— На спор? — одновременно с ним уточнила Яна.

И была посвящена в трогательнейшую биографию своего «возлюбленного». Оказывается, тот девушек нередко и на спор в себя влюблял, а не только физиологические нужды тешил. Она не стала падать в обморок, потому что эта информация прекрасно вписывалась в уже составленный психологический портрет. И чтобы закрыть тему, она заявила:

— Ребят, а давайте мы сами разберемся? Конечно, за Вадимом числится… пара аморальных поступков, но люди меняются.

— Люди-то да… — зачем-то начал спорить другой из братьев.

— И мой отец — владелец «Мегастроя»! — добила Яна, поняв, что иначе никто не поверит в искренность чувств Вадима, а значит, продолжат мусолить их отношения. — Так что сами прикиньте, насколько у нас все серьезно.

И это сработало. Тут же раздались саркастичные смешки:

— А-а!

— Ну тогда ясно.

— Если Вадим и способен влюбиться, то только в «Мегастрой».

— Да про эту романтическую историю барды песни слагать начнут!

— Ага, точно! «О том, как Нефертити вышла замуж за Мегастрой. А потом Константинов не только всех одел, но еще и обстроил».

— Кто-о-о у нас будет новым мэром?

Неугомонный хор удалось перекричать только Лизе, которая не могла стерпеть насмешек над близким другом и начальником в одном лице:

— Смейтесь, смейтесь! Между прочим, Вадим и строительство потянет, и что угодно — в отличие от вас всех вместе взятых!

Это заявление уверенными кивками подтвердили Ксюша с Кириллом, и даже нехотя Андрей.

Сам Вадим просто молча улыбался — и невозможно было оценить, как он отреагировал на такую постановку вопроса. Зато и разговор дальше продолжать было незачем, поэтому когда они обхохмили все самое светлое и чистое, касающееся новой романтической истории в их кругу, переключились на другие поводы для смеха. Следовательно, Яна все сделала правильно.

После длительного застолья шумиха разгорелась с новой силой. Выяснилось, что все идут во двор играть в футбол. Ненормальная семейка, которая Яне нравилась всё больше и больше, вообще тихо и мирно жить не умела. Она тут же стянула свои шпильки и нацепила предложенные тапки, порадовалась, что подол на платье не слишком узок и не должен мешать. Дело было не в самой игре, конечно, а в этой атмосфере — когда взрослые люди разных возрастов, полов и степени наманикюренности начали носиться по освещенному фонарями двору и ржать, подобно двум противоборствующим стаям гиен.

Некоторые в действе участие не захотели принимать — и в их числе ожидаемо оказался Вадим. Он уселся на скамейку рядом с Лизой и с таким же серьезным видом, как на планёрке, что-то рассказывал. И этот человек еще заявлял, что умеет отдыхать!

Яна не играла хорошо в футбол, но этого и не требовалось. Противоположная команда милостиво разрешила ей забить один гол, а после станцевать победный танец. И даже несмотря на очевидные поддавки, ее команда проиграла — Кирилл тут же обвинил в этом ее. Яну, а не судью в лице пожилого папы всей этой оравы! Тот отличался веселым нравом и полным незнанием правил игры! Кирилл же не стал разбираться, где справедливость, и после гневной тирады кинул в нее мячом, но Яна была готова к навесной подаче. Она поймала летящий предмет и в намерении отомстить тут же подняла руку — если в футболе она чайник, то волейбольную прицельную подачу даже с таким мячом осилит. И, передумав в последнюю секунду, изменила мишень.

Вадим не успел среагировать — только попытался увернуться, но мяч все равно угодил ему в плечо. Он подскочил на ноги, нервно отряхнул одежду.

— Что ты творишь?

— Это ты что творишь, Эль Дьябло? — под всеобщий хохот заявила Яна. — Иди играй со всеми, как воспитанный мальчик! Или ты слишком крут для нашей песочницы?

Вадим шагнул к мячу, подцепил носком вверх и пнул прямо в нее с такой силой, что даже воздух загудел. Но Яна успела отскочить в сторону.

— Гол! — закричала она, и этот радостный вопль подхватили все, но непроходимый судья не стал корректировать уже закрытый счет.

А потом все с тем же азартом приводили себя в порядок, умудряясь помещаться в ванной чуть ли не по десять человек. После огромного торта наступило время и караоке-баттла — и на этот раз Вадим отсиделся в сторонке. Яне же было весело — а когда Яне весело, то можно и самой песню забабахать, и под другие потанцевать. Она не являлась счастливой обладательницей чистейшего сопрано и идеального слуха, но эти недостатки с лихвой компенсировались рвением и блестящими глазами.

Уходить отсюда не хотелось, да и Вадим не торопил. Но когда первые гости начали собираться, то и Яна была вынуждена смириться с неизбежностью. Но она успела еще разок забежать на кухню и схватить последний кусочек торта, а потом пришлось с набитым ртом прощаться. Вадим же всеми силами изображал, как ему не стыдно за ее поведение.

