Жасмин Майер - Несносные боссы

– А я когда увидел на ней твою рубашку. Хотя я, конечно, замечал ее и до этого, но после того раза мне просто снесло крышу.

– Что с нами не так? – едва слышно спросил Александр.

Я молча развел руками.

– Давай, скажи это вслух.

– Что? – возмутился я.

– Скажи, что тебе не хватало меня в постели!

– Ничего подобного! Тоже мне, возомнил о себе. Я прекрасно трахался все эти десять лет и без тебя.

Александр не сводил с меня пристального взгляда. И я знал, он видел меня насквозь.

– А что б тебя, Февер! Да, так и было. Доволен теперь?

– Нет, – тихо ответил Александр.

– Почему?

– Потому я ни хрена не понимаю, что делать дальше. Я-то думал, что смогу все забыть и начать жизнь сначала. Черт возьми, не тут-то было.

– Может, и не стоило делать вид, что мы можем ее забыть?

– Может быть, – тихо согласился Александр.

– Ты ведь знаешь, что я любил ее больше всех на свете. Ты был не справедлив ко мне. В той аварии никто не виноват. Это был, мать его, несчастный случай. Десять лет назад в той аварии я потерял не только ее. Я потерял и лучшего друга.

Александр остановился, словно наткнулся на невидимое препятствие.

– Я тоже, – глухо отозвался он. – Думаешь, это еще можно исправить?

– Можем попробовать, разве нет?

– Не знаю.

– Раньше ты был решительнее.

– Я не хочу… повторения, Джеймс. Это было чертовски больно.

– Я знаю, – кивнул я. – Но это невыход больше не сближаться с людьми, лишь бы не чувствовать боль. Вот ты десять лет просидел в склепе. И разве сейчас тебе не больно? Отшельничество не поможет. Как и мое блядство, да, не смотри на меня так. Каждый из нас выбрал свой путь.

– Ты всегда выбирал самый простой путь, Джеймс.

– А ты всегда все усложняешь, – пожал я плечами. – По-моему, мы достойны друг друга, разве нет?

– Ладно… Где твой байк?

– Можешь считать меня странным, но я держу его в гараже.

Александр моргнул, потом расхохотался.

Джеймс вывел меня к гаражу, зажег свет. Провел мимо машины. Там скинул пыльный брезент на пол.

– Черт возьми! – ахнул я. – Это ведь мой байк! Но я же продал его… сразу после той аварии.

– А я его купил.

Дрожащими пальцами я коснулся черного металла.

– Невероятно… И он до сих пор на ходу?

– Да, – кивнул Джеймс. – Держи шлем. Уверен, что ты готов?

– Да.

Это было невероятно. Два ревущих железных коня. Как десять лет назад. Джеймс держался позади. Как и всегда. В этот раз он не гнал, не лихачил, как обычно. Опасался, что я потерял сноровку. Ехал медленно, как разносчик газет на скутере.

До тех пор, пока я, войдя во вкус, не рванул вперед, оставив Джеймса далеко позади.

Сердце ухнуло в пятки от скорости. Я давно не гнал так, как сейчас. После того, как Розетта погибла в автокатастрофе, я возненавидел скорость и беспечную езду.

Именно Джеймса я обвинял в том, что Розетта никогда не чувствовала страха за то, что вытворяла на дороге.

Отчасти я был прав. Но и моей вино в этом было предостаточно.

Правда, именно Джеймс разрешал ей слишком многое. В том числе иногда ездить без специальной защиты. Розетта верила, что с ней ничего не случится. И все же случилось.

В тот день была отличная погода и видимость, не было дождя, снега или тумана. На дороге не было пробок, и никто ее не подрезал. Только она сама была виновата в том, что выбрала непривычно тяжелый для нее байк и села на него без шлема.

Она выбрала именно мой байк.

Кажется, мы из-за чего-то поссорились, и Розетта, импульсивная, как неукротимый огонь, решила умчаться прочь.

Удивительно, что спустя годы, я забыл причину нашей ссоры. Но эта мелочь стоила девушке жизни.

Боль от ее потери развела нас с Джеймсом на долгие десять лет. Каждый думал, что, если удастся не встречаться, станет лучше. И каждый – ошибался.

Мне так и не удалось вернуть былой вкус к жизни. Подозревал, что Джеймсу тоже. Только Эмме удалось стряхнуть чертовы оковы забытья или комы, в которую рухнули оба.

И вот теперь, впервые за долгие годы, мы ехали вместе по городу, один за другим, как это бывало раньше. Казалось, это сон. Слишком хорошо, чтобы быть похожим на правду. Я до сих пор помнил знаки, которыми мы общались друг с другом в дороге.

И вот. Поворот, съезд с трассы, остановка.

Джеймс остановился у придорожного кафе. Оба взяли по хот-догу. Катались мы дольше, чем собирались. Гораздо дольше.

Еда в забегаловке не шла ни в какое сравнение с блюдами в «Четыре сезона», к которым оба привыкли, но после дня, проведенного в дороге, была в сто крат вкуснее.

Не сговариваясь, мы взяли одно безалкогольное пиво на двоих. И в два счета осушили бокал, передавая из рук в руки.

Это было слишком хорошо, чтобы длиться вечно.

Телефоны зазвонили у обоих практически одновременно.

