набухает в его больших руках, когда он начинает настойчиво, но в то же время чувственно мять её. Я тихонько хнычу, когда он большими пальцами проводит по моим соскам. Вцепившись в его волосы, притягиваю его голову ближе к себе. Он слегка щёлкает языком по моему соску, и всё моё тело выгибается.

— Лотнер! Боже мой!

Он повторяет то же самое с моим вторым соском, а затем начинает его посасывать. Я ещё сильнее притягиваю его голову к себе, и у него вырывается гортанный рык. Я наклоняюсь и с жадностью впиваюсь в его рот. Его руки продолжают сладко пытать мою грудь. Между ног становится горячо, я на грани оргазма. Это почти причиняет боль. Я начинаю тереться об него. Лотнер хватает меня за бёдра, впиваясь пальцами в кожу.

— Господи, Сидни, что ты делаешь? — стонет он в мой рот.

Его твёрдая хватка останавливает мои движения.

Я не хочу останавливаться. Я не могу остановиться. Мои пальцы расстёгивают его шорты. Он хватает меня за руки.

— Сидни, остановись. Это заходит слишком далеко.

Губами я провожу вдоль его подбородка, затем веду языком по шее. Он такой вкусный, я чувствую себя чудовищно голодной.

— Пожалуйста... не останавливайся, — умоляю я. Не могу поверить, что я начала умолять.

Он берет мои руки и кладет их себе на плечи, а затем расстёгивает мои штаны.

— Ты на таблетках? — спрашивает он.

Его язык снова возвращается к моему соску.

— Иногда, — выдыхаю я.

Он замирает и поднимает на меня глаза.

— Иногда?

Я впиваюсь ногтями в его плечи.

— В большинстве случаев — да... кроме тех моментов, когда забываю их принять. А у тебя нет презерватива? — я не могу спрятать возбуждение и нужду, звучащую у меня в голосе.

— Господи, Сидни! Нет, у меня нет презерватива.

— Почему нет? — выпрямляюсь я. Моё тело трясет, сердце грохочет в груди, а сама я задыхаюсь.

Он закатывает глаза и раздраженно вздыхает.

— Потому что у меня нет такой привычки, практиковать случайный секс в машине.

Случайный секс?

Я сижу с голой грудью перед ним, но это больше не кажется эротичным и сексуальным. Сейчас я начинаю нервничать из-за этого, а смена темы разговора смущает меня. Я натягиваю лифчик обратно и застегиваю его.

Мы на грани того, чтобы заняться случайным сексом? Если это так, то волнует ли это меня? Я знаю этого парня четыре дня, не слишком ли это рано? Учитывая то, что здесь мои отношения могут длиться только тридцать дней, четвёртый день знакомства — это как второй месяц, если бы мы встречались год. Большинство людей занимаются сексом уже на втором месяце отношений. В смысле, конечно же, парень купит упаковку презервативов на втором месяце, правильно?

Я поднимаю борцовку и надеваю её обратно. Она мокрая и холодная, но, возможно, именно это и нужно сейчас для моего либидо.

— Ты прав, нам нужно остановиться.

Без какого-либо намёка на изящность, я перелезаю обратно на своё сидение.

Лотнер тянется к заднему сидению и достает свою футболку. Когда я пристегиваюсь, он кладет руку на мою ногу и сжимает её.

— У нас всё в порядке?

Нет, не всё в порядке!