— Такси вызовем?

Вадим остановился возле своей машины. он выпил шампанского в самом начале вечера, и теперь прикидывал, стоит ли рисковать. Водителя вызывать посреди ночи — сущий кретинизм, поэтому лучшим вариантом было оставить машину тут до завтра, а пока уехать на такси.

— Ну уж нет! — возмущалось за его спиной нечто, еще не прожевавшее торт. — давай лучше пешком? Ночь какая, прогуляться хочется! осенняя ночь была прохладной, но не до такой степени, чтобы они успели замерзнуть намертво. Он повернулся к Яне:

— Ты представляешь, какое тут расстояние? она осмотрелась по сторонам и вмиг сориентировалась:

— Если вот туда, напрямик, то быстро пройдем частный сектор и пустырь. А как нагуляемся, то там уже поймать такси не проблема!

Вадим только пожал плечами и направился в указанном направлении. Девушка семенила рядом и помалкивала. Как он и ожидал, Яна без труда влилась и в это общество — она везде вела себя совершенно одинаково и потому выглядела как в своей среде, где бы ни оказалась. Вечер вообще прошел весьма неплохо, искренней легкостью, в том числе и благодаря Яне. даже его не донимали злобными шутками, чего он всегда ждал при встрече с Ксюшиной незакомплексованной и не слишком-то воспитанной родней. Если он повстречается с Яной еще пару недель — то так вообще сможет наладить отношения с любыми людьми, с которыми раньше и не собирался ничего налаживать.

Поскольку они решили сократить путь, то свернули с общей дороги. этот район был безопасным, и единственная неприятность, с которой они могли столкнуться, — отсутствие хорошего освещения. Вадим сам подставил Яне локоть, а она тут же вцепилась, принимая помощь. оба решили, что неплохо бы добраться до места тем же составом, которым они и начали это путешествие, а потому поддерживающая рука товарища не выглядела чем-то из ряда вон.

Вадим не выдержал того, что неизлечимая тараторка ведет себя неестественно тихо:

— Ты почему молчишь? Я начинаю за тебя беспокоиться.

— Беспокойся, — фыркнула она. — Молчу, потому что не знаю, о чем с тобой говорить.

— Раньше постоянно находилась тема, — закономерно заметил Вадим. — У тебя же что на уме, то и на языке. она отчего-то грустно вздохнула, но спорить с этим утверждением не собиралась:

— Знаешь… А у тебя замечательные друзья. даже Лиза… она кажется такой напыщенной, но в этом кругу совсем другая, более настоящая, что ли… Может быть, вся ее напыщенность в фирме это просто необходимый атрибут ее положения?

Такими темпами Вадим скоро пожалеет; что не перетерпел тишину. Но сейчас начатый разговор необходимо было поддерживать:

— Отчасти. Просто она очень влюблена в Андрея, поэтому привыкла с его семье и вести себя не так напыщенно. он не стал бы терпеть ее высокомерия.

— Ишь как — задумчиво восхитилась Яна. — Любовь делает Лизу лучше?

— Лучше? — Вадим решил поддержать этот разговор. — Нет, любовь делает Лизу… более удобной в обращении. Теперь с ней легче общаться всем подряд она уже не выпускает клыки и когти каждый раз, как ей захочется. она подстраивается под Андрея и даже сама об этом не задумывается. Любовь делает Лизу глупой дрессированной обезьянкой.

— Зато счастливее!

— Возможно, — с этим Вадим спорить не мог, потому что лучшая подруга, и правда, в последнее время чаще улыбалась.

Яна теперь в тишине оставаться не собиралась:

— А ты влюблялся когда-нибудь? этого вопроса при заданном направлении разговора стоило ждать. Вадим ответил коротко:

— Мне было некогда.

Пальцы Яны на его локте сжались сильнее.

— Да брось ты, железный человек! На все остальное у тебя время находилось. Поверь, одна постоянная девушка отнимает времени ничуть не меньше, чем сотня переменных! Разве не так?

Вадим рассмеялся тихо.

— Не так. Сотня переменных проходит мимо, а одна постоянная отвлекает твои мысли от дела.

— Посмотрите только, какой деловой!

Она остановила его, чтобы попытаться заглянуть в лицо. Вокруг темнел небольшой пустырь, и последние дома частного сектора теперь остались позади. А до первых пятиэтажек еще топать и топать. эта мнимая изолированность создавала ощущение дребезжащего уединения — словно не за двести метров, э за миллиард километров, ни одной живой ДУШИ нет.

— Я тебе говорил про свою мать, — возможно, поддавшись этому тягучему уединению, он и решил отвечать искренне. — А отец много пил. Я очень рано понял, что или буду вкалывать, как проклятый, или через пару лет начну составлять ему компанию за грязным столом. И тогда я отодвинул все, что помешало бы мне — друзей, девушек, развлечения. только учеба, олимпиады и поиски путей попасть в элитную гимназию. это было начало, но, как видишь, я все сделал правильно.

Яна кивнула.