Блэз сжал кулаки, чтобы не уступить соблазну побежать за ней. Не может же он соблазнить свою хозяйку! Или все-таки может?

Леонора страшно боялась, что Келси начнет настаивать на том, чтобы проводить ее наверх, и была рада, что он не сделал попыток идти за ней. Сегодня не стоит рисковать и начинать новый спор. Уже поздно, и она устала. Нужно поскорее скрыться, иначе может произойти нечто неожиданное. Келси наверняка не отличается целомудрием! А вдруг он попытается поцеловать ее?

Леонора вздрогнула. Что же с ней происходит? Нет, она не должна, не может позволить себе влюбиться в лорда Келси!

На следующее утро, в воскресенье, Леонора сумела избежать разговора с Келси, и в понедельник на бал в залах Верхнего собрания ее сопровождал Дигби Синклэр. Она с удовольствием принимала ухаживания нескольких кавалеров, среди которых были Синклэр и лорд Грэт. Последний дважды приглашал ее на танец и сидел с ней рядом за ужином. Несколько раз Леоноре казалось, что люди недоуменно поднимают брови, видя их вместе.

Однако она думала о том, что было бы намного приятнее, если бы с ней был Келси.

В среду он не пришел на концерт.

— Его сиятельство терпеть не может концертов, — объяснил Леоноре Синклэр.

Лорд Грэт, заботливо занявший для Леоноры место в первом ряду, напротив, был в восторге от пения и почти с обожанием глядел на полноватую даму средних лет, наслаждаясь ее звонким сопрано.

— Какая прелесть! — вздохнул он, когда слушатели громко захлопали.

— Вы любите музыку, милорд? — спросила Леонора. Голос певицы показался ей резким и недостаточно мелодичным.

— Безумно, сударыня.

Леонора была рада тому, что ее везде сопровождала Кларисса. Без компаньонки дама не могла показываться на людях, ходить за покупками или осматривать достопримечательности. А также принимать все возраставшее число посетителей, которые поднимались на третий этаж, чтобы повидать мисс Винсент. Лорд Грэт заходил к ней почти ежедневно.

Леонора несколько раз гадала, не питает ли он к ней серьезных чувств. Он ей, разумеется, нравился, так как был милым и забавным собеседником, но представить себя в роли его жены она никак не могла. Грэту еще предстоит вырасти и стать мужчиной, ему следует меньше пить, меньше есть и не так крикливо одеваться.


День проходил за днем. Леонора неизменно поручала своей покладистой компаньонке развлекать особо докучливых гостей, поскольку у той это отлично получалось.

Леонора решила, что Келси намеренно избегает ее, но не знала, с кем он предпочитает проводить время — с леди О'Брайен или с малышкой Флавией.

На масленице месье Андрэ готовил восхитительное угощение. Он называл свои творения crepes[16], хотя остальные называли это блинчиками с начинкой. Тесто было тонким, как папиросная бумага, а блинчики так и таяли во рту.

Совсем скоро Леоноре предстояло решить, продолжать ли баловать себя кушаньями от месье Андрэ или просить Долли готовить еду. Почему-то ей казалось, что Долли не слишком хорошо справится с этим делом. Леонора так привыкла к изысканной кухне, что решилась: если счет не окажется астрономически большим, она будет и дальше заказывать еду от повара клуба «Витус».


Леонора закончила читать книгу из читальни клуба и теперь должна была вернуть ее. Ранним утром она спустилась по парадной лестнице.

Двери на площадку были приоткрыты, и до слуха Леоноры доносились звуки уборки, однако по пути в читальню ей никто не встретился.

Она осторожно заглянула внутрь, готовая извиниться перед кем-нибудь из слуг, но в комнате было пусто. Все чисто прибрано, в камине пылает огонь. Если кто и вернется, чтобы закончить уборку, она не помешает.

Леонора поставила принесенный том на место и прошлась вдоль полки, высматривая приглянувшуюся ей в прошлый раз книгу. Наконец она нашла ее — это было описание путешествия в Египет, причем автор иллюстрировал свои очерки чудесными набросками. Леонора сняла книгу с полки. Не успела она сделать шаг назад, как дверь распахнулась.

— Простите, я… — начала она заранее приготовленное извинение и замолчала.

Келси в домашней одежде был еще обаятельнее, чем в вечернем костюме. На нем были тонкие облегающие брюки и сорочка с пышным жабо — правда, расстегнутая.

Сердце Леоноры бешено забилось. Она застыла, не в силах пошевелиться.

— Мисс Винсент!

Похоже, он был поражен не меньше ее. Затем уголки его губ тронула медленная улыбка, и Леоноре показалось, что еще немного — и она не удержится на ногах.

— Вы выбрали книгу? — поинтересовался он. — И что же, если не секрет?

— Е-Е-Египет, — заикаясь, пробормотала Леонора и добавила чуть увереннее: — Книгу о Египте.

— Ага! — Он взял книгу из ее онемевших пальцев и быстро пролистал. — Да, помню, великолепное повествование. Я сам бывал там, когда путешествовал после заключения мира во Втором году[17]. К счастью, когда военные действия возобновились, мы были далеко от французской территории, однако мой наставник счел за благо немедленно вернуться… У вас хороший вкус.