Тогда-то я впервые понял, что пропустил целый день работы в офисе. А ведь прогулы для меня были вообще чем-то невероятным.

– Что это? – Джеймс не сразу понял, что за письмо пришло на почту последним.

– Оно от Эммы, – сказал я, глядя в свой телефон. – У меня такое же.

– Вижу, что от нее, но что за документ она прислала?

Я криво улыбнулся.

– Ну, пока нас двоих сегодня не было, она время даром не теряла. Урегулировала последние пункты. И это, Джеймс, окончательный вариант контракта о слиянии. Слушанье пройдет в этот четверг.

– А потом что будет?

– А потом она уйдет. И мы ее потеряем.

– Ты так спокойно об этом говоришь, – поразился Джеймс.

– А чего нам нервничать? – пожал я плечами. – Это мисс Чамп пусть нервничает. Не стоило ей намекать на то, что она на все готова. Ой, не стоило…

Подтверждение об участии в конференции пришло от боссов в головной офис, хотя именно я прислала им запрашивающие письма. Похоже, так они пытались дать понять, что не желают иметь со мной ничего общего. Ничего не оставалось, как принять новые правила игры.

Мы как раз выходили из бара, когда я узнала, что оба босса не выказали ни единого слова против слияния и согласились присутствовать на окончательно чтении и утверждении контракта. После этого им останется только поставить подписи. И моя работа будет завершена.

Слиянию быть. Только не в том смысле, которым это слово наделяла я последние полгода.

Я до последнего ждала, что Джеймс и Александр напишут мне. Глупо было надеяться, что они станут писать о своем желании мне на корпоративную почту, но что с меня взять? Я все равно надеялась.

И ошиблась.

Письмо пришло как раз, когда я собиралась сообщить Майку о том, что его предложение ошибка, а мое согласие – просто величайшая ошибка из всех. Я никак не могла поверить в то, что наша помолвка произошла на самом деле.

Так что, когда Майк, шатаясь, прижался ко мне, вместо того, чтобы вернуть кольцо, я надела его обратно на палец. Весь путь до дома – а Майк оставил в баре все деньги, которые у него с собой были, – Майк громко и радостно расписывал наше общее будущее. А мне только и оставалось, что виноватой улыбкой отвечать на недовольные взгляды прохожих, которых он задевал, когда слишком сильно размахивал руками или же пугал громкими выкриками.

На ступеньках к его дому Майк вжал меня в стену и заговорщицки прошептал, заплетающимся языком:

– Стой, крошка, там домовладелец.

– И почему мы должны прятаться? – я стряхнула его руки и открыла дверь подъезда.

– Торнтон! – взревел седой старичок. – Даю тебе последний срок!

Майк что-то покаянно пролепетал, подталкивая меня к коридору, ведущему к квартирам.

– Ты что, не заплатил за квартиру? – прошипела я.

– Немного затянул, – согласился Майк. – Понимаешь, игры, эти нервы с помолвкой, ну забыл я! Что теперь сделаешь? А ты не одолжишь мне немного налички?

– Чтобы заплатить за квартиру?

– Э-э-э… ну да.

– Сколько?

Майк назвал сумму.

– Ты не можешь платить столько за свой клоповник. Майк, для чего тебе деньги?

– Ой, если не хочешь давать, так бы сразу и сказала! Зачем спрашиваешь? Просто у тебя же сделка наклевывается хорошая, в шоколаде будем, что тебе несколько тысяч?

– Откуда ты знаешь про сделку?

– Так ты сама вчера рассказала.

Майк вломился в квартиру. Я сказала, клоповник? Это еще комплимент. Квартира превратилась в тот еще гадюшник. Одежда повсюду, банки из-под пива, коробки из-под пиццы.

– Оставайся, крошка, – Майк вышел из кухни с новой банкой пива. – Я скучал по тебе. А уж как мой дружок скучал по тебе, – он вильнул бедрами и улыбнулся.

– Да нет, я лучше пойду. Завтра на работу.

– Да оставайся!

– Нет. А тебе разве не надо завтра никуда идти?

– Не-а, могу позволить себе небольшой отпуск после победы. Я так выложился в том матче, ух! Ты бы видела!

И он пустился в объяснения о том, как он обошел защитников, какой маневр сделал. Все это я слышала еще вчера. Сегодня подвиг только стал краше. Майк уже сидел на диване, в одной руке пиво, а другой показывает, какие пасы клюшкой он делал.

Может быть сейчас попробовать?

– Хм, Майк? Ты меня слышишь?

– Все-таки решила остаться? Иди ко мне, крошка. Я сделаю тебя счастливой.

– Э-э-э… нет. Послушай, Майк, на счет нашей помолвки…

– Помолвка с тобой лучшее решение, которое я принимал в своей жизни, крошка, – он говорил с закрытыми глазами и откинувшись на спинку дивана. – Вот увидишь… Ты сделала правильный…

Следом раздался храп.

Пустая жестянка из-под пива выскользнула из его ослабевших пальцев.

Вдох-выдох. Вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Ладно. Не в этот раз. Но когда-нибудь ведь он протрезвеет? Спортсмен он или кто?

Во вторник боссы все-таки появились на работе. Но поскольку моя часть была выполнена, мне уже не нужно было носиться из офиса в офис. Я только заехала в оба, чтобы забрать свои вещи. Их было немного. Ни один из этих офисов никогда не были моим настоящим местом работы.