— Благодарю вас. — Наконец ей удалось улыбнуться: — Я решила отказаться от развлекательного чтения на время поста, но почитать все равно хочется.

— Весьма похвально. — Он вернул ей книгу и усмехнулся: — Боюсь, в отличие от вас я не столь добродетелен. На время поста я не отказываю себе ни в чем — кроме, разумеется, лакомств, которые Андрэ все равно не подает.

Леонора надеялась, что он не заметил, как дрожат ее пальцы. Он стоял так близко, что ей было трудно не только говорить, но и дышать.

— И все же он готовит изумительно вкусно… Кстати, должна вам напомнить, что вы до сих пор не прислали мне счет за первый месяц. Если он окажется не слишком большим, мне бы хотелось и дальше заказывать еду у месье Андрэ.

Неожиданно он поднял руку и длинным пальцем нежно дотронулся до ее подбородка.

Леонора затрепетала. Она сознавала, что должна шагнуть в сторону, но ноги ее словно приросли к полу.

— Никаких счетов… — пробормотал Келси, и она удивилась, что голос его прозвучал так сдавленно, как будто он старался скрыть охватившее его волнение.

— Но…

В горле у нее пересохло, а язык отказывался служить. Келси коснулся плеч Леоноры и осторожно привлек ее к себе. Леонора догадалась, что он вот-вот поцелует ее. Тело Леоноры словно плавилось от сладкой истомы, становясь податливым, как воск. Ей страстно хотелось ощутить прикосновение его губ. На мгновение, когда руки Келси обвились вокруг нее, Леонора прижалась к нему, но врожденное чувство приличия, ненадолго задремавшее, вдруг проснулось. Нет, она не может допустить, чтобы он обращался с ней подобным образом — она же не падшая женщина! Леонора набрала в легкие воздуха и изо всех сил оттолкнула Келси.

— Нет! — воскликнула она. — Нет, Блэз, нет!

Она дрожала, как в лихорадке, но Келси готов был поклясться, что в душе Леоноры не было отвращения к нему. Он успел ощутить, каким податливым становится ее тело… И до чего же сладостным показался ему этот миг! Сейчас он с изумлением видел, что она обижена. Почему? Тело Леоноры выдало ее — он желанен ей. Однако… Келси шумно вздохнул. Чем же он обидел ее?

— Но почему? — пробормотал он, отчаянно пытаясь овладеть собой и чувствуя, что еще немного — и напряжение, мучившее его, лопнет, как скрипичная струна. — Неужели на время поста вы решили отказаться и от поцелуев?

Леонора задохнулась от негодования, и ему показалось, что ее прекрасные, необыкновенно притягательные глаза вспыхнули огнем.

— Не шутите, сэр! Вы обращаетесь со мной, как… как… с потаскушкой! — возмутилась она.

Вот, оказывается, в чем дело! Интересно, догадалась ли она, как велико его желание?

— Но, моя дорогая Леонора…

— Я вам не дорогая! И я не помню, что разрешила вам звать меня по имени! — вспылила она, забыв, что сама только что назвала его Блэз. Странные ощущения терзали ее — с одной стороны, она дала волю праведному гневу, с другой стороны, она отчаянно старалась успокоить опаленное огнем страсти тело. Нет, нельзя допустить, чтобы он думал, будто она по доброй воле сдастся на милость победителя, уступит вожделению, которым горели его потемневшие глаза. И все же голос плоти властно приказывал ей подчиниться. Она должна бежать, иначе…

Келси выпустил ее из своих объятий. Страх помог Леоноре сдвинуться с места, и она попятилась. Келси не делал попыток удержать ее.

— Вы… вы просто невозможны! — выпалила она и почти бегом бросилась прочь.

Келси молча смотрел ей вслед, раздосадованный тем, что она не позволила ему ощутить вкус ее губ. Эта женщина сводила его с ума. И сама, кажется, не подозревала об этом. Он мог бы поклясться, что ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, и помешали этому лишь ее ложное целомудрие и страх.

И все же… Она назвала его по имени и дрожала в его руках, как наивная, неопытная девочка. Вдруг он догадался, что, несмотря на свой возраст, она была и в самом деле неопытна.

После того как Леонора сбежала от него, когда они вернулись от герцогини, Келси решил дать ей время опомниться, подумать и, может быть, попытаться искать встреч с ним. Такое решение далось ему нелегко, и он был благодарен судьбе за то, что они так неожиданно столкнулись в читальне.

Келси напрасно обращался с ней, как с опытной, зрелой женщиной, забыв о строгих правилах этикета, которые, судя по всему, всегда управляли ее жизнью. Но ведь ее негодование было не более чем предлогом, чтобы сбежать. Как-никак, Леоноре было наплевать на все правила, когда она решила поселиться в одном доме с холостым мужчиной.

Выходит, придется набраться терпения, если только он действительно хочет, чтобы мисс Леонора Винсент капитулировала перед ним. Он прищурился. Да, капитуляция должна быть полной.